Макс охотник. Книга третья - Виталий Конторщиков

Медные монеты перемешались с серебренными, хитро улыбнувшись, она ткнула пальцем в мешки и сказала, мол, это всё собрали дети с арены, было даже золото, но оно у неё в кармане, а это тащить мне. Ладно, активировав свой «карман» я остолбенел от вида комнаты со шкафом и полками, дотронувшись до мешков, я пожелал им отправиться в моё хранилище, и они исчезли с пола, появившись в стилизованном виде маленьких мешочков у меня на полке, и места они почти не занимали.

Нада с открытым ртом оббегала меня уже третий раз, хватая за руки и разжимая мои ладошки.

— Всё Милая, я уже убрал деньги, не волнуйся. — Она всё же ещё раз посмотрела мне за спину, и вроде успокоилась.

— Макс я придумала, тут уже ездят такси вот на нем мы до самого портала и поедем. Схватив меня за руку, она потащила меня из дома. У калитки и вправду стояло нечто. Такси представляло из себя грубо сколоченный деревянный ящик на таких же колёсах с запряжённой лошадью. На облучке сидел разбитной парень и лыбился в свои тридцать два, завидев обмотанную с ног до головы Наду он изрёк.

— С ветерком не обещаю, но домчим в лучшем виде, я же смотрел на него из невидимости, едва успев перед самой дверью отцепится от моей суженной и снова активировать навык. По дороге узнал много нового, оказывается, что Кэб был сделан только вчера и сегодня проходит полевые испытания. Всё это куда то орал наш водила. Сидеть в полной темноте было немного неуютно, но возничий нас заверил, что не далее как сегодня, в его «авто» появится и окно. Мне хватило и дести минут ужаса. Представьте — в ящике без освещения, с деревянными колёсами да по мостовой, а ещё с сидящей у меня на коленях Надой, попку она, видите ли, отбила — врунишка. Выскочил я из «кареты» первым, краем глаза заметив подбежавших к нам приматов. Почему-то меня охватило волнение, еле дождавшись пока Нада, оплатит переход, сразу нырнул в портал.

Глава 34

Дом, милый дом, прикипел я что-то к этому месту, так бывает. Всё такой же белоснежный город, украшенный обильно цветущими садами и всевозможными насаждениями. Казалось, что каждый двор соревновался определённым образом со своими соседями за звание самого зелёного и ухоженного.

Но сейчас я просто физически ощущал, что у нас с Надой не осталось времени, терпение наших экзекуторов, почему-то называющимися врачами, явно на исходе. А там ещё и наука сто пудово копытцем бьёт, ведь в нас опять много интересного отыскать можно.

Отключив призрака, я влетел в наш дом, крикнув в сторону подвала, что мы прибыли, и сейчас же опять исчезаем, дождался бубнёж Ошира, подумав, всё же решил, что успею дать задание.

— Ошир, найди Кламдора, ну это гном такой у волков, и скажи ему только одно слово — мины. Нам очень нужны мины, и продолжай изготавливать гранаты с разным наполнением, да и про напалм не забудь, всё нам некогда, извини, и пока. Влетев на второй этаж, я встретился с перепуганным взглядом Нады лезущей под одеяло, она сразу поняла что её товарки спят и видят узнать что там такого интересного знак — «Дева» ей подарил, а что это так я после её бешеной страсти совсем не сомневался. Не дожидаясь принудительного выхода, я сам активировал эту функцию.

Немного болела голова, и ещё присутствовало странное ощущение, будто между моей головой и грудью внутри тела натянули тонкую леску, просто чувствовалось нечто инородное, природой не предусмотренное, а так…

А так, меня везли бегом в одну лабораторию, потом в другую, и опять кололи, скоблили, надрезали, пихали, и постоянно протирали. Я даже поспал, ну и Иван мой, под утро появился, довольный как слон, тот тоже чёта полировал и натирал, а под конец меня постригли. Потом вся его команда выстроилась, и ко мне повернули ростовое зеркало.

Встав с кушетки я подошёл к зеркалу с опущенной головой, да так и застыл, но мои врачи поддержали меня захлопав в ладоши, я, вдохновившись, поднял свой взгляд, и обомлел… Закрыл глаза, открыл, отражение не изменилось. На меня смотрел зеленоглазый красавец, с хищным прямым носом, немного пухлыми губами и волевым подбородком, с эффектной ямочкой. Чёрные волосы на моей голове немного прореживались белыми, что придавало ещё больший шарм и брутальность, моё худощавое тело уже соответствовало среднестатистическому парню моих лет. Пузо спало, обрисовались мышцы, да и вес я уже набрал почти нормальный.

Покрутившись ещё немного я, повернувшись к моим врачам и сестричкам, отвесил им глубокий поклон, они прониклись и даже немного прослезились. А потом меня привезли в палату, где я и продолжил спать, но недолго, совсем недолго. Влетевший ко мне как всегда без стука Майор, кинул мне на кровать, висящую на плечиках военную форму и, с улыбкой подмигнув, отдал команду.

— Одевайся, нас уже ждут.

Форму напяливал я первый раз, и сидела она на мне соответствующе — как на корове седло. Но другой одежды кроме пижамы у меня не было, «Сириус молча поправил все, что было можно, и пригласил меня на выход. Шли не особо долго, вот только смущало количество постов и рамок, раньше такого пристального внимания к безопасности не наблюдалось. Пройдя очередной тамбур с охраной, мы остановились у бронированной двери, спустя секунды молчания по нам пролетел сканирующий луч и, щёлкнув замками, эта монструозная конструкция каким-то хитрым образом отъехала в сторону.

Комната, большая комната, скорее гигантский пульт управления, с кучей экранов и пятью операторами, что бесконечно, что то говорили и набирали на компьютерных досках, Майор подвёл меня к отдалённо стоящему столу, за которым уже седели явно в ожидании меня три знакомых человека, вернее третьего до этого момента я только видел.

Моя «тётя» — Елена Сергеевна, в весьма решительной форме что то втолковывала насупившемуся Генералу, а Никита Иванович Сваровский — Царь и Бог всего этого хозяйства прихлёбывая чаёк посматривал на меня. Генерал, отвлёкшись от созерцания каких-то бумаг, махнул нам рукой, с предложением присесть, следом он попытался улизнуть от наседающей на него женщины. Но вот она заметила меня и споткнулась, прямо посреди своей напыщенной речи. Да так и застыла с открытым ртом уперевшись взглядом в меня. Словно Мама, раненой птицей она кинулась меня обнимать и целовать, с неверием вглядываясь мне в лицо, ну да похорошел, да так,