Драконье царство - Вера Космолинская

— Зато я довел их до этого морально.

— А ты не преувеличиваешь?

— Нет. Иногда я себя просто пугаю. К тому же все это подтасовка, просто нечестно!

Ланселот сочувственно вздохнул и поцокал языком.

— Просто надо убираться отсюда.

— Еще как надо. — Может я и не убивал Константина, но Артура все же убил. Это казалось мне слишком похожим на самоубийство. Самому создать сказку, самому ее уничтожать. Для нас это слишком мягкая, податливая среда, чтобы мы были вправе хоть как-то ее трогать…

— А может, нам просто повезло? — с надеждой спросил Ланселот.

XXIV. Солсбери

— Вот так вот, собираешься завоевать мир, или хотя бы соседнюю деревушку, и вдруг какой-то паршивый прутик омелы…

— Может, хватит уже? — устало проворчал Ланселот. — Почему нельзя порадоваться, что этот прутик просто попал не в тебя?

— Может… — Замолчав, я расслышал какой-то отдаленный шум. — Мм… что это за звуки? По-моему, не от нашего отряда. Какие-то крики, грохот… — Неужели Кадор опомнился и послал кого-то вдогонку или помчался сам? Когда мы оставляли его, он был полностью раздавлен. Я бы сказал, что он был убит… Но звуки, кажется, шли вовсе не откуда-то сзади. Шум был где-то впереди…

— Пес! — вдруг крикнул кто-то. — Королевский пес!..

— Кабал?..

И правда, из-за холмика прямо к нам по дороге мчался упругий белый мяч, снабженный возбужденно подскакивающими на каждом прыжке ушами и с длинным рулевым хвостом.

— Откуда он здесь?..

— Сбежал! — весело предположил Ланселот.

— Не уверен… Мы далеко от Солсбери?

— Ой, — задумчиво проговорил Ланселот. — С кем же они там?..

— А что, есть много вариантов, раз тут Кабал?!

И мы, резко сорвавшись, помчались на звуки и на клубы пыли, а Кабал, радостно гавкая, мчался за нами, как будто это была игра. Охота для адской гончей. Конечно же, именно так все и было.

Примерно там же, где мы видели, и благополучно миновали засаду, шло побоище. Запрокидывались и дико ржали кони, раздавались удары и свист и лязг и скрежет и душераздирающие крики, посреди всего лишь криков ярости и торжества. Отряд, попавший в засаду, был совсем невелик, хотя и куда больше нашего — человек за сотню. И я уже понял, как это случилось. Мордред не выдержал и, поскорее собрав команду, поспешил за нами — если не для того, чтобы по-настоящему поддержать в бою, то для того чтобы остановить и отговорить от опрометчивого поступка. И никакой Мерлин его не удержал… Я ощутил острую досаду. Но досадовать было некогда. Хотя… я сдержал желание на полном скаку остановить всех и полюбоваться, как он это делает!.. Оказывается, мы неплохо его поднатаскали. Мордред не просто попал в засаду — он с ней справлялся! Хотя противников было втрое больше! К отряду, который мы миновали в прошлый раз, присоединился еще один, или несколько. Должно быть, они просто не успели сперва здесь собраться, когда мы в цезаревской бодрой манере и к тому же катастрофически налегке, прогарцевали мимо, чтобы натолкнуться на неспешно выдвигающегося Константина. Они что, и правда ждали армию? Какие глупости. Просто люблю подумать обо всех вариантах сразу. Вот эта засада явно поджидала нас, а Константин, пожалуй, просто собирался уже двигаться на Камелот в авангарде всего войска Кадора. Мы нарвались на саму армию вторжения, и бесхитростно откусили ей голову. Сам Кадор был всегда куда осторожней. И теперь ему просто не за кого было бороться. Дух самого войска был подорван — то, что случилось у всех на глазах и в отсутствие колдунов говорило о присутствии высших сил — их стрелы обратятся на них самих. Первое имя, которое я все-таки взял на этой земле, означало «плата за кровь». И оно тоже было всем известно. Опасно связываться с мстительными духами. Опасно связываться с драконами.

Я, вроде бы, не слишком агрессивен, но чужую агрессию порой хочется подавить с перехлестом. А малое число как будто всегда дает тебе на это разрешение. Подскакав, я сходу вклинился в драку — на сторонниках Мордреда, а вернее, Красного дракона и, значит, меня, красовались красные повязки, на сторонниках Кадора, хотя и не на всех, видно, только на подошедших недавно — белые, в цвет белого вепря.

Странно — подумалось на мгновение, вместе с ярким как картинка наяву воспоминанием, о другой Британии, в другом мире и времени. Тогда моим был как раз белый цвет, цвет белой розы, а еще точнее — розы в солнце. «Итак, преобразило солнце Йорка в благое лето зиму наших смут…»[7]

Все меняется и вертится друг вокруг друга.

Просто для равновесия.

— Бегите прочь! — крикнул я. — Вы все обречены, если останетесь! И псы из Аннона заберут вас!

Я возглавлял не атаку, я возглавлял панику. И они действительно дрогнули, и брызнули по полю врассыпную. Кроме небольшого замешкавшегося кружка вокруг Мордреда. Кажется, до сих пор его принимали за меня, и нападавшим казалось, что цель близка. А Мордред намеренно кинулся им навстречу в самую гущу, считая себя обязанным взять на себя задачу потруднее и применить все, чему его научили.

— Мордред! — окликнул я прорубаясь, а вернее, просто проламываясь к нему — одни спешили сами убраться из-под копыт, другие медлили и я сталкивал их с дороги, после чего они поддавались общему настроению, тем более, что за мной двигался маленький, но очень свежий и целеустремленный отряд, таких героев как Ланселот, или таких веселых сумасшедших как Паломид, которого никогда не интересовала численность врага, лишь бы он мог разглядеть ближайшего.

— Артур! — воодушевленно отозвался Мордред. Изумившись и отвлекшись. Один из еще остававшихся врагов размахнулся мечом за его спиной.

— В сторону!.. — крикнул я и, пришпорив Тараниса, стукнул кого-то рукоятью меча по затылку, и буквально сбил Мордреда конем с линии удара. Он вылетел из седла, но, кажется, его придержал Бедвир. Таранис мощно подался по инерции дальше вперед и я услышал треск и мягкий хруст распарывающейся кожи мягкого панциря, что-то угодило под ребра, заскользило, останавливая дыхание, сдавливая, отталкивая назад.

Бой уже закончился. Наверное, это был последний нанесенный противником удар, и тот не туда, куда был нацелен. Все вокруг как-то странно посветлело. А потом и я соскользнул с Тараниса вниз.

Инерция, ускорение и нужный угол — прутик омелы… Ха-ха! Это было почти смешно. Кажется, я обрадовался.

Последнее, что я запомнил, был растерянно тычущийся мне в лицо холодный нос Кабала, и нервно переступающие рядом копыта Тараниса.

Под гулкими прохладными сводами слышались приглушенные голоса. Под ложечкой тяжело саднило. И по этой причине приходилось смирно лежать на месте и не двигаться. Смертельные раны иногда действуют на диво успокаивающе.