«Пушечное мясо» войны Первой мировой. Пехота в бою - Семён Федосеев

Это был еще маневренный период войны. В условиях позиционной войны, когда приходилось атаковать сильно укрепленные, протяженные позиции противника с большим количеством огневых средств, выдвижение полевых пушек в передовые цепи пехоты было уже сильно затруднено немедленно открывавшимся по ним огнем противника. Между тем здесь отсутствие у пехоты артиллерии сопровождения сказывалось особенно болезненно. Пример тому — попытки прорыва австрийских позиций на участке 2-го армейского корпуса 7-й русской армии в ходе наступательной операции Юго-Западного фронта в декабре 1915 г. — первое крупное наступление русской армии в условиях позиционной войны.

2-й армейский корпус включал 26-ю и 43-ю пехотные дивизии и 3-ю Туркестанскую стрелковую бригаду, всего со 132 орудиями, что составляло 33 орудия на 1 км фронта или в среднем одно орудие на 30 м и одна гаубица на 166 м (под Ригой германцы создали плотность в 140 орудий на 1 км не считая минометов).

30 декабря 1915 г. (второй день боя) артиллерийская подготовка продолжалась лишь полчаса. Атака 26-й дивизии была отбита с большими потерями, так как проволочные заграждения оказались неповрежденными. На другой день, также после получасовой артиллерийской подготовки, атака повторилась и опять была отбита, хотя фронт атаки был сокращен до 2 км.

3 января решено было прорвать участок австрийской позиции протяженностью всего 800 м силами 43-й пехотной дивизии. Атаку подготавливала артиллерия дивизии — 18 полевых и 24 горных 76-мм пушек и вся приданная армии полевая тяжелая артиллерия — 24 гаубицы и 12 тяжелых полевых пушек. После методической артиллерийской подготовки с наблюдением каждого выстрела были сделаны проходы в двух полосах проволочного заграждения, и пехота прошла их, но остановилась перед третьей уцелевшей полосой и повернула назад.

Ввиду недостатка артиллерии решено было внезапно атаковать на рассвете 7 января Туркестанской стрелковой бригадой, еще сократив участок главного удара. Накануне тяжелая артиллерия и ночью саперы с помощью ножниц и пироксилиновых зарядов сделали до 30 проходов в проволочных заграждениях.

Стрелки бросились на штурм еще в темноте. Заранее пристрелявшаяся артиллерия перенесла огонь на фланкирующие постройки противника. К 08.30 утра стрелки прошли три полосы заграждений, продвинулись вглубь, захватили пленных и 12 орудий. Но закрепить успех пехота не могла, оказавшись без поддержки своей артиллерии, которая не могла видеть своей пехоты, скрывшейся за перегибом ската. Между тем австрийская артиллерия и пулеметы с трех сторон из глубины позиции встретили огнем прорвавшихся стрелков; в то же время завеса артиллерийского огня преградила путь идущим на поддержку русским резервам, австрийские же резервы перешли в контратаку и заставили русских стрелков отступить.

При подготовке наступления 1916 г. на Северном фронте часть легких батарей придали командирам пехотных полков первого эшелона. А в ходе летнего наступления 1917 г. в 12-м корпусе 8-й армии, например, в каждой из четырех дивизий, действовавших на направлении главного удара, были созданы артиллерийские группы поддержки пехоты с задачами подавления огня, разрушения узлов сопротивления, сопровождения пехоты в период атаки и дальнейшего наступления.

Атаке на участке 12-го корпуса предшествовала 2,5-часовая артиллерийская подготовка. Приказ командира корпуса гласил: «С движением дивизий к р. Павельче вслед за ними по пятам двигаться легкой артиллерии соответствующей группы, а затем и мортирным батареям». 25 июня в 11.00 пехота под прикрытием огня перешла в атаку. В это время батареи перенесли заградительный огонь на вторую линию, а затем последовательно с продвижением пехоты — на третью, четвертую и пятую линии. В результате атака была проведена энергично, противник поспешно отступал. 26 июня взвод 3-й батареи 19-й артиллерийской бригады под командой штабс-капитана Белякова, сопровождая 75-й пехотный полк, неоднократно выезжал непосредственно на линию цепей, вел стрельбу с открытых позиций, несмотря на интенсивный пулеметный огонь противника. Общий провал июньского наступления, связанный больше с развалом государства и армии, чем с подготовкой и тактикой, не делает ни менее интересными тактические успехи русских войск, ни менее значительной доблесть, проявленную русскими частями.

В обороне полевые 3-дм пушки выдвигались в передовые окопы или ставились прямо позади них для борьбы с неприятельскими орудиями ближнего боя или обстрела фланговым огнем важных подступов.

