Дьюма-Ки - Стивен Кинг

— Мэри, Элизабет что-нибудь говорила вам о смерти своих сестёр-близняшек? Ей тогда было четыре или пять лет. Она вполне могла что-то помнить о такой трагедии.

— Никогда, — ответила Мэри. — Ни слова.

ii

У входной двери, в узкой, но уютной полоске тени, падающей на тротуар в четверть третьего пополудни, стоял десяток стульев. Шесть стариков сидели на них, наблюдая за автомобилями, проезжающими по Адалия-стрит. Тут же был и Джек, но он не смотрел на автомобили и не восхищался проходящими мимо женщинами. Привалившись к розовой колонне, он читал «Науку похорон для чайников».[141] Едва увидев меня, Джек заложил страницу, закрыл книгу и поднялся.

— Удачный выбор для этого штата. — Я указал на книгу. Обложку украшало фирменное для этой серии изображение «ботаника» с вытаращенными глазами.

— Я должен думать о карьере, — ответил он. — А судя по тому, как у вас идут дела, боюсь, эта моя работа скоро закончится.

— Не торопи меня. — Я пощупал карман, чтобы убедиться, что пузырёк с таблетками аспирина при мне. Убедился.

— Если честно, именно это я и собираюсь сделать.

— Тебе нужно быть в другом месте? — Я, прихрамывая, вышел за Джеком на солнце. Разом навалилась жара. Весна уже пришла на западное побережье Флориды, но здесь она задерживается только на чашечку кофе, прежде чем отправиться на север, где её ждёт основная работа.

— Нет, но вас в четыре часа ждёт доктор Хэдлок в Сарасоте. Думаю, мы успеем, если не застрянем в пробке.

Я взял Джека за плечо.

— Врач Элизабет? О чём ты говоришь?

— Вам нужно пройти диспансеризацию. Прошёл слух, что вы с ней затянули, босс.

— Это работа Уайрмана, — пробормотал я, прошёлся рукой по волосам. — Уайрмана, который ненавидит врачей. Я никогда не пойду у него на поводу. Ты — мой свидетель, Джек. Я никогда…

— Он ни при чём. И предупредил, что именно это я от вас и услышу. — Джек потянул меня за собой. — Пойдёмте, пойдёмте, если мы хотим приехать вовремя, нельзя терять ни минуты.

— Кто? Если Уайрман не договаривался о приёме у врача, то кто?

— Ваш другой друг. Здоровенный и чёрный. Он мне понравился, абсолютно клёвый мужик.

Мы уже добрались до «малибу», и Джек открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, но какие-то мгновения я стоял и смотрел на него, будто громом поражённый.

— Кеймен?

— Он самый. Они с доктором Хэдлоком беседовали на приёме после вашей лекции, и доктор Кеймен выразил свою озабоченность тем, что вы не прошли диспансеризацию, хотя и обещали. Доктор Хэдлок тут же предложил свои услуги.

— Предложил, — повторил я.

Джек кивнул, улыбаясь яркому флоридскому солнечному свету. Потрясающе юный, с зажатой под мышкой «Наукой похорон для чайников» в канареечно-жёлтой обложке.

— Хэдлок и Кеймен, они не могут допустить, чтобы что-то произошло с таким замечательным, только что открытым талантом. И, если на то пошло, я полностью с ними согласен.

— Джек, благодарности у меня полные штаны. Он рассмеялся.

— С вами не соскучишься, Эдгар.

— Из этого следует, что я тоже клёвый?

— Не то слово. Садитесь, и давайте проскочим мост, пока ещё есть такая возможность.

iii

Так уж получилось, но мы прибыли в приёмную доктора Хэдлока на Бинева-роуд минута в минуту. Теорема Фримантла «Ожидание под дверьми» гласит: «фактическое время начала приёма равняется назначенному плюс тридцать минут», но на этот раз я был приятно удивлён. Секретарь-регистратор назвала мою фамилию уже в десять минут пятого и проводила в весёленький кабинет, где по левую руку я увидел плакат с сердцем, утопающем в жиру, а справа — с почерневшими лёгкими курильщика. Лишь таблица проверки зрения прямо по курсу не вызывала неприятных эмоций, хотя я мог разглядеть только шесть верхних строчек.

Вошла медсестра, сунула мне термометр под язык, посчитала пульс, надела на руку манжету тонометра, надула, посмотрела на результат. Когда я спросил медсестру, буду ли жить, она сухо улыбнулась и ответила: «Всё в норме». Потом взяла у меня кровь и отправила в туалет с пластиковым стаканчиком. Поминая Кеймена недобрыми словами, я расстегнул ширинку. Однорукий мужчина может сдать мочу на анализ, но вероятность малоприятного инцидента сильно увеличивается.

Когда я вернулся в смотровую, медсёстры уже не было, а на столе лежала папка с моей фамилией. Рядом — красная ручка. Культю пронзила резкая боль. Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я взял ручку и сунул в карман брюк. В нагрудном кармане у меня была синяя ручка «Бик». Я достал её и положил на место красной.

«И что ты собираешься сказать, когда она вернётся? — спросил я себя. — Что прилетала Фея ручек и решила одну заменить другой?»

Но прежде чем я успел ответить на этот вопрос (и решить для себя, а с чего это я украл красную ручку?), вошёл доктор Хэдлок и протянул руку. Левую… то есть ту, которая в моём случае становилась правой. И я почувствовал, что теперь, после расставания с доктором Принсайпом, бородатым неврологом, он нравится мне гораздо больше. Лет шестидесяти, полноватый, с щёточкой седых усов и приятными манерами. Он велел мне раздеться до трусов, осмотрел правую ногу и бок, понажимал в нескольких местах, спрашивая о болевых ощущениях. Полюбопытствовал, принимаю ли я болеутоляющие, удивился, узнав, что я обхожусь аспирином.

— Я хочу осмотреть вашу культю, — продолжил он. — Не возражаете?

— Пожалуйста. Только осторожно.

— Не беспокойтесь.

Я сидел, положив левую руку на голое левое бедро, тогда как доктор Хэдлок одной рукой взялся за моё правое плечо, а пальцами второй обхватил культю. Седьмая строчка таблицы для проверки зрения гласила: «БОГСКОЗАЛ». Я задался вопросом, что же такое сказал Бог?

Откуда-то издалека я ощутил лёгкое сдавливание.

— Больно?

— Нет.

— Ладно. Вниз, пожалуйста, не смотрите, только прямо перед собой. Вы чувствуете мою руку?

— Не очень. Слабо. Нажатие, — отозвался я. Боль действительно отсутствовала. Почему бы и нет? Рука, которой больше не было, заполучила своё (ручка уже лежала в моём кармане) и снова уснула.

— А теперь, Эдгар? Можно мне называть вас Эдгаром?

— Хоть горшком назовите, только в печку не ставьте. То же самое. Нажатие. Лёгкое.

— Теперь можете посмотреть.

Я посмотрел. Одна рука доктора лежала на моём плече, но вторая была в стороне. Не касалась культи. — Ой!

— Ничего особенного. Фантомные ощущения — обычное дело. Я удивлён скоростью заживания. И отсутствием боли. Культю я сжимал достаточно сильно. Это хорошо. — Он вновь охватил рукой культю и поднял вверх.