Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом (СИ) - Максимов Макс

— Жорж, — раздался шепот снизу во второй раз более отчетливо, так, что теперь Жорж был уверен, что и в первый раз ему не показалось — нечто абсолютно невероятное и фантастическое зовет его. Температура в комнате упала. Похолодание Жорж начал чувствовать чуть ранее, еще до этого зловещего шёпота. Но Жорж предположил, что либо его знобит, либо это какой-то обман рецепторов тела, ошибка восприятия. Сейчас же он точно был уверен, что в комнате похолодало. Он дотянулся до окна и открыл его. С улицы пошел теплый воздух. На контрасте с холодной комнатой стало ясно, что температура в комнате упала градусов на десять ниже уличной, чего не может быть.

Дрожащими от страха руками Жорж нащупал на подоконнике свечу и коробок спичек. Он зажег ее и, прижавшись спиной к холодной стене, выставил руку с подсвечником перед собой. В комнате никого не было. Свеча потрескивала, а пламя ее слегка покачивалось на легком ветерке с улицы. Жоржа знобило, а пот лил с него, будто он был сейчас в бане.

— Заглянуть под кровать, — подумал он.

Жорж нерешительно склонился к полу, оставаясь на кровати, но потом резко отпрянул, чуть не затушив свечу.

— Что происходит? Почему идет пар изо рта? — Жорж не верил своим ощущениям. Температура в комнате упала, казалось, до нуля.

Жорж вскочил с кровати и подбежал к двери в коридор. Обернулся. Ему показалось, что стало теплее. Он сел на корточки и заглянул под кровать, до которой было полтора метра. В тусклом пламени свечи он не смог ничего там увидеть. Жорж напрягал зрение, щурился и всматривался в черный прямоугольник подкроватного пространства. Слегка подался вперед. Биолог медленно водил рукой перед собой из стороны в сторону. Когда свет проник под кровать, отразился от всех поверхностей и вернулся обратно в глаза Жоржу, разум его слегка оправился — под кроватью было пусто. Жорж сел на колени. В комнате стало тепло. Сделав несколько глубоких вздохов, он поднялся с пола и вышел в коридор. В свете свечи темно-оранжевые стены колыхались. Пламя извивалось на фитиле, свеча потрескивала. Все вокруг Жоржа ожило: двигалось, перетекало, подчиняясь воле маленького огонька. Жоржу казалось, что он попал в картину Ван Гога. Иллюзия эта исчезла, когда он зашел в комнату сына. Двенадцатилетний Энцо спал. Жорж не стал его будить. Он сам не знал, зачем он шел сюда. Но увидев сына спящим, Жорж успокоился и полностью пришел в себя.

Вернулся в свою комнату. Закрыл окно. Сел на кровать. Свечу не затушил. Поставил на подоконник. Жорж посмотрел на свои босые стопы, стоящие на полу, и попытался вообразить, что сейчас из-под кровати высунутся две руки и схватят его. Жорж крутил эти образы в сознании, и они не вызывали приступ страха. Биолог специально провел этот небольшой мысленный эксперимент над собой, чтоб посмотреть, как будет реагировать его нервная система. Она отреагировала так, как и подобает нервной системе здорового взрослого человека, а именно — никак. Жорж облизнул указательный и большой палец и затушил ими свечу. Когда он лег, то почувствовал, что температура вновь падает. Приступ страха тут же накинулся на разум биолога. Жорж вскочил, зажег свечу и направился на кухню. Взял ртутный термометр, на котором он увидел, что температура воздуха в кухне равнялась двадцати трем градусам. Жорж вернулся в свою спальню и положил термометр на прикроватную тумбочку. Он пристально вглядывался в ртутный столбик, пытаясь заметить его движение относительно шкалы, но для этого требовалось время. Жорж поставил свечку на подоконник. Снова перевел взгляд на термометр, который показывал все так же двадцать три градуса.

— Подождем, — прошептал Жорж. Он ощущал, что температура сейчас действительно близка к двадцати трем градусам. Жорж подложил под спину подушку и, в полусидячем, полулежачем положении, принялся дремать, не переставая вслушиваться. Кроме потрескивания свечи он не слышал ничего.

Через пять минут Жорж проверил термометр. На нем по-прежнему было двадцать три градуса.

— Холодало, когда я выключал свет, — подумал биолог. Он затушил свечу. Коробок спичек держал в руке. Спустя несколько минут раздался скрежет из-под кровати.

— Я проверял, там никого не было, — сказал Жорж. — Никто не мог пробраться в мой дом бесшумно и залезть под кровать. Да и зачем? Это не имеет никакого смысла. Скорее всего это просто мышь.

Жорж произносил эти слова вслух, а дрожь в теле становилась все сильнее. Пот выступил на висках.

Жорж почувствовал, что начало холодать.

