Плюс на минус - Ольга Громыко

Подозреваю, что за время работы над текстом я перевыполнил свою среднестатистическую конфликтную норму раз этак в пять, не меньше. Там, где писатель Уланов скорее всего пожал бы плечами и молча прошел мимо, контуженному историку-недоучке Сане непременно требовалось ввязаться в спор - как правило, безнадежный, ибо в подобных спорах людей интересуют вовсе не факты, а их "идеологическая окраска".

Это порой здорово раздражало. На бессмысленную, по сути, ерунду тратились нервы, силы, время - все, чего и без того люто не хватало для работы над книгой. Блин, да как так можно жить, думал я, прямо не человек, а собиратель шишек на голову. А потом вдруг сообразил, что мне впору завидовать своему герою - ведь привычка не смолчать, когда другие глотают языки… она обходится дорого, но стоит еще дороже.

В процессе обсуждения сюжета мне в голову пришла чудная идея - украсть вертолет. Андрей одобрил и отправил меня изучать место будущего преступления - аэроклуб Боровая. Прихватив для храбрости нескольких друзей, я темным сентябрьским вечером отправилась туда на разведку. Летное поле начиналось прямо от дороги, в темноте маячили силуэты вертолетов вперемешку с самолетами. Включив диктофон, мы начали бродить вокруг техники, записывая ее названия, щелкая фотовспышкой, заглядывая в окна и громко обсуждая предстоящий угон. Прошло не меньше получаса, прежде чем откуда-то из кустов донесся свист, и перед нами предстал разъяренный сторож, который в глубоко нецензурной форме пообещал перестрелять нас из однозарядной ракетницы. Когда же мы наотрез отказались выстроиться для этого в ряд, он очень расстроился и снова канул во тьму.

Андрей сказал, что если мы вставим этот эпизод в книгу, то нас заклеймят позором за недостоверность и идиотский юмор. Пришлось сторожа хотя бы протрезвить.

Сцена с вертолетом была совершенно отдельной "опупеей" в процессе работы над романом.

До этого мое близкое знакомство с данными летательными аппаратами ограничивалось парой-тройкой компьютерных симуляторов. Ольгин же опыт был и того меньше. А поскольку нам все же хотелось, чтобы в сцене узнаваемо присутствовал вертолет, а не марсианский боевой треножник с управлением от игровой приставки, выход напрашивался один - найти специалиста. Благо (в данном случае это значило "благодаря уважаемому Новику") в моем Резерве Самого Главного Командования имелся ресурс "ВИФ2ne". Может, там нельзя найти абсолютно все, но мне повезло, и вертолетчик там нашелся. Более того, мне повезло вдвойне: как раз незадолго до нахальной просьбы о консультации этот вертолетчик прочитал мою "Автоматную балладу" и потому был настроен весьма благодушно - в том смысле, что, ознакомившись с первым вариантом "вертолетной" сцены, не послал меня с моей бредовой идеей до Парижа задним ходом, а начал со слов:

- Как бы это помягче… во-первых, в вертолетах нет штурвалов. Там РУЧКА!

Сглотнув, я запустил вордовский поиск и принялся старательно заменять все штурвалы ручками.

- Во-вторых, - неумолимо продолжил он, - Ми-8 и Ми-24, несмотря на одну базовую конструкцию и множество одинаковых агрегатов, суть разные машины. Причем настолько разные, что те, кто учился на Ми-8, не факт, что смогут полететь на Ми-24. Это ОЧЕНЬ разные машины по пилотированию.

Я тоскливо поглядел на пересланную Ольгой фотографию Ми-24, который в моем воображении уже успел раза три разнести в пух и прах не только "замок" фирмача, но и логово главного злодея, а заодно и пол-Минска. В тексте же Саня, чертыхаясь, выволок Леночку из "крокодила" и принялся искать подходящую "восьмерку".

- Я тебе вот что скажу, - окончательно забил крышку гроба мой собеседник. - Пилотирование вертолета, а в особенности висение… Это похоже на голого намыленного человека, пытающегося балансировать на стеклянном намыленном шаре!

Честно говоря, в этот момент у меня появилось малодушное желание плюнуть и выбрать для героев какой-нибудь менее драматичный способ проникновения за бетонную стену. Но тут вылез Саня, которому, похоже, идея пришлась по душе…

В итоге мы все же написали эту сцену. Причем написали даже так, что попытки эдак с пятой ее "принял" наш консультант. Но заодно я твердо уверился, что, даже "от корки до корки" изучив РЛЭ на Ми-8, никогда не буду пытаться угнать вертолет. По крайней мере, пока в пределах досягаемости будут танки, поезда, трамваи, автомашины, велосипеды или хотя бы роликовые коньки.

Самой животрепещущей сценой книги - можно даже сказать, ею Уланову и удалось соблазнить меня на совместный опус - была постельная.

Мне было страшно интересно, чего ж там Андрей напишет. Даже так: как выглядит идеальная постельная сцена глазами мужчины. На провокации "а слабо написать ее вместе?!" я упорно не поддавалась, утверждая, что желаю получить от нее не омраченное муками творчества удовольствие.

Наконец час X пробил.

Утром соавтор обреченно объявил, что приступает к постельной сцене.

Весь день я проходила возле компьютера, как кошка вокруг горшка со сметаной. Отвлекать Андрея от такого важного дела казалось мне неприличным, и стукнуться к нему в MRA я решилась только под вечер.

Несколько озадаченная Ира ответила мне, что Андрей несколько часов неотрывно возбужденно стучал по клавиатуре, а потом рухнул на постель и заснул. Из чего я заключила, что сцену он дописал.

Наутро я дрожащими руками открыла присланный файл, вчиталась… и с диким хохотом сползла под стол от первой же строчки: "Я подумал, что двух стаканов водки на пустой желудок Леночке должно хватить для опьянения средней степени". Ага, а потом с этим бревном можно делать что угодно! Утирая слезы, исправляю "два стакана" на "полкружки", читаю дальше, и у меня глаза лезут на лоб: "Она внезапно схватила меня за воротник и опрокинула на кровать". Ну да, а потом вскочила сверху и грязно надругалась, крутя над головой лифчиком! Апофеозом стала фраза "мы стали кататься по кровати, рыча и смеясь"…

Немножко успокоившись, начинаю терпеливо объяснять Андрею, что Леночка приличная хрупкая девушка, что она испугана, у нее шок и кидаться на Саню с алчностью суккуба она не станет.

- Андрей, это порнография какая-то получается! Ну пусть она жалобно попросит его просто лечь рядом, потому что ей холодно и страшно, а потом оно как-то само собой получится…

- Ты что?! - с ужасом возопил соавтор. - Как раз если она скажет ему лечь рядом, это и будет порнография! Любой нормальный мужчина, которому пьяная женщина пожалуется, что ей холодно в постели, воспримет это как прямой приказ заняться с ней любовью!

Я поняла, что ничего не понимаю в загадочной мужской душе, и пришлось нам все-таки переписать эту сцену вместе, в процессе узнав много нового о взаимоотношениях полов…