Разбойник - Роберт Сальваторе

Слух Брансена уловил сдавленный стон, и он понял, что Кадайль ранена.

Прайди опять атаковал и на этот раз успел задеть бок Брансена, заставив его отступить к самой двери. Еще один сокрушительный удар по двери был нанесен топором; солдаты прорубили доски и теперь старались рассечь засов. Брансен отпрянул от двери и чуть не напоролся на меч Прайди, Последовал очередной выпад, и Брансен опять прижался к двери и отклонил лезвие ударом ноги. Он рванулся вперед, надеясь отвоевать некоторое пространство, но Прайди сделал лишь пару шагов назад и занял оборонительную позицию.

– Хорошо дерешься, мальчик, но у тебя нет никаких шансов! – воскликнул Прайди.

В подтверждение своих слов он занес руку для решающего удара, и его выпад мог достичь цели, если бы в это мгновение дверь в комнату не распахнулась с оглушительным треском.

Прайди непроизвольно отпрянул; за спиной Брансена раздался рев Баннаргама.

Брансен инстинктивно развернулся и нагнулся назад, широко раскинув руки. Он едва успел заметить вращающийся в полете топор, летящий прямо ему в грудь. Юноша наклонился еще больше, согнул колени, запрокинул голову и даже увидел позади себя бегущего к нему Прайди.

Что-то темное промелькнуло перед глазами, но Брансен так и не понял, что это был боевой топор. Он так сильно прогнулся, что почти касался лопатками пола, но в следующий момент мышцы непроизвольно подбросили его тело вверх и ноги выпрямились. Брансен мгновенно принял боевую стойку и стал разворачиваться, ожидая нападения Баннаргана с одной стороны и лорда Прайди с другой. Но Баннарган замер на месте с широко раскрытыми глазами и ртом, разинутом в безмолвном крике. Брансен понял причину его шока, даже не успев проследить за взглядом Баннаргана.

Правитель Прайда пошатнулся на бегу от смертельной раны в груди, нанесенной топором его друга.

Брансен ринулся в тот угол, где лежала Кадайль с окровавленной шеей. Рядом с ней корчился и извивался на полу Ренарк, и Брансен равнодушно оттолкнул его в сторону. Теперь злобный старик не представлял никакой угрозы, и молодой Джеста Ту это прекрасно понимал. Энергетическое копье Брансена разрушило линию Чи Ренарка, разбив ее на отдельные вспышки. Теперь, по иронии судьбы, Ренарк был до конца дней обречен на жалкое существование убогого калеки наподобие Аиста, которого он так презирал. Брансену было не до Ренарка – Кадайль лежала совершенно неподвижно.

Он обнял девушку и почувствовал, как жизненная сила и тепло покидают ее тело, Брансен лихорадочно пытался собраться с силами и помочь Кадайль. Но ее ранение настолько потрясло его, что Брансен никак не мог сосредоточиться. С минуты на минуту могли прибежать солдаты, да и Баннарган скоро очнется и придет в неистовство. Брансен прижал гематит к ране на шее девушки и вложил в него все свои силы и душу.

Но от волнения дрожащие пальцы никак не могли удержать камень и освободить энергию.

Вдруг чья-то рука опустилась ему на плечо, и Брансен от неожиданности чуть не упал на пол.

– Брансен, – раздался у самого уха негромкий голос брата Реанду. – Давай попробуем вместе, дружок. – Монах протянул руку и накрыл своей ладонью пальцы юноши, сжимающие камень. – Успокойся, – прошептал Реанду. – Спокойствие – ключ к излечению.

Реанду продолжал что-то говорить, и его шепот успокаивающе действовал на юношу. Он ощутил силу Реанду, поступающую в его пальцы и в гематит, и Брансен использовал ее как проводник своей энергии.

Вскоре его рука ощутила тепло.

Кровотечение уменьшилось, а потом прекратилось совсем.

Но Кадайль казалась такой бледной и неподвижной…

– Пожалуйста, – прошептал Брансен, но девушка не шевельнулась.

Брансен со слезами на глазах обнял тело своей возлюбленной, и Реанду ласково похлопал его по спине. Затем уставший до предела монах поднялся на ноги и обернулся. Он знал, что лорд Прайди мертв, и знал это с того момента, когда вбежал в эту комнату. Над его телом замер Баннарган с искаженным от ярости и горя лицом. Воин шагнул к Реанду и Брансену, но монах остановил его, подняв дрожащую руку.

– Слишком много трагедий для одного дня, – сказал Реанду.

– Сегодня умрет еще один из нас, – пообещал Баннарган.

– Только из-за того, что он защищал любимую женщину?

Этот простой вопрос несколько уменьшил решимость великана, и он остановился.

– Разве Баннарган, верный Баннарган, не способен на такие чувства?

– Лорд Прайди мертв, – произнес гигант. – Берниввигар мертв. Ренарк полуживой корчится на полу, а твой магистр Бателейс лежит внизу с переломанными костями! И все из-за одного человека, из-за этого Разбойника!

– Продолжив этот перечень, ты ничего не добьешься, – ответил Реанду.

Баннарган взглянул в лицо монаха, потом перевел взгляд на лежащий перед ним меч.

– Я получу удовлетворение от его смерти, и этого будет достаточно, – проворчал воин и нагнулся за мечом.

Вдруг прямо под его ногами прокатилось тело, Баннарган непроизвольно отпрянул, а когда он снова попытался поднять оружие, меча на полу не оказалось. Баннарган выпрямился, но Разбойник уже принял боевую стойку и нацелил меч ему в грудь.

– Ты говоришь об удовлетворении? – спросил Брансен. – Но и я могу получить удовлетворение от смерти того, кто изувечил, а потом сжег на костре моего отца Гарибонда. Я почти удовлетворен, увидев, что лорд Прайди погиб от руки Баннаргана, и теперь хочу увидеть, как могучий воин падет от моей руки. Да, мне известно, что ты был среди тех, кто убил Гарибонда. Молись своим богам Баннарган, и побыстрее!

Брансен сделал движение, означающее начало атаки, но крик Реанду его остановил.

– Нет! – воскликнул монах. – Не делай этого, Брансен!

Реанду стремительно рванулся вперед и встал между Баннарганом и Брансеном.

– Друг мой, умоляю, это не выход из положения. Ты ничего не добьешься, убив его или кого-то еще.

– А брат Реанду тоже присутствовал при казни Гарибонда? – резко спросил Брансен.

Реанду побледнел, и Брансен получил желаемый ответ. На какое-то мгновение все, в том числе и сам Брансен, были уверены, что меч Разбойника пронзит грудь Реанду.

– Брансен! – раздался голосок Кадайль. Разбойник тут же отвернулся и от беспомощного монаха, и от Баннаргана, чтобы взглянуть на Кадайль. Она открыла глаза и приподнялась, опираясь на локти. Взгляд любимых глаз был устремлен на него. И был полон осуждения в этот решающий момент. Тяжесть этого осуждения заставила Брансена задуматься.

Он посмотрел на дрожащего от страха и усталости монаха, потом на мрачного Баннаргана.

И опустил меч.

Ранним утром следующего дня Баннарган изучал стоявшего перед ним хрупкого на вид парня, и в его душе боролись противоречивые чувства – смятение, сожаление и ненависть. Поступки этого человека стали причиной гибели его дорогого друга, и сердце воина требовало мести.