«Пехотной», «траншейной» артиллерией, как уже указывалось ранее, стали «траншейные» пушки для настильной стрельбы и бомбометы и минометы — для навесной. Относительно применения последних можно привести рекомендации из книги Буняковского «Из опыта текущей войны» (1916 г.): «Бомбометы с выгодой применяются: для борьбы с таковыми противника и внесения замешательства в ряды атакующего, преимущественно моральным воздействием; для производства разрушения в наступательных сооружениях противника и с целью затруднения работ по их возведению (видимо, имеются в виду вместе и бомбометы с осколочными снарядами, и минометы с фугасными. — С. Ф.). Располагать их следует за местными предметами или на обратных скатах высот, а за неимением их — в специально устроенных рвах, причем в стороне от окопов и жилых сооружений позиции».

37-мм траншейную пушку обр. 1915 г. расчет мог перекатывать вслед за пехотными подразделениями, прикрываясь ее щитом, либо переносить, разобрав на три части. Ее боекомплект был достаточно легок для перемещения вслед за пушкой по полю боя.

Взаимодействие артиллерии и пехоты заключалось еще и в охранении артиллерии пехотными частями. Такое охранение на походе и в бою составляло обязанность всякой пехотной части, находившейся в соседстве с артиллерией. «Устав полевой службы» 1912 года разрешал также назначать к артиллерии «отдельное прикрытие» не только для обеспечения ее безопасности, но и для оказания ей помощи при преодолении более трудных участков пути, при перемещении орудий и зарядных ящиков на руках, подготовке окопов. Выполнялось это не всегда. Так, в ходе боев на р. Сан в 37-й пехотной дивизии 15 сентября 1914 г. полурота пехоты, расположившаяся в прикрытии 3-й батареи 37-й артиллерийской бригады, покинула окопы (бойцы, пользуясь затишьем, разбрелись накопать картошки на поле возле д. Залешаны). В результате две роты австрийцев смогли внезапно напасть на батарею. Артиллеристы отбивались картечным огнем, но вскоре все офицеры и большая часть прислуги были выведены из строя. От захвата батарею спасли пехотинцы одной роты подходившего к Залешаны русского 300-го пехотного полка. Они бросились в штыковую атаку, отбили батарею, часть австрийцев перебив, часть взяв в плен. Здесь можно увидеть и пример печального результата пренебрежения своими обязанностями (и, видимо, плохого управления), и пример решительного прихода пехоты на помощь артиллерии.

Опыт маневренного периода показал, что артиллерии необходимо пехотное прикрытие, желательно с пулеметами. Прикрытие должно было располагаться на открытом фланге позиции артиллерии, высылать разведку в сторону, откуда возможно нападение противника. В позиционный период «Наставление для борьбы за укрепленные полосы» 1917 г. не предусматривало необходимости особого охранения, поскольку считалось, что артиллерия прикрыта самим расположением войск на укрепленной полосе. Это положение, как и ряд других, было позаимствовано из французского наставления и не учитывало меньшей плотности и наличия разрывов фронта. И при прорывах австро-германцами участков фронта или при неудаче русских попыток прорыва были случаи потери орудий, оставляемых пехотой без прикрытия.

Такие случаи участились в 1917 г. в связи с разложением армии. Артиллерия и пулеметные части сохраняли в этих условиях большую устойчивость, и в результате порой оказывались единственными, кто остался на позиции вместе с немногочисленными не отошедшими пехотинцами. «Одной из причин сохранения относительной прочности артиллерии и отчасти других специальных родов оружия, — писал генерал А.И. Деникин, — было то обстоятельство, что в них процент потерь в сравнении с пехотой составлял не более 1/20—1/10. Даже при том, что в артиллерии и специальных, «технических» родах войск процент выходцев из рабочих и «разночинной интеллигенции» (наиболее «революционных» социальных слоев в тех условиях) был значительно выше, чем в пехоте, устойчивость их во время развала армии 1917 г. была значительно выше. И тут тоже возникали конфликты — описаны случаи, когда пехотинцы уходили с позиций в тыл и угрозами требовали того же от пулеметчиков и артиллеристов, либо рвали провода артиллерийских батарей и пулеметных команд, чтобы иметь повод уйти с позиций под предлогом «отсутствия поддержки». В указанной обстановке 1917 года решено было сформировать при каждом артиллерийском дивизионе специально организационно связанную с ним пулеметную команду, которая служила бы ей постоянным прикрытием. В августе 1917 г., например, 212 станковых пулеметов «Кольт» было выделено для формирования таких команд для Кавказского фронта. Но до конца войны артиллерия своих пулеметных команд так и не получила. Однако позже вопрос решили несколько иным способом, не связывая пехоту и артиллерию таким образом — батареям придали ручные пулеметы.