Ореховый посох - Роберт Скотт

Вопросы Гилмора касались истории различных государств земли. Стивену приходилось все время напоминать себе, что достопочтенный сенатор Лариона не раз бывал там и собственными глазами видел многое. Особенно Гилмор интересовался Гражданской войной в Америке и знал массу таких потрясающих подробностей о передвижении войск и политических решениях, которые Стивену были совершенно не известны. Он с удовольствием рассуждал о резне в Шарпсбурге, о точности артиллерийского огня на Генри-хилл во время сражения при Булл-Ран и об эзотерических пристрастиях в еде генерала Ли[11].

— Жаль все же, что я не смог остаться у вас дольше и увидеть, чем закончилась та война и каковы были ее политические последствия, но, увы, мои знания, как и умение руководить, были очень нужны в Элдарне, — с некоторым хвастовством признался Гилмор.

Когда он услышал, что президент Линкольн был убит еще до капитуляции конфедератов, то сильно помрачнел и заявил Стивену, что был уверен: Джон Уилкс Бут[12] не обладает чувством справедливости, а потом, задумчиво поглаживая усы, прибавил:

— Если уж они хотели его убить, так хоть до конца войны подождали бы!

Стивен слушал лекции по истории Гражданской войны еще в колледже и пообещал старику, что непременно разыщет в кладовке все свои книги на эту тему и отдаст ему, если Гилмор сможет уделить этому хотя бы несколько минут, когда они вернутся в Айдахо-Спрингс.

Старик, казалось, прямо-таки готов был расцеловать его за эти слова, однако ограничился тем, что весьма ощутимо, хотя и вполне дружелюбно, шлепнул Стивена по спине и радостно воскликнул:

— Замечательно! И тогда я наконец-то смогу закончить свой роман, который начал писать девятьсот двоелуний назад!

Пока Стивен рылся в памяти в поисках каких-то исторических подробностей, связанных с периодом Гражданской войны, чтобы позабавить своих спутников, Марк и Бринн тоже времени не теряли, стремясь получше узнать друг друга. Они ехали рядом весь день, и Саллакс то и дело бросал в их сторону неодобрительные взгляды. Саллакс вообще чрезмерной доверчивостью не отличался, а уж насчет Стивена и Марка его и вовсе терзали сомнения: неужели эти парни и впрямь попали сюда из другого мира? Ему тогда просто пришлось заставить себя поверить Гилмору, и пока что он решил держать свои сомнения при себе.

Зато Бринн, видно, совсем позабыла, как злилась на этих двоих, когда они сперва таскали ее за собой как заложницу, а потом и вовсе к дереву привязали. Дружеская беседа, которую они вели с Марком, то и дело вгоняла ее в краску, а Марк глупо ухмылялся, точно подросток, который собирается украдкой влепить девушке свой первый в жизни поцелуй. Саллакса прямо с души воротило, когда он замечал, как его сестра осторожно протягивает руку, чтобы коснуться руки Марка или дружески погладить его по плечу.

Впрочем, думал он, этот чужеземец, вообще-то, ничего; его даже и уважать есть за что — во всяком случае, он вполне готов драться и наверняка не отступит перед лицом опасности. Это он уже доказал. К тому же он далеко не глуп, находчив и, пожалуй, не растеряется даже в самых сложных обстоятельствах. Саллакс не отвергал той мысли, что именно Марка он и сам мог бы выбрать для Бринн — если бы точно знал, что этим чужакам можно доверять. А пока что он поглядывал на очередного поклонника сестры настороженно и весьма неприязненно.

Лагерь в тот вечер разбили уже у подножия Блэкстоунских гор. Версен сказал, что до основного хребта им еще несколько дней пути и утром они повернут на запад, оставив позади и реку, и Торговую дорогу. Хотя в горах имелось несколько вполне проходимых перевалов, но их наверняка охраняли малакасийцы. А если весть об их бегстве уже достигла северных границ Роны, это значит, что вообще ни один из перевалов не остался без присмотра.

Версен не сомневался: единственный безопасный для них путь лежит западнее, в той более дикой части горного массива, где многие вершины и проходы между ними даже на карты не нанесены. Гарек и Саллакс дружно протестовали против подобного путешествия — по незнакомым тропам, да еще и когда зима уже на носу. Действительно, перспектива замерзнуть в глубоких снегах возрастала с каждым днем, поскольку никто из путешественников не имел достаточно хороших знаний ни о северной части Блэкстоунских гор, ни о том, что может ожидать их среди высоких скалистых вершин западной части массива.

Гилмор старался всячески подбодрить своих молодых товарищей, доказывая, что свернуть к западу им необходимо и еще по одной причине.

— Мы должны непременно попасть на гору Пророка, — сказал он, когда вечером все уселись вокруг костра. — Там я попытаюсь связаться с Лессеком — это совершенно необходимо, прежде чем пускаться в плавание к берегам Малакасии.

— С Лессеком? Основателем Сената Лариона? — недоверчиво переспросил Гарек.

— Да, с ним. Иногда он посещает меня, когда я бываю относительно недалеко от горы Пророка. — Гилмор тщательно обсосал фазанью ножку и бросил косточку в огонь. — Хотя я впервые сам хочу предпринять попытку поговорить с ним. Обычно он приходит ко мне сам и без предупреждения.

— А ты сможешь? — спросил Мика, потрясенный тем, что живой человек способен беседовать с духом мертвеца.

— Не знаю, Мика, — честно признался Гилмор, — но придется попробовать. — И как бы между прочим заметил, еще больше удивив всех этим замечанием: — И не только мне, но и Гареку со Стивеном.

Стивен тут же резко выпрямился и, оглядевшись в поисках поддержки, спросил:

— А при чем здесь я? Мне-то что Лессек может сказать? Я же вообще не из Элдарна.

— Да, ты не из Элдарна, но ты вернул в Элдарн ключ Лессека, — пояснил Гилмор. — И твоя роль в этом путешествии, возможно, окажется куда более значительной, чем думаешь ты сам.

— Но я же пока никакого ключа не возвращал! Он ведь по-прежнему лежит у меня на письменном столе! И я никуда его не приносил... — Стивен тщетно пытался отвертеться от встречи с призраком какого-то давным-давно умершего мага, пусть даже самого могущественного на свете. — Я его просто украл... ну, не украл, а нашел. Обнаружил. Но совершенно случайно, честное слово!

— Без тебя, Стивен, он был бы сейчас для нас совершенно недосягаем. — Гилмор искоса глянул на Марка и прибавил: — Лессек, возможно, ожидает от тебя гораздо большего, чем ты можешь себе вообразить, да и от Марка, по-моему, тоже.

— А я ему зачем? — тихо спросил Гарек.

— В свое время станет ясно и это, дружок, — ласково сказал Гилмор. — Но я знаю: с тобой Лессек непременно захочет поговорить.