Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1 - Tired God

— Вы будете идти спать? — уточнил я, окинув взглядом явно понявших к чему я веду коллег, — Завтра рано вставать.

— Но извинений-то так и не было! Нельзя покидать место извинений!

— Вы уже покинули его, — заметил наш молодой.

— И то правда, — пожал плечами «Рыцарь».

— Завтра, — твёрдо сказал здоровяк, поднимаясь, — Завтра всё будет. И извинения, и дракон.

Рыцарь на секунду замер, затем кивнул:

— Логично.

И они так же внезапно ушли, как и появились.

Мы переглянулись.

— И ведь кто-то им платит за это деньги, — вздохнул Рунар, — За дракона минимум сотня цена.

Костер потрескивал. Кто-то рядом тихо засмеялся.

В странной атмосфере мы и решили, что утро вечера мудренее, устроившись со спальниками рядом с костром. Дозоры наши были из опытных военных, поэтому спалось относительно спокойно.

* Путешествие героя Химмеля в поисках головы Демон Кинга длилось 10 лет.

Доп артики:

Глава 24

Приехал, тыловычок

Голос дозорного прорезал тишину:

— Подъём! Всем готовиться к выходу!

Сон слетел с меня одновременно с первым глотком из фляги, оставленной рядом, с противоположной от костра стороны. Вытянувшись из спальника, я сел, потирая глаза. По соседству уже копошились остальные алхимики. Первым победил сонливость я. Помог растворённый в заранее подготовленной фляге кофеин. Совсем немного, чтобы постепенно уменьшить потребление.

Уже когда я закидывал в повозку своё имущество — Рунар с кем-то из младших торопливо собирали своё снаряжение. Вчерашние авантюристы исчезли куда-то ещё до рассвета, но их место у костра на ночь заняли другие, судя по следам обуви в пыли. Дозор, наверное.

Самое дорогое, что у меня есть — в одном из тыловых транспортов, да и то, кристаллы я в караване найду достаточно просто. А наш главный маг должен помочь, если что, вернуть их назад без безобразных сор. Так что насчёт краж не особо беспокоился. Тем более, что покушаться на имущество алхимика, ещё и прикрытое барьером (с неизвестными обычным магам и тем более воинам свойствами).

Сумка с книгами, пояс с походными зельями, мешочек с инструментами — всё на месте. Но на всякий случай сундук проверю.

В лагере уже вовсю кипела жизнь. Одни разбирали палатки (кто-то использовал их вместо спальных мешков), другие проверяли снаряжение. У повозок слышался ритмичный стук — походные кузнецы и ремесленники латали колёса, подтягивали сбрую. Солдаты, разминая затёкшие мышцы, подтягивали ремни доспехов, переговаривались хриплыми с утра голосами. У кашеваров парили котлы — раздача завтрака шла полным ходом.

Мы не участвовали в основном хаосе сборов — у алхимиков были свои заботы.

После сытного завтрака уже проверял сумки с зельями — около-целебные, от усталости, от ядов. Основной запас на случай экстренных событий лежал нетронутым, но ехать нам было ещё долго, так что проверил и его.

Я, закончив утреннюю рутину, сел в тени повозки — вскрыть вчерашний кокон из воска на карманах, проверить, не потрескались ли швы. Всё же хотелось, чтобы костюм прослужил дольше одной поездки.

Из-за повозок скоро вышел офицер, заместитель командира каравана, бегло осмотрел нас и кивнул:

— Алхимики, через десять минут на распределение!

Рунар недовольно цокнул языком, но встал. Я последовал за ним.

Распределение — оно же что-то вроде утреннего осмотра в обычной армии: нас строили, считали, признавали годными к выходу. И направляли на «боевые посты». Алхимикам, в связи с ограниченной боеспособностью, обычно каких-то особых задач не доставалось — знай себе будь под рукой, да под ногами не мешайся. Вот и ходили мы рядом с основной нашей повозкой, по очереди то отправляясь вперёд мелькнуть под взглядом командиров, то занимая удобное место для сидения на краю транспорта.

Воины строились, офицеры ходили вдоль рядов, проверяя порядок. Повозки вставали на места. Конники выстраивались впереди и с флангов — основная пехота шла за обозом, охраняла его со всех сторон. Так и двинулись. Так и двигались.

Так, под всё углубляющимися разговорами по алхимии день сменился ночью. Обоз остановился на краю каменной дороги.

— Извинись перед рыцарем! — вновь послышался голос «сэра» Демьяна.

То же самое произошло на третий день, из-за чего караван той ночью просыпался по тревоге три раза. Было неприятно, стоит признать. Особенно для меня: это нарушило едва настроенную систему сна, давным-давно разрушенную энергетиками и постоянными ночными исследованиями.

Зато днём удалось продать несколько бутылочек с энергетиками: их я взял достаточно. Авось в основном лагере пойдут слухи о вкусных зельях, держащих людей на ногах тёмными сменами. И тем же вечером я подошёл с серьёзными намерениями к авантюристам.

Цель моя была проста: я хотел получить ингредиенты, которые есть у них на руках!

Получил. Запечатал и оставил до момента, когда смогу применить. То были какие-то сушёные непримечательные грибы тусклого цвета и кашица из, как они заявили, размолотых тушек Двужужащих жучков.

Плату с меня за них не взяли.

На следующий вечер… снова. Причём всех эта ситуация доконала настолько, что решили разрешить дуэль. Женщина-авантюристка была не против. По моим ощущениям, кстати, она была несколько слабее энергетически, зато превосходила «Рыцаря Справедливого Ручья» по чисто физическим кондициям.

И вот, поединщики встали друг перед другом, в поле рядом с дорогой, разделённые десятью метрами. Юная ночь, угасающая луна на небе, сорок человек зрителей — и командир каравана даёт разрешение на начала боя.

Женщина встаёт в низкую стойку, направив свой посох с, казалось, двумя массивными головами от палиц по краям, в сторону надоевшего противника.

Тот тоже встал в стойку, положив руку на навершие своего клинка.

Гул голосов зрителей стих. Женщина-авантюристка чуть сместила центр тяжести, готовая к атаке, а рыцарь, уверенный в себе, с резким движением выхватил меч.

И тут же замер.

Клинка не было.

В его руке оказалась лишь рукоять с небольшим обломком металла, торчащим из гарды. Остатки лезвия, срезанные под корень, сверкнули в свете факелов. По рядам зрителей прокатилась волна удивлённых и сдавленных смешков.

Рыцарь моргнул, потряс рукоять, словно надеясь, что клинок вот-вот материализуется, и судорожно посмотрел на ножны, всё ещё болтавшиеся у него на поясе. Пустые.

— У меня меча нет,