ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ. НЕМЕЦКИЕ ИСТРЕБИТЕЛИ НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ 1941-1945 - Адольф Галланд

Рано утром 20 февраля воздушная армада поднялась в воздух. Цели для нападения находились в области Брауншвейг—Лейпциг—Ошерслебен и далее к востоку на Тутов и Позен. В своих расчетах, основанных па опыте январских и октябрьских налетов, американцы рассчитывали потерять 200 бомбардировщиков, однако немецкие истребители не смогли повторить своего предыдущего успеха, так что потеря 21 бомбардировщика была низкой ценой по сравнению с тем, что удалось достичь противнику. На следующую ночь 600 английских бомбардировщиков совершили налет ка Штутгарт. 21 февраля американцы бомбили авиационные заводы Брюнсвика, а также различные аэродромы, на следующий день был нанесен бомбовый удар по Центральной Германии, а также по Регенсбургу. В военных действиях 23 февраля принимали участие соединения 15-й американской ВА: два дня подряд они бомбили Штейр. Одновременно бомбардировщики 8-й ВА бомбили Швейнфурт, Готу, Тутов, Крейсинг и Позен. Пропаганда союзников назвала это "большой неделей", которая завершилась совместным налетом 15-й и 8-й ВА на Регенсбург. В последний день американцам был нанесен очередной тяжелый удар, они потеряли 64 тяжелых бомбардировщика. Основной удар в этих боях немецкие истребители наносили по бомбардировщикам, летевшим с юга — 400 самолетов без истребительного прикрытия. Только 176 самолетов достигли цели, из них 33 было сбито, то есть 19 процентов. Такой уровень потерь был, конечно, слишком высок. Даже американцы не могли позволить себе потерять все свои бомбардировщики и летчиков после пяти или шести таких боевых вылетов.

Наше новое правило — "масса против массы", умело применяемое командованием истребительной авиацией, еще раз принесло кашей обороне внушительный успех. С другой стороны, союзная пропаганда сильно превозносила эффективность налетов, так что в течение нескольких дней "большая неделя" была сенсацией западной прессы. Союзное командование также переоценивало их эффективность и явно недооценивало способность немецкой промышленности быстро восстанавливаться после таких налетов, что позже подтвердилось. В течение некоторого периода времени подобные налеты больше не проводились, и только спустя несколько месяцев неприятель обнаружил, что с нашим авиационным производством было далеко не покончено. Несмотря на все разрушения, нам удалось выстоять, и мы полагали, что составители планов у союзников будут продолжать действовать так и дальше, основываясь на своих ошибках и заблуждениях.

Сравнение между потерями у американцев и англичан выявило замечательный факт, а именно, что впервые процент потерь у англичан во время ночных бомбардировок, равный 6.6 процента, стал выше на 0.6 процента, чем у американцев в ходе их дневных налетов. Нашим ночным истребителям снова удалось добиться высокого показателя эффективности. Они достигли своего лучшего результата при налете англичан на Лейпциг во время "большой недели", когда заранее встретили поток бомбардировщиков и в ходе сражения, продолжавшегося несколько часов, сбили 83 тяжелых бомбардировщика. Во время массированного ночного налета 30 марта на Нюрнберг, в котором принимало участие 795 самолетов, англичанам было нанесено самое тяжелое поражение. При благоприятных условиях командованию ночных истребителей удалось непосредственно сосредоточить все свои силы против противника, его непрерывно атаковали во время приближения к цели, над самой целью и на обратном пути. В результате было сбито 95 тяжелых бомбардировщиков.

В марте месяце после предположительно сокрушительных ударов по немецкой авиационной промышленности американские истребители получили приказ перейти от обороны, то есть оставить свои прежние обязанности по сопровождению бомбардировщиков над территорией Германии, к активным действиям. Командующему истребительной авиацией 8-й ВА, генералу Кепнеру, Спаатсом был отдан приказ, чтобы его летчики принимали бой с вражескими истребителями, где бы они их ни встретили. Американская истребительная авиация заняла подобающее ей преимущественное положение. Теперь американские истребители не сопровождали больше медлительные бомбардировщики, а сами принимали решения, когда им следует вступать в бой. Где бы только ни появлялись наши истребители, американцы немедленно набрасывались на них. Они также стали совершать атаки с низкой высоты на наши аэродромы. Нигде мы теперь не чувствовали себя в безопасности, ведь мы даже были вынуждены тайком прокрадываться на наши собственные авиабазы. Американские истребители, обладая подавляющим преимуществом, атаковали нас везде: на взлете, при сборе групп, при наборе высоты и подходе к бомбардировщикам, во время нападения на них, при возвращении домой и приземлении и даже после этого. Но по-прежнему никто не отменял нам приказ: "Атаковать только бомбардировщики!". Череда ошибок, в пучину которых была втянута немецкая истребительная авиация, усугублялась несколькими дополнительными обстоятельствами. Единственной остававшейся надеждой были наши резервы, с помощью которых можно было повысить обороноспособность и силу нашей истребительной авиации до 2000 самолетов.

"Большая неделя" была первой в ряду тщательно подготовленных воздушных операции, имевших одну-единственную цель — подготовку к вторжению на континент. Все вышеуказанные операции растянулись на длительный период времени, иногда они частично совпадали по времени и месту проведения. Предпосылкой для каждой из них была яростная междоусобная война за приоритеты, которую вели между собой военачальники в соответствии с их взглядами и мнениями. Естественно, что наиболее важной и безотлагательной задачей английское командование считало атаки на базы "оружия победы", располагавшиеся вдоль побережья пролива. Эйзенхауэр отдавал предпочтение прежде всего массированным ударам по транспортным коммуникациям во Франции, чтобы открыть двери своим войскам для вторжения на континент.

Со своей стороны Спаатс считал жизненно необходимым уничтожать предприятия по производству синтетического горючего. В процессе подготовки ко вторжению надлежащую роль играли нападения на аэродромы, наземные службы, так сказать, атаки против Атлантической стены.

В этой борьбе приоритетов победил Эйзенхауэр. 25 марта 1944 года он немедленно отдал приказ о начале боевых вылетов против железнодорожной транспортной системы на севере Франции и Бельгии. План, разработанный экспертами, предусматривал налеты на железные дороги, мосты и узловые станции, следствием чего явился бы полный паралич западноевропейской транспортной сети. Ставилась цель — разрушить порядка 100 узловых станций во Франции и 500 станций в Германии. Но у плана были свои недостатки. По приблизительным подсчетам, в результате пострадало бы около 150 тысяч гражданских лиц, что вряд ли способствовало созданию благожелательного настроения в стране, которую они собирались освобождать. Только пятая часть французских железнодорожных путей служила военным целям Германии, в связи с чем железная дорога по-прежнему обладала большими западными скрытыми возможностями. Искусство немцев в плане восстановления повременных и разрушенных транспортных магистралей еще не было полностью известно, но, исходя из предыдущего опыта, оценивалось довольно высоко. В связи с чем в мае 1944 года Черчилль в своем письме Рузвельту писал, что он не убежден в разумности этого плана.