Миллион миров - Антон Александрович Карелин

— Ради человечества, — тихо сказал он и нажал «Вскрыть».

— Проверка свежести, — раздалось из глубин банки. — МАФ заботится о вашем здоровье. Внимание… продукт свеж, натурален и безопасен. Насладитесь гурмагией вкуса!

Верхняя часть чмокнула и с мучительным всхлипом поднялась. Одновременно по стенам консервы прошлась красивая голограмма языков пламени, они были поблёкшие и дырявые, но даже так хороши. Снизу тлели симпатичные угли, представляя, будто содержимое прямо сейчас томится на натуральном огне. По ангару поплыл ошеломляющий запах мяса с аппетитным соусом, и все с изумлением шмыгали носами, потому что пахло не хуже, чем в ресторане.

— А МАФ-то знают, о чём говорят, — удивился Одиссей. — Консерва и правда элитная.

Словно услышав его, баночка издала торжественную птичью трель и начала трансформироваться в жестяную миску. Она раскрывалась всё шире, и аккуратные ломтики джунгарского буйвола красивым веером выкладывались вокруг злаковой подушки, в центре которой блестело бордовое озерцо соуса. Со дна банки слышались звуки мирного мычания, весёлого сенокоса, стрекотания и жужжания, пения птиц; повеял ветер и прошла стремительная гроза. Звуковое сопровождение идеально навевало фермерскую пастораль.

А когда банка раскрылась в миску, с одного бока с хлопком гидрировалась сушёная зелень, моментально разбухнув в маленький относительно-свежий букетик; а с другой стороны с чпоканьем высунулись пухлые жёлтые зёрна, напоминавшие кукурузу. Пар, обильно поднимавшийся над миской, внезапно не рассеялся, а, наоборот, загустел и превратился в белое ватное облачко, стоящее на застывшей сосульке. Облачко было пухлым и пышным, прямо как… неужели?..

— Булочка! — восторженно заявил Одиссей, пощупав её. — Это джек-пот! Лучшая консерва в моей жизни.

— Судя по запаху, свежее, — развела руками Ана.

— Присоединяйтесь, — пригласил Фокс.

Следующие десять минут прошли в дружной и вкусной тишине, сдобренной одобрительным мычанием, которое издавали набитые рты.

— Божественно, — оценил Фазиль, погладив надутый животик.

— Очень вкусно, — согласилась Ана, убирая вилку-трансформер обратно в сумочку.

Трайбер просто кивнул.

— И правда хорошо, — довольно улыбнулся Одиссей.

И внезапно икнул.

Ещё раз. И снова.

— Задержите дыхание, — посоветовал бухгалтер.

— Выпей воды, — Ана протянула свой изящный гидратор.

Но Фокс отшатнулся и схватился за грудь. Он снова икнул, уже сильнее, и резко побледнел.

— Метановый привкус, — прошептал он. — Нет, нет, только не это!

— Хочешь сказать, у тебя звездянка? — рассмеялась принцесса. — Звёздная оспа? Не может быть. От неё же всех насильно прошивают, а кто не прошился, тот в детстве переболел. У тебя в любом случае должен быть иммунитет… ведь для взрослых она смертельна.

На лбу Одиссея зверски зачесался прыщ. И тут же на щеке, плече, боку, спине, животе и на колене. Он моментально вспотел, потому что сомнений уже не было — это один за другим по всему телу вскакивали звездочки-нарывы. Маленькие, зудячие, но они будут расти.

— В этой жизни я не прививался и не болел, — выдохнул Фокс. — В консерве была слишком хорошая вакуумная защита, она сохранила и мясо, и оспу. У вас иммунитет, а у меня нет. Мне осталось… примерно два часа.

Ана оказалась на ногах, её волосы стали пронзительно-голубые со стальным отливом.

— Гамма, курс на госпиталь грешного Зойдберга, максимальное ускорение! Вышли запрос на звёздную оспу, и не отставай от них, пока не получишь подтверждение.

— Принято.

Одиссей изогнулся, уже едва сдерживаясь, его руки скрючило от напряжения. Ана подскочила к нему и схватила за запястья.

— Что бы ни случилось, — прохрипел Одиссей, чувствуя, как адски пульсирует каждый нарыв. — Не позволяй мне чесаться.

— Трайбер, держи его за ноги. Мы не должны дать ему содрать ни один из звёздных нарывов. Это вопрос жизни и смерти.

Фокс прочувствовал, как его поднимают и растягивают в воздухе. По всему телу прошла первая волна дрожи: оно хотело извиваться и бешено тереться о любую шершавую поверхность, руки сжимались и жаждали расчесать нарывы, чтобы они лопнули. Детективу понадобилась вся пятисотлетняя сила воли, чтобы отрешиться. Он закрыл глаза. В общем-то, Фоксу и не нужно было смотреть, что происходит — он и так знал. Ведь много лет назад он уже видел, как люди умирают от звёздной оспы, и однажды пережил её сам.

Вот только теперь, зная наперёд, что ему предстоит, Одиссей с ужасом пытался понять, как же спастись.

Чесалось так, что сознание мутилось. Нарыв на лбу уже набух, это всегда происходило быстро. Теперь он представлял собой правильную звезду цвета спелого синяка с багровой окантовкой и с идеально круглым волдырём по центру. И внутри этого пузыря уже была видна маленькая блескучая звёздочка. Эта маленькая серебристая тварь перебирала крошечными ресничками, шебурша и без того воспалённые ткани.

— Ужас, — выговорила принцесса. — Вот гадина! То есть, гадины… Да сколько ж их!

— Фазовый клинок?

— Нет! — прохрипел Одиссей, потому что пираты именно так и пытались избавляться от нарывов и звёзд: вырезать их и прижигать импульсами бластеров. Ни то, ни другое добром не кончилось. — Звезды уже пустили свои нити в ткани. Их не вырезать.

— Простите, что встреваю в такой напряжённый момент, — пробормотал старый бухгалтер. — Но кто победил? Нам надо понять, кто решает насчёт еды, а мне пришло в голову, что мы заранее не определили параметры соревнования…

— Как кто?! — возмутилась Бекки. — Это соревнование жрунов-наугад. Естественно, побеждает тот, кому хреновее всех. Победитель: наш прощелыга Одиссей Фокс!

— Поздравляю? — с сомнением произнёс Фазиль.

Детектив воодушевлённо изогнулся и застонал.

✦

Медицинская станция имени грешного Зойдберга выглядела как голова обтекаемого выпуклого зверька бело-синего окраса, с двумя чуть раскосо торчащими «ушами», как у кролика. В этих ушах теснились десятки этажей, и вся станция величаво вращалась в космосе, сверкая огоньками и прозрачными секциями, каждая размером с маленький парк.

По всей станции виднелись овальные блоки с маневровыми дюзами, но даже улучшенный глаз s-категории не нашёл бы крупных основных дюз. Ведь госпиталь был не кораблём дальнего следования, а стационарным орбиталисом, созданным, чтобы вращаться вокруг крупного небесного тела. А по галактике он перемещался с помощью гипер-контура.

При внимательном взгляде сквозь сияющую завесу первого впечатления — становилось видно, что станция неслабо потрёпана жизнью и немолода. Потёртые и местами выцветшие пластины внешней облицовки были залатаны в тысяче мест; на некоторых стыках и углах покрытие слезло и виднелась коррозия с налётами разных оттенков. Кто знает, в каких стратосферах и газовых