Белый Клинок - Александр Мазин

Тилод поднялся на оставленную Керанраоном колесницу, оглядел свое поредевшее воинство. Увы, всадников почти не осталось. Пехоте же даже для того, чтобы добраться до Тунга, понадобилось бы дня три. Зато вся эта масса может полностью затопить дороги и перекрыть всякое сообщение.

– Воины! – воскликнул он.– Пришел час испытаний! Пришел Омбам! И я требую полного повиновения! Никто не покинет лагерь без моего приказа!

Он подождал, пока смолкнет поднявшийся ропот.

– Помощь уже отправлена! Всем оставшимся всадникам быть готовыми к выступлению через час. Пешие задержатся до тех пор, пока не уйдут те, кто может передвигаться быстро! Тысяцким и сотникам – проследить, чтобы соблюдался порядок! Имущество отбывших должно быть отправлено следом вместе с обозами. Всё, братья мои! Я на вас полагаюсь!

Короткая речь. Но – впечатляющая.

К полуденной трапезе Тилод пригласил Сёума и Рхонга.

– Вы оба,– сказал он,– не конгаи. Я не могу приказывать вам. Но могу просить.

– В твоем распоряжении! – отозвался урнгриа.

– Говори, брат! – лаконично произнес Старший из Охотников на языке Народа.

– Хочу, чтобы вы отправились в Йенкаян и Митан! – сказал Тилод.– Сколько краурхов могут нормально двигаться, Сёум?

– Двенадцать!

– Сколько понадобится времени, чтобы пройти на них двести миль?

– По лесу?

– Тридцать-сорок – по лесу, остальное – по дороге.

– Пятнадцать часов.

– А твоим урнгриа, Рхонг?

– Два дня.

– Сначала вы пойдете в Йенкаян, потом в Митан. Сёум – первым. Он проложит дорогу через джунгли. Сарбур вы обогнете и пересечете Сарбу девятью милями выше. Я дам карту, где указан брод. Действуйте по собственному усмотрению и помните, что каждый из вас – мой брат! Сёум! После Митана иди в Ислонг, это…

– Я знаю! – сказал Черный Охотник.– Я понял, Несмех! Мы отправляемся. Я оставляю девятерых, чтобы позаботились о раненых краурхах. Им нужно время, чтобы зарастить раны. Еще: Слушающий передал, что придет к тебе, но – позже. Прощай!

Он встал.

Рхонг тоже поднялся.

– Благодарю за угощение! – Он поклонился.– Мы выступим, как только будем готовы!

Едва они ушли, к зодчему явился Ратсай.

– Вождь,– сказал он.– В лагере почти триста собачьих упряжек[21].

– Отбери лучших из Береговой Стражи – и в Сарбур! – тут же распорядился зодчий.– Сам и поведешь.

К вечеру в лагере не осталось ни одного парда или упряжного пса. Сам Тилод-Зодчий отбыл в Сарбур за час до заката вместе с последней тысячей всадников. Оставшиеся военачальники получили от него подробные указания. На следующее утро лагерь на реке Унаре перестал существовать.

Эрд и Биорк только что закончили обедать, когда бегун доложил им о подходе Ганга.

Эрд вскочил со своего места, намереваясь поскорей увидеть Дракона Севера: он опасался, что тому может не понравиться сторожевой пост северян на дороге в Фаранг. Но Гангу было не до того. По пути он получил известие о нападении Омбама и даже не обратил внимания на воинов, охранявших тракт, тем более, что у тех хватило ума не чинить препятствий пятитысячной армии. А в предместьях Ганга встретил сам Эрд.

Приказав помощнику вести людей прямо к порту, Ганг вместе с Эрдом поехали ко Дворцу Наместника. По дороге Эрд рассказал конгаю о том, что произошло в городе. К его удивлению, даже к походу Робура на Далаанг Ганг отнесся равнодушно. Если бы светлорожденный хоть раз увидел конгайское селение после набега Омбама, он понял бы реакцию Дракона Севера. Но Эрд лишь бил омбамту на море и относился к ним как к воинам и рассматривал их свирепость и жестокость как нечто, делающее омбамту более предсказуемыми, а следовательно, менее опасными в бою.

– Корабли фарангской эскадры – в гавани,– сказал Ганг.– Экипажи, я полагаю, уже на борту. Так что моим воинам остается лишь занять свои места!

– А не хочешь ли ты хотя бы накормить их? – спросил Адальг.

– На борту! – отрезал Ганг.– Время!

– Мы идем с вами! – решительно заявил Эрд.– Так, дядя?

– Без сомнения! – подтвердил адмирал.– Только у меня маловато людей – около трех тысяч! Без воинских отрядов корабли слишком уязвимы. Если достойный Ганг уступит тысячи полторы воинов…

– Нет,– сказал конгай.– Благодарю, адмирал! Мы рады вашей помощи, однако моих людей хватит только на фарангскую эскадру. Но даже если вы поддержите меня десятью кораблями, это будет много. Нам, морякам, хорошо известны и ваши корабли, и те, кто на них ходит! Вот только мы не знаем, кто крепче: корабли Империи или ее воины! – он засмеялся.

– Половина моих кораблей пойдет с вами! – адмирал переглянулся с Эрдом.– Кроме того, я отдам Робуру приказ следовать в Сарбур на оставшихся… когда он вернется. Эрд! Возьми на себя приготовления к отплытию, я еще не слишком твердо сижу в седле!

Спустя час Эрд и Биорк остановились у флагманского пирса. Светлорожденный бросил последний взгляд на город и увидел в синем прозрачном небе стремительно растущую бронзовую точку.

Несколько мгновений – и дракон, плавно снижаясь, начал описывать круги площадью.

– Трой! Наконец-то! – воскликнул Биорк.

Дракон опустился на парапет. Когти заскрежетали по камню.

Но человек, соскользнувший с его спины, был не Трой.

– Санти! – вскричал вагар удивленно и обрадованно.

Молодой человек уже бежал к ним, протягивая руки. Обняв сначала Биорка, потом Эрда, Санти, он оборвал все вопросы словом: «После!» – и указал на Белый Меч на поясе Эрда

– Брат! Дай мне Его!

Эрд молча отстегнул оружие и протянул его Санти.

– Благодарю! – он принял Белый Клинок – и крепко стиснул руку светлорожденного, быстро кивнул Биорку и побежал к дракону.

Мгновение – и бронзовый превратился в блестящую точку в чистом пространстве неба.

– По крайней мере, он жив! – произнес Биорк, несколько разочарованный.– Полагаю, у него были причины торопиться!

– Как и у нас! – сказал Эрд, повернулся и зашагал к своему кораблю, чувствуя непривычную пустоту у левого бедра.

Впрочем, в каюте у него лежал «Пьющий Кровь».

Соединенная эскадра, выйдя из залива, взяла курс на юг. Ни один из военачальников, даже предусмотрительный Биорк, по странной случайности не задумался о том, что и сам страж Севера может стать добычей омбамту.

XXV

«Страшно, когда застает

путника в поле гроза.

Страшно, когда, рассыпаясь,

Тысячей алчущих молний

Падает небо на землю

И не укрыться.

Вот он спешит, обезумев,

Низко к земле припадая,

Мокрый и жалкий, и тщится

Гнева Великих избегнуть.

О Повергающий в Ужас

Голос Небесного Грома!