Дурная привычка - Павел Торубаров

Я встал на колени и заглянул в туннель. Все чисто, все спокойно. Не было даже признаков детей подземелья – бюреров. Темно, правда, как у афроамериканца в глубине души, но это дело поправимое. Фонари, хвала Зоне, у нас еще функционировали. Коридор уходил в две стороны.

– Ладно, Серж! – позвал я напарника. – Двинули через туннели. Другого пути я не вижу.

Сказав это, я спрыгнул в дыру. За мной последовал Серж. Мы еще раз осмотрелись. Завала видно не было: коридор изгибался плавной дугой, мешая обзору.

– Ну, – спросил я напарника. – Куда пойдем?

– А Выпь как выходил?

– Он не помнит. По его рассказу получается, что проход здесь только с одной стороны, с другой – завал… Так куда пойдем?

– Ну, Мертвый Город на севере от Янтаря? – поинтересовался напарник.

– Да.

– Тогда, давай сюда. – Серж указал направо. – Тут направления как раз на северо-запад. И изгибается туннель соответственно.

– Не факт, что он за поворотом резко направление не сменит. Помнится, Выпь говорил про несколько поворотов. Но я соглашусь с твоим предложением, оно мне кажется более рациональным, чем в орлянку играть. Пошли.

И мы зашагали по темному коридору. Когда виварий остался далеко позади, Серж спросил, что мне рассказал контролер. Я, сославшись на то, что сейчас говорить некогда, не ответил. Но, относительно «некогда», это была полуправда. Вторая причина заключалась в словах, подуманных для меня контролером, когда он приостановился в коридоре вивария возле Сержа. «Ты и твой друг, – подумал тогда мутант, – отмечены Зоной. Только метки у вас разные».

Глава 11

–  Что значит «потеряли»?! – голос Лядащева, казалось, проникал сквозь стены и был слышан на улице. – Что значит «ушли»?! Ты соображаешь, что сейчас сказал?! Немедленно сюда!

Полковник хлестко бросил трубку телефона на рычаг и принялся расхаживать по комнате. В помещении опять стоял хруст кулаков. Как такое могло случиться, что два сталкера, за которыми отправили группу спецназа, ускользнули? Полковник не мог этого понять. Сталкеры ушли от отряда, поддерживаемого вертолетом! Поистине, мир перевернулся с ног на голову! И что он, Виктор Иванович Лядащев, должен сказать своему шефу, буквально через двое суток после того, как отправил в Зону очередного оперативника, имеющего конкретную цель: захватить, двух ходоков? При невозможности захвата – уничтожить. Полномочья оперативнику даны были самые широкие. И, на тебе, – облажался! Как такое может быть?! Ну как?!

Виктор Иванович, немного успокоившись, вновь взялся за телефон, набрал номер и, дождавшись ответа, сказал:

– Как только лейтенант вернется, срочно его ко мне!

В трубке что-то ответили. Полковник нахмурился, потом покраснел, как вареный рак, и буквально проорал собеседнику на другом конце провода:

– Я знаю, откуда он прибудет! Ничего, не сахарные, не растаем! Понятно?! Бегом! А кто боится, может прямо сейчас рапорт писать! Я никого у себя в отделе не держу!

После этого разговора прошли ровно сутки. Шеф уже выказал свое неудовольствие Виктору Ивановичу. Теперь в Агентстве с нетерпением ждали непосредственного исполнителя задания, упустившего сталкеров прямо из рук. Он вот-вот должен был предстать пред очами сурового начальника. Лядащев сидел у себя в кабинете, когда, наконец, в дверь постучали.

– Войдите, – пробасил полковник. Он уже расположился за столом, ожидая подчиненного для разноса.

Дверь приоткрылась, и сквозь щель протиснулся лейтенант, руководившей поимкой сталкеров. На лейтенанте все еще была надета полевая форма, с шевроном ученых на плече. Форма была грязна и покрыта кирпично-бетонной пылью. Казалось, что военный провел последние дни за разбором завалов на месте стихийного бедствия. В сущности, это не сильно грешило против истины. Оперативник вошел в кабинет и замер по стойке «смирно».

– Вольно, лейтенант! – голос Лядащева был спокоен до металлического привкуса во рту. – Может, хоть вы объясните, как эти двое умудрились уйти из-под вашего носа? Нет, лейтенант, я действительно не понимаю, каким образом два сталкера могли ускользнуть из хорошо охраняемого лагеря, и скрыться от группы спецназа?

– Господин полковник, – начал, было, оперативник, но Виктор Иванович прервал его.

– Подождите, лейтенант! Объяснять вы все будете не мне, а шефу! – полковник ткнул пальцем в потолок. – Он ждет нас через десять минут. Так что, рекомендую подумать о том, что вы ему скажете.

После этих слов, лейтенант, и так выглядевший, как пожухлый лист, совсем сник.

