День вампира (сборник) - Олег Дивов

– Интересная версия, – заметил Сан Сеич.

Гош так на него зыркнул, что доктор на всякий случай попятился.

– Розенкранц и Гильденстерн мертвы, – сообщил Гош весьма зловещим тоном. Он действительно начал злиться. – Режиссер-постановщик Том Стоппард. В ролях Гэри Олдмен, Тим Рот, Ричард Дрейфус. Я покупал кассету на Новом Арбате. Помню, как сейчас… – тут он осекся и безумным взглядом уставился в никуда.

Сан Сеич подался вперед, стараясь не дышать. Гош сейчас выглядел как человек, счастливо переживший удар молнии в череп, но еще не свыкшийся с мыслью, что остался жив-здоров.

– Я совершенно не разбирался в футболе, – пробормотал он. – Считалось, что это недостаток. Все мужики были помешаны на футболе. Делали очень много вопросов… Не понимаю.

– Что ты не понимаешь? – быстро спросил доктор.

– Улица Новый Арбат – допустим… Бывший Калининский проспект. Представляете, его переименовали. Но, может, я видел это название в газетных подшивках за девяностые годы. Неважно. А вот кто делает вопросы, доктор? Вопросы обычно задают. А люди, с которыми я общался, их делали.

– Какие вопросы? – подбросил идею Сан Сеич. Заметно было, что внутренне он ликует, но старается держать себя в узде.

– Вопрос можно взять, а можно слить. Есть паленые вопросы… Паленый вопрос – это стыдно. А я делал вопросы? Конечно. Только я это не любил. Были профессионалы. А я… Не уходите, Сан Сеич. Побудьте со мной. Пациент сейчас завоет.

– Радоваться надо, – не согласился с пациентом Сан Сеич. – Дальше пойдет еще лучше. Погоди, это только начало.

– Хорошо бы, – честно признался Гош. – Ох, Сан Сеич, вы не представляете, как мне страшно.

– Всем страшно. Все боятся этого, Гоша. Посмотри на Белого, у него от одной мысли, что он может однажды вспомнить все, едва судороги не делаются. Но ему, похоже, есть чего бояться в своем прошлом. А тебе…

– А если и мне есть чего бояться, доктор? Знаете, иногда мне кажется, что мы недаром все забыли. Мы совершили что-то настолько чудовищное, что предпочли стереть память…

– К сожалению, нет. Вы как раз ничего не совершили. Я уверен, что это сделали не вы, а мы.

Гош обернулся к пожилому мужчине и посмотрел на него с легкой укоризной.

– Хорошо сказано, – признал он. – Мне нравится это «мы». Но только как пострадавшему. А как просто человеку… Мне, наверное, уже тридцать. Или даже больше. Не мальчик. Значит, я тоже несу часть ответственности. Это был какой-то боевой вирус, да, Сан Сеич? Или отравляющее вещество. Нет, скорее вирус. Хотя я понятия не имею, как можно создать такую фантастическую заразу. Но, судя по всему, ее создали. А что вышло потом? Это была ошибка? Утечка? Или на нас напали?

Сан Сеич тяжело вздохнул.

– Я думаю – утечка, – сказал он. – В противном случае здесь сейчас была бы не одичавшая Россия, а вполне культурный невольничий рынок. Персонал для обслуживания нефтяных скважин и трубопроводов. Наших собственных… Эта, как ты правильно сказал, зараза действует с редкой избирательностью. Ты не пробовал выделить критерии?

Гош достал сигареты и привычно сунул пачку собеседнику. Доктор так же привычно отмахнулся.

– Молодые и сильные, – промычал Гош, закуривая. – Эти придурки городские, которые меня ненавидят, они в прошлой жизни не были придурками. Это были самые что ни на есть русские яппи. Молодые профессионалы. Умные, образованные, состоявшиеся. Я это вижу по лицам. Кое-что заметно из манер. Двигательная память сохранилась в полном объеме, и по тому, как эти люди держат вилку, можно сказать очень многое… Страшное дело, Сан Сеич. Просто страшное. Я вам скажу, кто выжил. Тот, кто был физически здоров. А кто был здоров в этой стране?

– Иммунитет, – подсказал Сан Сеич.

– Точно, иммунитет. Выжил тот, кто в последние годы хорошо питался, занимался спортом и витамины принимал. Тот, кто на момент поражения не был в запое и не жрал наркоту. Этот вирус, или как его там, выбил в первую очередь группы риска. И еще – судя по моим наблюдениям, он уничтожил непобедимую Советскую Армию.

– Российскую, – поправил Сан Сеич.

Гош невольно поежился.

– Вы не представляете, какой это был для меня шок, – признался он. – Я прочел за зиму кучу периодики. Хорошо, я откуда-то знал, что самые лучшие подшивки хранятся в редакциях. Видимо, баловался журналистикой в юности. Все мои знания о независимой России – из газет. На самом деле я не помню ничегошеньки. Хотя уверенно обращаюсь с новейшей техникой… Но кое-какие ощущения мне удалось разбудить чтением прессы. И поголовная гибель солдат меня не удивляет. Там было очень плохо с кормежкой. Я другого не понимаю… Где ваши сверстники, доктор? Простите меня, конечно, но разве может быть такое, что вы единственный на всю мою родину абсолютно здоровый взрослый человек? Ладно, Сан Сеич. Извините. Я этого не говорил.

– Ничего, Гоша… Я сам задаюсь этим вопросом каждый день. Могу спросить в ответ – а где дети? Тот подросток, которого ты видел, он ведь тоже был единственный.

– Если это вирус, – сказал Гош с тяжелым вздохом, – его придумал величайший гений. Хотел бы я посмотреть, как моя пуля разнесет его гениальную башку. Невольничий рынок, говорите? И нефтяные вышки? Что ж, очень похоже на правду. Банановая республика, только без проблем, обычно свойственных банановым республикам. Чисто и красиво. Сволочи.

– Ты можешь взять Тулу без единого выстрела, – неожиданно заявил доктор.

Гош тряхнул головой, стараясь быстрее переключиться.

– Идиот, – сказал доктор, имея в виду, скорее всего, свою несдержанность.

– Дайте методику! – потребовал Гош.

– Нет! – отрезал Сан Сеич.

– Дайте! – почти крикнул Гош.

– Извини, – помотал головой Сан Сеич. – Это ты виноват. Ты успел за последние дни буквально приручить меня. Ты прирожденный лидер, Гоша. И именно поэтому… Извини. Я сорвался, потому что меня переполняет сострадание и желание помочь. Я не дам тебе методику.

Гош яростно зашипел и с размаху вогнал сигарету в грязь под ногами.

– Во-первых, я ее едва-едва нащупал, – сказал доктор извиняющимся тоном. – А во-вторых, мне страшно подумать, что будет, если она в моей голове оформится до конца. Это окажется самый жуткий инструмент порабощения за всю историю человечества. Страшнее легендарного психотронного оружия.

– У вероятного противника эта методика есть, – заметил Гош. – Зачем ему вирус без методики?

– Она у него была, – поправил Сан Сеич. – Я думаю, у вероятного противника неприятности покруче наших.

– Судя по газетам, они жили во сто крат более сыто. А газеты за годы так называемой «перестройки» научились не врать про заграницу.