Гранатовый сок - Дмитрий и Наталья Соколовы

московской базы. Кто знает, раз уж я нашёл тут Эмиля, быть может, найду и Каспера?.. Я смело направлялся по заранее выученному пути, нахально пролетая мимо вооружённых до зубов постов ночной охраны. Если, наблюдая за алхимиком, я поначалу немного опасался, что он каким‑нибудь сверхъестественным чутьем сможет заподозрить неладное, то оказавшись среди людей, я действовал решительно и нагло.

Отсчитав нужное количество переходов и поворотов, я, будучи уже совсем близко к нужной мне цели, нетерпеливо завис перед запертой сейфовой дверью. Эх, ни тебе щёлочки, ни замочной скважины. Я прилепился лапками к потолку, размышляя, что же мне делать дальше. К счастью, долго мучиться не пришлось – совсем скоро я услышал, как по коридору приближаются двое. И один из них – отец Арсений, куда же без него! Только одет он на этот раз был по‑граждански: вместо рясы или белого халата – потертый свитер, серые бесформенные брюки и грязные, пыльные ботинки, покрытые налипшей глиной. Небрежно зачёсанные назад сальные волосы едва прикрывают лысину, всклокоченная борода, как обычно, торчит в разные стороны в творческом беспорядке.

Его спутника я тоже узнал – молодой человек в очках – тот самый лаборант, который недавно воевал с Вернером. Очкарик выглядел куда приличнее отца Арсения. Обоих, похоже, подняли и вызвали среди ночи из дома, но парень подготовился не в пример лучше – выглаженная, накрахмаленная голубая рубашка, блестящие туфли, сверху на гражданскую одежду успел нацепить чистый белый халат.

– Арсений Павлович, надо бы как‑то усилить контроль над Эмилем. В последнее время он ведёт себя совсем уж несносно. Ворвался вчера в лабораторию, как к себе домой, потребовал организовать ему связь с Каспером. Потом принялся громить всё… честное слово, я был близок к тому, чтобы нажать тревожную кнопку и вызвать группу захвата, чтобы скрутили его и отправили «отдохнуть».

– Ууу, адово отродье! – отец Арсений в сердцах сплюнул и осенил себя крестным знамением. – Чёрт его дери! Знали ведь, на что шли, когда с ним связались, а всё равно противно. Впрочем, терпение… «Терпение нужно нам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное!». Потерпим пока! Не пришло ещё время. Ты ключ взял?

– Само собой.

– Давай, не болтай, открывай. На счёт три…

Очкарик вытащил из‑под рубашки висевшую у него на цепочке белую пластиковую карту. Такую же, только чёрную, извлёк из кармана отец Арсений. Оба подошли к сейфовой двери и, встав по разные стороны от замка, одновременно приложили свои ключи к считывателю. Замок мигнул, щёлкнул, механизм внутри стальной двери глухо зарокотал и заворочался. Примерно через полминуты он замолк, и толстенная дверь бесшумно распахнулась, открыв проход куда‑то вниз, в тёмное, полуподвальное помещение.

– Дверь оставь открытой, Миша с Ларой скоро приедут.

Оба товарища вошли внутрь, ботинки застучали по ступеням металлической лестницы. Я спешно влетел за ними. Где же мы? Лампы не горят, почти ничего не видно. Похоже на большой зал, и он почти полностью погружен во тьму. Только изредка вспыхивают среди черноты красные, зелёные и голубые огоньки. Похоже, это тускло мерцают светодиоды на контрольных панелях многочисленных приборов. Больше ничего я разглядеть не смог.

Отца Арсения и его спутника кромешная темнота, впрочем, нисколько не смущала. Очкарик достал из кармана небольшой фонарь, и, освещая себе путь, уверенно зашагал куда‑то. Арсений за ним.

– Во сколько пришел сигнал?

– В половине четвертого, Арсений Павлович. Я сразу вам позвонил, а потом на пост и вызвал себе машину.

– Понял.

Они подошли к середине зала. Фонарь очкастого высветил офисное кресло и стол, на котором стоял компьютер. Передав отцу Арсению фонарик и поправив полы белого халата, юноша сел в кресло. Арсений положил ему руку на плечо.

– Ну, с богом. Врубай. Посмотрим, что там.

Вспыхнул монитор компьютера, выведенного из спящего режима. Застучали клавиши, замелькали белые буквы на чёрном фоне – скорее всего, специальная сборка Linux. Молодой человек быстро набрал пару команд и откинулся в кресле. Несколько секунд ничего не происходило, потом раздалось протяжное гудение, и один за другим, прозвучали резкие, громкие щелчки. На потолке начали последовательно зажигаться огромные круглые светодиодные лампы, заливая помещение холодным голубоватым светом.

Заинтригованный, я огляделся – и едва не свалился на пол, от потрясения, забыв о том, что мне нужно часто‑часто махать моими тоненькими крылышками.

В первую секунду мне показалось, что мы находимся в дата‑центре и в зале ровными рядами выстроились в шеренги серверные шкафы, а на полу кишели протянувшиеся к ним бесчисленные провода. Я ещё подумал, что вычислительная мощность, должно быть довольно велика, раз им потребовалось такое большое их количество – не меньше пятидесяти стоек! Но спустя несколько мгновений я осознал свою ошибку.

Никакие это были не стойки и не серверные шкафы. Это были гробы! Полный зал стоящих вертикально угловатых металлических саркофагов с прозрачными крышками. А внутри – мужчины и женщины, безмятежно спящие под ритмичное мерцание приборных панелей и попискивание каких‑то датчиков.

– Вы думаете, мы поступаем правильно, Арсений Павлович? – неожиданно для меня прозвучал голос лаборанта.

Отец Арсений, казалось, не слышал своего собеседника. Отвернувшись, он нервно теребил бороду, брови его нахмурились, в глазах появилось отсутствующее выражение. Казалось, вместо того, чтобы отвечать на вопрос, он разговаривает сам с собой:

– Тьма должна пожрать саму себя! Это единственный путь! Мы должны заполучить эту силу и взять её под контроль, иначе мы будем неспособны противостоять злу! Много лет мы работали без устали, пытаясь отнять у мерзких тварей их дьявольскую мощь и поставить на службу человечеству. Увы нам, самая суть её слишком темна, слишком порочна… Проклятая сила, проклятая! Она награждает чудовищным безумием всякого, кто попытается обрести её, превращает в кровожадного монстра, теряющего рассудок и готового растерзать любого, в чьих жилах течёт человеческая кровь!..