Рауль, или Искатель приключений. Книга 1 - Ксавье Монтепен

Велико было недоумение молодого человека, когда внезапная мысль пробежала в голове его. Мысль эта была великолепна, или по крайней мере показалась ему такой. Он вспомнил жидовку Дебору, и начало любви, которую почувствовал, встретив ее один раз. Рауль не знал огромного богатства Эзехиеля Натана, которого считал ростовщиком самого низшего разряда, и потому не сомневался, что прелестная жидовка с готовностью, исполненной упоения, уступит обольщению, которому он намеревался подвергнуть ее. Только для этого надо было ее видеть, но чтобы видеть, требовалось снова попасть в дом жида; а чтобы попасть в этот дом, нужен был предлог, которого у Рауля еще не было. Без сомнения, ничего не могло быть легче, как занять деньги и отдать какую-нибудь вещь в залог ростовщику… Но Рауль знал, что бедность не обольщает молодых красавиц, и ему не хотелось, чтобы Дебора считала его бедным и вынужденным прибегать к займам.

Как же быть?.. Случай помог нашему герою и доставил ему предлог, которого не могло придумать воображение.

Прошло три недели после происшествия, случившегося с Раулем, а еще ни разу он не был в игорном доме. Однажды вечером он почувствовал непреодолимую потребность посмотреть, как золото блещет на зеленом сукне, которое два раза принесло ему столько счастья. Вследствие этого он после обеда отправился в игорный дом. В то время, как молодой человек входил в ворота, которые вели на обширный двор, кто-то дернул его за полу платья. В ту же минуту голос, не совсем ему знакомый, сказал ему гнусаво и с немецким произношением:

— Извините… извините за такую смелость…

Рауль обернулся и увидал возле себя смешную и тщедушную фигуру жида Эзехиеля, широкий и беззубый рот которого улыбался ему. В любом другом случае Рауль рассердился бы на него, как он осмелился подойти к нему в публичном месте, обнаружив таким образом сношения, которые должны были остаться тайными. Но ростовщик был отцом божественной Деборы. Он первый заговорил с Раулем, стало быть, имел до него дело. По всей вероятности, предлог быть в доме жида, тщетно отыскиваемый молодым человеком, наконец ему представился.

Между тем Натан, которому Рауль еще не ответил, кланялся до земли и повторял свою фразу:

— Извините… извините за великую смелость…

Все размышления, приведенные нами выше, Рауль сделал гораздо скорее, нежели мы написали. Поэтому вместо того, чтобы показать жиду неудовольствие от его неуместной фамильярности, Рауль отвечал с самым дружелюбным видом и благосклонным тоном:

— Здравствуйте, любезный месье Натан, что вам угодно?

— Не удостоите ли поговорить со мною несколько минут?

— Ничего не может быть легче.

— Можете вы выслушать меня сейчас?

— Очень хорошо.

— Этот двор, наполненный множеством народа… Прогуляемся по улицам?

— Как хотите.

Они удалились на несколько шагов.

— О чем хотите вы поговорить со мною, любезный месье Натан? — спросил Рауль.

— О деле, касающемся вас…

Рауль с удивлением взглянул на него.

— Меня? — повторил он.

— Вас.

— Что ж это за дело?

— Я вам скажу, и вы уже знали бы это давно, если бы я мог найти вас… Так как я не знал ни вашего имени, ни адреса, то мне пришлось ждать случая встретиться с вами…

— Это правда.

— Пять или шесть раз подстерегал я вас у ворот игорного дома, и все понапрасну.

— Я не был здесь три недели.

— А! Так вот отчего я вас и не видал!.. Но приступаю к делу, касающемуся вас…

Любопытство Рауля было возбуждено. Жид продолжал:

— Вас обокрали?

Рауль вздрогнул.

— Откуда вы знаете? — вскричал он.

— Ничего не знаю, решительно ничего, но делаю предположения и считаю их справедливыми… Вас обокрали, не правда ли?

— Да, меня обокрали и чуть было не убили в придачу.

— Что у вас взяли?

— Все золото, какое только было в карманах.

— А еще что?

— Часы с гербом, которые я выкупил у вас за несколько часов перед тем.

— Это-то мне и хотелось узнать.

— Я вас не понимаю.

— Сейчас объяснюсь: ведь эти часы — фамильная драгоценность?

— Я вам уже говорил.

— Вы очень ими дорожите?

— Чрезвычайно.

— Стало быть, вы будете рады найти их.

— Я дам охотно вдвое против того, что они стоят.

— Я знаю человека, который предоставит их вам.

— Полноте, это невозможно!

— Нет очень возможно.

— Кто же это?

— Я.

— Вы, — повторил Рауль с изумлением.

— Да я сам…

— Но каким образом…

Рауль остановился. Натан кончил его фразу:

— Вы хотите знать, каким образом ваши часы находятся в моих руках?

— Именно.

— О! Это целая история.

— Можете вы мне рассказать ее?

— Конечно. Она очень проста.

— Я слушаю.

— Представьте себе…

Но жид не успел договорить фразы, его прервал маленький африканский негр, довольно жалко одетый. Негр этот служил Натану слугой или скорее комиссионером. Он подошел к своему господину, шепнул ему несколько слов на ухо и удалился, выслушав ответ его.

XIX. Часы

— Сегодня, — сказал Натан Раулю, как только негр ушел, — я не могу ни отдать вам часов, ни рассказать, вследствие каких происшествий они попали в мои руки.

— Почему же вы не можете? — спросил Рауль.

— Мне сейчас сказали, что меня ждет человек, с которым я должен увидеться сию же минуту… Я должен вас оставить.

— Если вам необходимо, ступайте…

— Когда я буду иметь честь видеть вас?

— Могу я прийти завтра к вам?..

— Прекрасно.

— В котором часу я застану вас дома?

— Когда вам будет угодно. Я буду ждать вас целый день…

— В таком случае до завтра, любезный месье Натан, прощайте…

— Имею честь кланяться…

Жид поклонился до земли и ушел так скоро, как только позволяли ему маленькие ноги, по направлению противоположному его дому. С минуту Рауль следовал за ним глазами. Губы его улыбались и шептали:

— И этот смешной пигмей, этот хилый выродок, отец прелестной Деборы — этого великолепного создания, самой ослепительной, самой пленительной из дочерей Евы!.. О природа, природа, как ты прихотлива и сумасбродна!

Эхо улицы повторило юмористическое замечание Рауля, и он отправился в игорный дом. На этот раз никто его не остановил на пороге, молодой человек вошел. Часа два прохаживался он по залам, бросая и направо и налево золотые монеты на зеленое сукно, не столько затем, чтобы выиграть, сколько для того, чтобы развлечься. Однако благоприятствусмый тем изумительным счастьем, с которым он, казалось, заключил обязательный контракт, молодой человек и на этот раз ушел в полночь домой, унеся с собой двенадцать тысяч ливров — золотую дань его счастливого рудника.