— Нет… нет… этого не может быть, — ком подступил к горлу. Жорж хотел расплакаться от безысходности и ужаса. Он вцепился руками в простыни и начал глубоко дышать.

— Жорж — раздался шёпот. Биолог, дрожа от страха и холода, чиркнул спичкой о коробок и оглядел комнату. Никого. Еще до того, как он зажег свечу, увидел в свете огня спички, что изо рта идет пар.

Схватив термометр, Жорж рассмотрел край столбика на отметке семь градусов. У Жоржа свело мышцы челюсти. Он понял, что не может произнести ни слова от страха. Тремор в его теле был такой, что руки ходили ходуном. Он вскочил с кровати и в беспамятстве побежал в комнату к сыну. В коридоре его обдало теплым воздухом.

— Энцо! — крикнул Жорж, забежав в его спальню.

Мальчик открыл глаза.

— Ты чего? — спросил сын.

Жорж сел возле ребенка и поднес к его лицу термометр.

— Сколько тут градусов?! — кричал Жорж.

Сонный мальчик уставился на градусник.

— Сколько?!

Энцо несколько секунд всматривался в шкалу, а потом произнес:

— Двадцать два или двадцать три. Ты чего так кричишь?

Жорж встал. Вылупленными глазами смотрел на термометр. Тот показывал двадцать два градуса.

* * *

Бетельгейзе. Звезда в созвездии Ориона. Красный сверхгигант, находящийся почти в семистах световых годах от покойной Земли и процветающей Ауры. Диаметр Бетельгейзе превышает орбиту Юпитера. Бетельгейзе примечательна тем, что она находится на последней стадии своей жизни и вскоре должна взорваться. Взрыв ее будет сиять на небесах всех планет в радиусе тысяч световых лет ярким пятном. С Земли взрыв Бетельгейзе выглядел бы как появление новой Луны. Именно такой видимый диаметр на небосводе заняла бы эта сверхновая. При виде с Ауры взорвавшаяся Бетельгейзе будет сиять точно так же, и сияние это должно продолжаться более одного года, до те пор, пока не померкнет. Взрыв Бетельгейзе ожидали все астрономы Земли. Радиация от взрыва не опасна для существ, живущих более чем в пятидесяти световых годах от Бетельгейзе.

Мингли стоял на крыльце своего дома и смотрел в черное звездное небо. Жена и дети уже спали. Вокруг пели насекомые, и видно было лишь звезды и ничего больше. Мингли был задумчив. Почему никто за все то время, что они находятся на Ауре, не заметил, что пропала одна очень интересная звезда? Не до этого было? Не такое это очевидное событие? Мингли не знал ответа. А еще Мингли не знал, почему и он, астрофизик, тоже не обратил внимание на то, что самая яркая звезда в созвездие Ориона исчезла. Бетельгейзе не было на небе. Как такое возможно?

— Сфера? — думал Мингли. — Могла ли очередная Сфера поглотить Бетельгейзе? Одна из миллиона видимых звезд была уникальна тем, что находилась практически на стадии взрыва и именно её поглотила Сфера? Такое совпадение возможно? Нет, Сфера бы не стала этого делать, потому что поглощать Бетельгейзе нерационально, ведь Бетельгейзе была раздутая до невероятных размеров. Это была фактически туманность, облако, а не звезда. Туманность размером с орбиту Юпитера. Сфера бы поглощала Бетельгейзе много лет. Рассмотрим вариант, что Бетельгейзе взорвалась. Тогда она должна сиять сверхновой на небе год или два. Мы этого не видим. Выходит, что мы появились тут не сразу после того, как погибли на Земле, а после взрыва Бетельгейзе. Но через сколько точно? Я не знаю. Если предположить, что случилось такое совпадение, что Бетельгейзе взорвалась ровно в тот момент, как погибла Земля, то мы появились на Ауре минимум спустя год с момента нашей настоящей человеческой смерти. Пока мы были в небытие, она взорвалась, отсияла положенный природой срок и далее все свидетельства ее взрыва рассеялись по космосу. А потом уже появились мы на Ауре. Есть ли еще способы определить, сколько прошло времени с момента гибели Земли? Можно определить по рисунку созвездий, но для этого мне нужны старые небесные карты, чтоб сравнить с ними нынешний рисунок звездного неба, а также мне нужно понимание того, насколько мы смещены в сторону от места, где находилась Солнечная система. У меня нет таких данных. Бетельгейзе должна была взорваться в любое время в диапазоне от нуля до нескольких десятков тысяч лет с момента как мы последний раз были на Земле. Какова вероятность, что Бетельгейзе взорвалась именно в тот год, когда мы все погибли? Одна к двадцати тысячам. Это маловероятное событие. Однозначно можно утверждать то, что с момента гибели Земли прошло от нескольких лет до нескольких десятков тысяч лет. Видимо, это время потребовалась Лучам, чтоб скопировать и воссоздать нас тут на Ауре.