Ровно через десять минут полковник и его подчиненный стояли перед дубовой дверью, ведущей в кабинет Андрея Владимировича Краева. За их спиной сладко улыбался адъютант генерала. Его приторное лицо, однако, на сей раз внушало Виктору Ивановичу не обычное раздражение, а вящий ужас. Явных причин для этого не было: капитан был так же услужлив и предупредителен, как обычно. Но что-то неуловимое, какой-то налет в его поведении, говорил чутью старого оперативника, что Ванюхин ведет непонятную для других игру, в которой Лядащеву отведена роль, если не пешки, то не очень тяжелой фигуры. Фигуры, которой можно легко пожертвовать, если возникнет такая необходимость.

Быть разменной монетой полковник отвык. Он давно перерос то время и звание, когда его могли послать куда-то с «темной» миссией. Он уже не был бросовым товаром. И пешкой, пусть и проходной, он тоже быть не хотел. Он сам уже стал гроссмейстером, и сам научился передвигать человеческие фигурки по шахматному полю.

Но этого, похоже, хотел Ванюхин, а Лядащев не мог ему ничего противопоставить, потому что в руках у него не было информации и улик. И все умозаключения полковника строились исключительно на интуиции, на зверином чутье, которым обладал Виктор Иванович. Не будь этого чутья, Лядащев никогда бы не добрался до той должности, которую сейчас занимал. Его бы просто перемолола машина Агентства, как она много раз уже поступала с его коллегами.

Ванюхин являлся для Виктора Ивановича серьезным противником. Нельзя было сбрасывать со счетов его прекрасную осведомленность о делах АСО, как подпольных, так и официальных, и о внутренней борьбе за лакомые куски в самом Агентстве. У полковника, конечно, было, что противопоставить капитану, но, с другой стороны, за последним стоял Краев и лизоблюды, крутящиеся вокруг шефа. В случае конфликта, они встанут на сторону Ванюхина. А Лядащев, учитывая его неважные дела на тайном фронте Зоны, последнее время все больше и больше терял очки. Да что там очки! Люди, еще недавно клявшиеся в собачьей преданности, теперь отворачивались от полковника, почувствовав, очевидно, смену ветра.

Чтобы вернуть себе вес и влияние, Виктору Иванович срочно требовалось свернуть затеянную им операцию «Очищение». Желательно, чтобы после этого участников самой операции не осталось. На этом фоне очень некрасиво выглядел доклад, выслушанный полковником вчера, кода оперативник, посланный в Зону поставить точку в этой истории, смог с ним связаться. Конечно, десять шансов против одного, что сталкеры погибли при взрыве ракет, но один-то шанс оставался! И его со счетов сбрасывать было никак нельзя.

Дверь в кабинет начальства открылась, и полковник, а за ним и лейтенант, перешагнули порог, будто взошли на Голгофу.

Генерал не ответил на доклад Лядащева и жестом приказал подчиненным сесть к столу. Те повиновались. Краев хмуро оглядел офицеров. Потом еще более хмуро приказал лейтенанту доложить о случившемся. Тот вскочил, вытянулся в струнку и начал свой рассказ.

По его словам выходило, что он встретил интересующих лиц в лагере ученых. Далее, дождавшись удобного, с его точки зрения, момента, запросил спецназ для захвата двух сталкеров. Когда группа прибыла, тех на месте уже не оказалось. Они, каким-то образом прознав о намереньях лейтенанта, успели покинуть территорию лагеря и скрыться в долине озера Янтарь. Поняв, что слету поймать ходоков не удастся, лейтенант дал команду группе перекрыть наиболее вероятные пути отхода, приказал вертолету организовать наблюдение с воздуха и вызвал подкрепление, намереваясь прочесать долину. Однако, сталкеры непостижимым образом ухитрились скрыться от преследователей. Удалось точно восстановить маршрут отхода беглецов. Оказалось, что выйдя из лагеря, они прямиком двинулись к промышленному комплексу, где, в конечном счете, их и засекли вертолетчики. Кстати, те же летуны готовы были поклясться на чем угодно, что по указанному маршруту они пролетали, но кроме одного снорка, никого не видели. Следы сталкеров говорили, что прошли они спокойно, и с мутантами не встречались. Лишь в одном месте, недалеко от дороги, следы были странными: одна пара стала отпечатываться менее отчетливо, как если бы человек вдруг похудел килограмм на двадцать, а вторая пара, наоборот, говорила о внезапно возросшем весе ходока. Кроме того, «легкий» сталкер, неожиданно, встал на карачки и до дороги добрался именно таким манером. Вкупе с заявлением вертолетчиков, можно было предположить, что именно он и был тем «снорком». Но почему на экранах тепловизоров не отразился его напарник, оставалось загадкой. В конечном счете, было выдвинуто предположение, что второй сталкер пользовался каким-то неизвестным артефактом, блокирующим инфракрасное излучение человеческого тела. Сталкеров засекли, только когда они начали стрелять. А это было уже во дворе промышленного комплекса, в двух шагах от входа в лабораторию. Вертолетчики добрались до места слишком поздно: ходоки были практически в здании. Поэтому подтвердить их уничтожение после взрыва ракет не представлялось возможным.