Август Хромер - Сергей Жилин

– Да, Бутон, он говорил о Бутоне. Говорил, что скоро их сил хватит на то, чтобы разверзнуть его, выпустить очищающую пыльцу, которая убьёт всех неверных, изгонит из мира поклоняющихся ложному богу, они называли нашего Бога ложным! Это же святотатство! Они все – еретики! Понимаете? Они сказали, что придёт новый демиург, истинный, справедливый! Но для этого все должны объединиться, отдать все силы, чем-то пожертвовать ради нового Бога, что выйдет из Бутона…

Повторные переживания прошедшего так сильно ударили по самообладанию Джека, что он скукожился на скамейке, прижал голову к коленям, обхватил её руками и застонал, словно собирается заплакать. Только этого не хватало!

– Возьмите себя в руки, Джек! – попытался я докричаться до расклеившегося нытика, – Вы мне уже расскажете всё или нет?

Как ни странно, но это простое воздействие подействовало, и господин Боллет, трясущийся всем телом, оторвал лицо от ладоней и начал тараторить дальше, шумно вдыхая воздух:

– Дальше они приступили к питью какого-то напитка, вязкого такого. Напиток находился в большой чаше, они доставали из неё какие-то продолговатые небольшие предметы, зажимали их зубами и запрокидывали голову, чтобы густая жидкость стекала в рот. Вылавливали эти предметы по старшинству, я думаю. А когда очередь дошла до меня… я понял, что в этом сиропе плавают человеческие пальцы! Много-много пальцев! Мне было очень противно, мерзко, меня мутило, но я был вынужден повторить всё то же самое, иначе бы со мной могло случиться страшное…

– И что было потом?

– Меня отпустили, – нервно сглотнул Джек, – Под конвоем отвели к дому и отпустили. Я сразу понял, что они не станут доверять мне до конца и будут следить. Мой товарищ впутал меня в это… Теперь я не знаю, как мне спастись! Они могут прийти снова!

– Вы уже рассказали всё это в Сантибе? – нутром я чувствую, что этот невротик ничего подобного не предпринимал.

Подтверждая мои опасения, господин Боллет стыдливо заёрзал:

– Нет, я не доверяю им…

– Это с чего это вдруг? – мои брови сомкнулись на переносице.

– Среди сектантов было пару сантибов – они даже формы не стали снимать! Я не знаю, кто ещё может быть в этом замешан… У них немало своих людей во многих инстанциях…

– Рассказать им всё равно придётся, как бы вы не боялись их, как бы вы им не доверяли, – заключил я, – Сантиб же предоставит вам убежище.

– Не поможет, Август, – раздался впереди голос незнакомца, – Мы его везде достанем!

Отвлёкшись на Джека, я совсем перестал контролировать окружение и прозевал момент, когда прямо к нам подошёл высокий мужчина в длинном чёрном плаще. Туман частично съел шум его сапог, так что на расстояние десяти ярдов он смог подойти практически бесшумно.

Теперь человек, что пришёл по душу господина Боллета, не оставит без внимания и мою заодно.

На худом лице неизвестного застыла надменная ухмылка, а глаза так и сверкают от удовольствия. Кривая полуулыбка делает его вид каким-то нелепым и чудаковатым. Улыбаясь только на одну сторону лица, прищурив глаз, неизвестный глядит на нас из-под длинных светлых волос, спадающих на лоб. Крючковатый нос нависает над тонкими губами. Острый подбородок венчает узкие челюсти. Этот господин явно знаком с таким понятием, как следить за собой, поскольку его худое и странное лицо довольно ухоженно.

Мало кто в здравом уме может ждать чего-то хорошего от человека, который наставил на тебя дуло револьвера. Грозный ствол стального малыша смотрит примерно между мной и Джеком, готовый метнуться на того, кто первым пошевелится. При таком раскладе мои шансы выхватить оружие и дать бой невелики. Остаётся только играть по правилам гостя.

Свободной левой рукой неизвестный пошарил под плащом и извлёк оттуда чёрную тряпицу. Махом он расправил её, и оказалось, что тряпица – ничто иное, как шляпа сектанта. Поглядев на свой высокий головной убор, сектант медленно водрузил его на голову. Я же успел незаметно расстегнуть одну пуговицу пальто, пока он отвлёкся – так выхватить пистолет будет проще.

Джек же сидит рядом, вцепившись обеими руками в скамью, и трясётся, как будто его колотил ужасный мороз. Чтобы люди так боялись, я за свою жизнь видывал нечасто. Рот Джека открылся и попытался сложить какие-то фразы…

– Ты, как мы и предполагали, не стал верным учеником Старших! – кривоватым голосом начал неизвестный, приближаясь на шаг, – Ты решил вынести наши тайны властям, Боллет?

– Виктор Римель… – пролепетал перепуганный до смерти Джек.

– Я этим именем уже не пользуюсь! – сектант сильно разозлился на то, что его узнали, – Что ты успел рассказать ему?

– Всё, – послушно затараторил Джек, – Я рассказал всё, но ни слова не сказал сантибам, и я не назвал ни одного имени… Я узнал на ритуале многих, но я не назвал ни одного имени…

Сектант презрительно посмотрел на заламывающего руки Джека, который продолжил шлёпать губами даже после того, как замолчал. Рука на револьвере напряглась, и дуло чуть-чуть сместилось в сторону обречённого кандидата в Парламент.

– Ты мог бы нам помочь, – нравоучительно начал сектант Виктор, – Мог бы стать верным слугой нового Бога, мог бы снискать его благое расположение. Теперь, когда откроется Бутон, твоя душа умрёт!

Всё это, конечно, очень хорошо, вот только интонации и эмоции Виктора мне не понравились. Как хреновый актёр, только вышедший из училища, он безбожно фальшивит и недоигрывает. Нет в его словах того фанатичного безумия и твёрдости идиотской мысли.

– Ты сам в это не веришь, Виктор! – выкрикнул я сектанту и сложил руки на груди.

Жест не остался без внимания, и рука высокого убийцы перевела ствол револьвера на меня.

– Разумеется, я не верю в эту чушь, Август, – без всяких колебаний признался сектант, – Но претворяться, если это принесёт пользу, тоже неплохой вариант.

Я улыбнулся, делая вид, что крайне согласен, и Виктор оставил меня на потом, вернувшись к Джеку.

– Сам Отфули решил довериться тебе, грязный предатель!

– Я попал туда случайно! – попытался оправдаться покрывающийся уже третьим слоем холодного пота господин Боллет, – Меня затащил коллега! Я не собирался шпионить! Я не хотел в секту, меня вынудили посетить ритуал!

– И как ты думаешь, Джек, твои слова хоть что-нибудь решают? – с желчной издёвкой прошипел Виктор.

Толстячок снова онемел и стал повизгивать от страха, как маленькая потная свинья. Ещё немного и можно ожидать, что он потеряет сознание от страха, в панике рванёт наутёк или элементарно напрудит в штаны.

А револьвер тем временем опять метнулся на меня.