Волки Кальи - Стивен Кинг

— Энди разорвет ее на куски, — с чувством глубокого удовлетворения закончил за него Эйзенхарт.

— Он очень быстр, не так ли? — спросил Роланд.

— Да, — кивнул Слайтман. — Это только кажется, что он медлительный и нескладный. При необходимости движется, как хорошо смазанная молния. Быстрее любой горной кошки. Мы верим, что у него атомный источник энергии.

— Вполне возможно, — рассеянно кивнул Роланд.

— Какая разница, — отмахнулся Эйзенхарт. — Послушай, Бен, почему Энди никогда не говорит о Волках?

— Он запрограммирован…

— Ага, но как указал нам Роланд… аккурат перед твоим приходом… и нам давно следовало догадаться об этом самим… если его создали Древние люди, а потом они умерли или переселились куда-то еще… задолго до того, как впервые появились Волки… ты понимаешь, что это означает?

Слайтман-старший кивнул, вновь надел очки.

— Может, в те далекие дни было что-то похожее на Волков, вы так не думаете? Настолько похожее, что Энди не может различить их. Другого объяснения у меня нет.

«Неужто?» — подумал Роланд.

Он достал карту близнецов Тавери, раскрыл ее, вновь постучал пальцем по сухому речному руслу на холмистой территории к северо-востоку от города. Русло уходило все дальше и дальше в холмистую местность, пока не упиралось в штольню одной из старых шахт Кальи, где добывались гранаты. Штольня на тридцать футов углублялась в толщу холма. Место это не очень-то напоминало каньон Молнии в Меджисе (во всяком случае, червоточины в сухом речном русле точно не было), но одна общая особенность все же была: и каньон, и сухое речное русло заканчивались глухим тупиком, выхода из которого не было. И Роланд отдавал себе отчет, что человек всегда пытается воссоздать ситуацию, которая ранее приводила к желаемому результату. Так что его решение устроить Волкам засаду на сухом русле, упирающемся в глухую штольню, представилось бы вполне логичным. Эдди, Сюзанне, Эйзенхартам, теперь вот старшему ковбою Эйзенхарта. Таким же восприняли бы его и Сари Адамс, и Розалита Мунос. А также Старик. И все остальные, кому он раскрыл бы эту часть своего плана.

А если что-то останется недосказанным? Если часть сказанного им будет ложью?

Если Волки узнают эту ложь и примут ее за правду?

Это было бы неплохо, не так ли? Это будет просто хорошо, если они двинутся в нужном направлении, но не найдут там того, что ищут?

«Да, но ведь кому-то мне придется довериться. Рассказать все без утайки? Кому?»

Не Сюзанне, потому что Сюзанна опять раздвоилась, а Миа он не доверял.

Не Эдди, потому что Эдди мог проговориться Сюзанне, и тогда Миа бы все узнала.

Не Джейку, потому что Джейк подружился с Бенни Слайтманом.

Он вновь остался один, и никогда раньше не чувствовал себя столь одиноким.

— Посмотрите. — Он вновь постучал пальцем по сухому речному руслу. — Вот место, о котором стоит подумать, Слайтман. Туда добраться легко, обратно — не очень. Допустим, мы соберем всех детей определенного возраста и спрячем их в штольне.

Он увидел, что Слайтман начал понимать его замысел. Это читалось по его глазам. Но по ним читалось и кое-что еще. Возможно, надежда.

— Если мы спрячем детей, они их найдут, — покачал головой Эйзенхарт. — Похоже, они чуют запах детей, как великаны-людоеды в сказках.

— Так мне говорили, — кивнул Роланд. — Вот я и предлагаю этим воспользоваться.

— Приманить Волков детьми. Стрелок, это жестоко.

Роланд, который не собирался прятать детей Кальи не только в тоннеле заброшенной шахты, но в его окрестностях, кивнул.

— Мы живем в жестоком мире, Эйзенхарт.

— Я говорю спасибо тебе, — ответил Эйзенхарт, но лицо его оставалось мрачным. Он коснулся карты. — Может сработать. Ага, может сработать… если ты сможешь заманить туда Волков.

«Где бы ни пришлось прятать детей, мне потребуются помощники, чтобы доставить их туда, — думал Роланд. — Люди, которые должны знать, куда идти и что делать. Знать все. Но для поиска этих людей еще есть время. Пока я могу продолжать игру, в которую играю. Прямо-таки как в «замки». Потому что в Калье затаился враг».

Он это знал? Нет.

Чувствовал? Ага, будьте уверены.

Остается двадцать три дня, думал Роланд. Двадцать три дня до прихода Волков.

И предстояло приложить немало усилий, чтобы этого времени хватило для подготовки достойной встречи.

Глава 6

История деда

Эдди, горожанин до мозга костей, несказанно удивился тому восторгу, который вызвал у него дом Джеффордсов на Речной дороге. «Я мог бы жить в таком доме, — думал он. — Это точно. И мне бы тут было хорошо».

Сложили дом из бревен, поставили так, чтобы северные ветры дули в глухую стену. Зато из других окна выходили на пологий склон, рисовые поля, реку. С противоположной стороны находились амбар и двор, утоптанную землю которого расцвечивали круглые островки травы и цветочных клумб. Слева от заднего крыльца находился огород, половину которого занимало экзотическое желтое растение, которое называлось мадригал. На следующий год Тиан намеревался засеять им часть своей земли.

Сюзанна спросила Залию, как ей удается не подпускать куриц к грядкам, и женщина, печально рассмеявшись, откинула со лба прядь волос.

— С большим трудом, вот как. Однако мадригал растет, а там, где что-то растет, всегда есть надежда.

Что Эдди понравилось, так это ощущение дома, которое он почувствовал, едва попав на ферму. Он не мог сказать, что вызвало это ощущение, наверное, не что-то конкретное, а…

«Нет, одно и конкретное. Не вид бревенчатого дома, удачно вписанного в ландшафт, не огород с желтым мадригалом, не курицы и не клумбы».

Дети. Поначалу Эдди поразило их количество. Детей вывели к ним, как солдат — к приехавшему с инспекцией генералу. И он решил, что их целый взвод… отделение уж как минимум.

— Это мои старшие, Хеддон и Хедда. — Залия указала на двух темных блондинов. — Им по десять. Поздоровайтесь с гостями.

Хеддон поклонился, одновременно стукнув по грязному лбу еще более грязным кулаком. Девочка сделала реверанс.

— Долгих ночей и приятных дней, — сказал Хеддон.

— Приятных дней и долгой жизни, тупица, — театральным шепотом поправила его Хедда, вновь сделала реверанс, повторила те же слова, кроме тупицы, нормальным голосом. Но Хеддон, завороженный видом пришельцев из другого мира, даже не бросил сердитого взгляда на сестру-всезнайку, похоже, и не услышал ее слов.

— Мои младшие близнецы — Лайман и Лиа.

Лайман, все его лицо заняли глаза и раскрытый рот, поклонился с таким усердием, что чуть не упал. А Лиа таки упала, когда делала реверанс. Эдди пришлось приложить немало усилий, чтобы не улыбнуться, когда Хедда, шипя, поднимала сестру из пыли.