Волки ночью воют - Алекс Данте

злобными татуировками, покрывавшими его руки до самых кистей. Этот подонок заслуживал быть заказом. Он молчал всю дорогу, хотя Дерек видел, как у солдата ходили желваки.

С Рагнаром и главным солдатом ехали еще четыре человека. Двое сжали Дерека по бокам и двое сидели на другой стороне. Все они на вид были, если и старше Рагнара, то ненамного. Юные солдаты Света. Самое опасное оружие. Сколько лет прошло? Восемь? Свет воспитал целое поколение подростков, обратив их любовь к сложившейся системе власти.

Как же легко втолковать молодым, кого нужно ненавидеть. А потом использовать их ярость как кулак.

***

Патрик иногда вспоминал свою юность, время, проведенное в компании Беглецов. Они сами выбрали его капитаном, поскольку все боялись ответственности. А Патрик не боялся постоять за свои слова и дела, и поэтому стал их лидером, и никто об этом не жалел, кроме, разве что, Дерека, который постоянно лез вперед и из-за этого порой приносил проблемы команде. Братья часто ссорились, как и заведено всем братьям, что имеют в разнице всего пару лет. Причиной могло быть все, что угодно, расхождение во мнении или простое повышение голоса, но, если кто-то хоть на чуть-чуть принижал другого в статусе — они дрались. Правда, несерьезно, все реже и реже. С годами такое надоедало.

Старший Колфер помнил свое детство довольно смутно. Все, что осталось за кожаной дверью с липкой лентой на ней — цветочные духи матери, ее смех и мягкая кожа, старый трехколесный велосипед и колыбельные перед сном — необычайно быстро переросло в темные комнаты и одиночество. Их матери не стало, когда братья были еще совсем маленькими, Дерек и вовсе еще ходил в детский сад. Едва эта детская сказка закончилась, как отец забрал сыновей к себе, в маленькую, пропахшую табаком квартиру на двенадцатом этаже (тогда Патрику казалось, что еще немного и он коснется облаков).

В их новом мире отец (приходившие в квартиру люди звали его Билли) стал самой вселенной. Они ели, спали, ходили в школу, все четко по расписанию. Занимались в спортивной секции, выращивали зелень на подоконнике, читали умные книжки из библиотеки и представляли, что их отец важная шишка, шепча перед сном друг другу свои представления о его работе. Потихоньку Билл объяснял своим сыновьям как устроен этот мир и бесконечно повторял, что важно быть не добрым, а рассудительным, что намного важнее. Патрик ему верил.

Иногда отец учил их стрелять или правильно обращаться с ножом, Дереку эти занятия казались очень веселыми, а Патрик же думал, что все это ненормально. Пока его одноклассники обсуждали марки машин и собирали карточки с автографами любимых актеров, он держал в голове названия пистолетов и карту города, со всеми улицами и зданиями. Только спустя годы он понял, как сильно ему пригодились эти знания.

Порой, братьям приходилось прятаться в специальном отделении в шкафу, пока их отец и опасные люди сидели и разговаривали о делах на кухне. Пока вокруг желтой люстры носились насекомые, а руки гостей лежали на пистолетах, Дерек и Патрик пытались сохранить как можно больше воздуха в маленьком душном закутке. Бил говорил: «Это на всякий случай». А что могло произойти? Дерек постоянно воображал все самое плохое и когда до шкафа доносились громкие голоса или стук кулаков о стол, он начинал трястись и хныкать. Патрик в такие моменты его люто ненавидел.

Со временем, в шкафу становилось все меньше места, братья взрослели и крепли. И однажды отец разрешил им присутствовать на такой встрече. На кухне собрались мужчины в черных рубашках с сигаретами в зубах. Разговор был долгий и совершенно непонятный для ума подростков средней школы, под конец они уже клевали носом и желали, чтобы этот вечер поскорее закончился. Позже Билл сказал им, что это был самый важный день для него. Патрик подумал тогда: А как же наше рождение? Мама сказала бы иначе.

Но матери рядом не было.

А потом начался самый сложный год в их жизни.

По крайней мере, они тогда думали так.

**

Патрик брел по белым коридорам лаборатории, в тесном халате, который тер в подмышках и колол шею и старался не привлекать к себе внимание. Выходило у него так себе. Слишком много поворотов и спешащие туда-сюда ученые слегка дезориентировали его. Патрик много лет провел в своем уютном домике и его окрестностях, выезжая из района разве что на ежегодный тыквенный фестиваль на Хэллоуин или проведать старую тетку Джессику, жену его соседа, что отказался переезжать в центр, закрылся у себя в комнате и повесился. Патрик иногда брал в аренду его рыболовецкое судно, которые теперь стояло без дела, а использовать чужое Колфер не стал.

В общем, Патрик шарахался от стен, поймав недоверчивый взгляд охранника у одной из дверей, и найдя рядом с собой куллер, решил, что прохладная вода ему не помешает. В правом ухе он слышал голос Зака, который ему что-то втолковывал про: «Веди себя естественно», на что в ответ Колфер послал его куда подальше и сделал большой глоток воды.

— Ты в блоке Б, — произнес мальчишеский голос. — На карте дверь, которая находится рядом с тобой ведет в один из лабораторных отсеков. Посмотри, что там.

— На меня смотрит охранник. Весьма пристально.

— Потому что, технически, ты разговариваешь сам с собой. Так что молчи и действуй, у нас не так много времени.

Патрик пообещал себе немного придушить этого дерзкого парня, если ему удастся выбраться.

Тут, совсем рядом с куллером, открылась дверь, из-за которой Колфер нервно дернулся, но не потерял самообладание. В коридор вышел ученый с бэйджиком на груди, закрывая за собой помещение на ключ. Патрик молниеносно прочитал: «Доктор Абрахам Бэйлиш». Редко, когда на бэйджиках писали полные имена, ограничиваясь простыми «мистер такой-то», а этот, видимо, был важной шишкой и Колфер автоматически выпрямил спину — привычка.

Ученый заметил движение и обратил на Патрика внимание, сощурившись и подойдя почти в плотную. Его большое овальное лицо едва вмещало маленькие круглые очки, которые явно не помогали ему справиться с плохим зрением. Патрик старался сдерживаться, чтобы вот так не вмазать ему и не объяснить, что такое личные границы, но вместо этого лишь сжал свой стакан так, что часть воды брызнула ему на халат.

Наконец, толстячок улыбнулся и отошел на приемлемое расстояние:

— Ваше лицо мне кажется знакомым…

Сердце Колфера дрогнуло.

— А-а, вы же из группы Артура, верно? — Ученый хлопнул почти двухметрового Патрика по боку — хотя наверняка метился в плечо. — Экспериментальный отсек,