Линкор «Альбион» - Борис Вячеславович Конофальский

создали вокруг своего корабля непреодолимые барьеры. Отнеслись к этой своей задаче очень серьёзно. Ни с реки, ни с суши подобраться к линкору было невозможно. Везде охрана и патрули. На берегу забор с колючей проволокой, полицейские дежурят круглосуточно, да ещё новая ведьма у проходных стоит и всех, вплоть до последнего рабочего, «проглядывает». Словно насквозь людей просвечивает своими рыбьими глазами. Великосхимный с братом Вадимом подъезжал к проходным на экипаже, останавливался у одного из домов, где жили рабочие, стоял минуту, более там задерживаться было нельзя, это могло привлечь внимание, но за эту минуту успел рассмотреть в бинокль ведьму, что ошивалась у ворот на верфи с парой своих головорезов. Англичанка пропускала мимо себя людей, словно опытный пастух, выискивая взглядом больных особей.

Рабочие торопятся на работу, проходя мимо неё, ёжатся, как от ледяного ветра, косятся на мерзкую бабу, боятся её. Стараются проскользнуть мимо неё побыстрее. Люди чувствуют пронзительный ведьмин «глаз».

После брат Ярослав поехал вдоль забора верфи, отмечая для себя полицейских, что парами прогуливались по периметру.

— Ишь как гуляют.

— Они тут круглосуточно торчат, — прокомментировал ситуацию брат Тимофей.

На это великосхимный ничего ему не сказал, а лишь заметил:

— Тогда неплохо было бы по реке прогуляться.

— Да, конечно, думаю, брат Аполлинарий уже лодку для тебя приготовил.

И они поехали к пристани. «Князь» сел в лодку, что ждала их уже под парами, и они вдвоём с Квашниным пошли по реке вниз. Пробыли на воде не менее двух часов. И там брат Ярослав ничего хорошего для себя и для дела не узрел. Как и говорил ему инженер на прошлом совещании, подойти к кораблю по реке было практически невозможно. Боны, патрульные боты, пулемёты и прожектора исключали такую возможность.

В общем, возвращались на конспиративную квартиру монахи молча.

— Ну, что притихли? Почему не говорите ничего? — наконец поинтересовался великосхимный.

— Ну, говорить-то особо нечего, — вяло отвечал ему брат Тимофей, так как никто больше говорить не захотел. — Был у нас шанс, так мы его не использовали, теперь англичане укрепились сто крат против прошлого. Уж и не знаю, как теперь подступиться к ним; уверен, что теперь подшипник они повезут на линкор под большой охраной, второй раз украсть его не позволят.

«Князь» ещё раз обвёл своих товарищей взглядом, и увиденное его не порадовало; он вздохнул и произнёс:

— Вижу в вас, братия, большую печаль, а печаль сия — суть уныние! А уныние еси грех, и проистекает он из потери веры. А нам, чернецам, веру терять никак нельзя, ибо кроме неё нет у нас ничего. Так что хватит киснуть. Не сможем сделать дело, так никто нас не упрекнёт, но попытаться мы обязаны. Прочь уныние, давайте ваши мысли: говорите, как нам этот линкор изничтожить?

— Ну, есть тут у меня одна задумка, — начал инженер.

— Отлично, говори, брат Аполлинарий.

— Нельзя подойти к утюгу ни с суши, ни с воды, так давайте попробуем с воздуха!

— С воздуха? — за всех удивился брат Тимофей. — Это как?

— Ну, захватываем дирижабль, грузим на него тонну, а лучше — пару тонн взрывчатки и сбрасываем её на линкор.

Все посмотрели на него с уважением. А брат Ярослав так даже похвалил:

— Масштабно мыслишь, брат Аполлинарий, авантюрно, но масштабно. Хорошо. Давай думать: цеппелин мы угоняем вместе с пилотом, взрывчатку приобретаем. Какие у нас могут возникнуть проблемы?

Тут Квашнин замялся:

— Устройство сброса взрывчатки. Она должна упасть одной партией, вся вместе, плюс ещё нужно будет рассчитать траекторию падения, ещё посчитать время, придумать взрыватель. В общем, нужны будут испытания. Это займёт не одну неделю.

— Тем более что цеппелин будут искать, а попробуй-ка его спрячь, — закончил за него брат Ярослав. — Да, идея интересная, если у нас есть ресурсы и время. Но мы находимся в цейтноте! Да и ресурсы наши ограниченны.

И снова все замолчали, и опять великосхимный спросил:

— Брат Тимофей, а у тебя нет никаких мыслей?

— Ну, есть одна идейка, — нехотя отвечает ему гамбургский резидент.

— Ну так поделись.

— Выясняем на каком судне привезут подшипник; если простой «купец», садимся на лодку, выходим в море, пока кораблю не дали лоцмана и пирс, берём его на абордаж и топим!

Он замолчал, глядя на «князя» и ожидая от него реакции, и та последовала:

— Да… Да, молодцы. Что мне в вас нравится, братия, так это ваш размах. Вы вообще не стесняетесь. Угнать цеппелин и сбросить с него две тонны взрывчатки. Или, опять же, пиратство в прибрежных водах… Вы не боитесь крупных мазков, — и всем было непонятно, чего в этой его речи больше — похвалы или иронии. А великосхимный тем временем продолжал: — Ладно, этот вариант с захватом «купца» оставим на крайний случай. А сами попробуем сработать по старинке.

И вот теперь все оживились. Кажется, у брата Ярослава была какая-то идея. Но раскрывать он её не собирался, во всяком случае, пока.

— Итак, — «князь» взглянул на Квашнина. — Ты ведь, брат Аполлинарий, большой дока насчёт всякой техники.

— Ну… у меня есть некоторые технические знания и навыки, — скромничал инженер.

— А с новыми фотокамерами знаком? Это те, что с «длинными» объективами, которые снимают с большого расстояния.

— С фотокамерами знаком, работать с ними могу, — уверенно отвечал Квашнин, — про новые объективы читал. Хотел попробовать.

— Вот и попробуй! — продолжал великосхимный. — Купи лучшую камеру и самый лучший объектив, мне будут нужны фото всех офицеров с линкора. Брат Вадим тебе в помощь. Он тоже большой любитель всякой техники. А ты, брат Тимофей, помоги им местом, устрой квартиру, чтобы они проходные с верфей, через которые выходят англичане, могли снимать без труда. И нужно с этим поторопиться, хочу, чтобы брат Аполлинарий начал делать снимки уже завтра.

— Понял. Там напротив ворот верфей есть хорошие чердаки, может, какой подойдёт, — припомнил Елецкий. — Мы с братом Емельяном, — он взглянул на казака, — займёмся этим прямо сейчас.

— Займитесь; а как освободитесь…, — теперь великосхимный поглядел на Тютина, — ты, брат Емельян, с братом Валерием прошвырнитесь-ка по кабакам, где ошивается британская матросня.

— Зачем? — сразу оживился казак.

— Надо будет найти самого драчливого забияку с линкора, желательно какого-нибудь унтера, а не простого матроса.

— Так, ага, — сразу стал вникать в суть дела Тютин. — А для чего он нам надобен?

— Для разговора, — отвечал ему брат Ярослав.

— А! Типа «языка» взять для допроса! — догадался казак.

— Да, «языка» для допроса, — кивнул великосхимный. — Вот только он нам понадобится, когда брат Аполлинарий и брат Вадим сделают нам фотографии офицеров с линкора. А пока только приглядитесь к ним.

— Всё понял, всё