Лед - Павел Корнев

— Прикиньте, там бумага туалетная есть, — заявил Макс, вернувшись к столу.

— И что такого? — не понял его Ветрицкий.

— Ты не въехал — не газета нарезанная, а нормальная туалетная бумага.

— Не свисти, — не поверил Николай.

— Иди сам посмотри.

— Пойдем стырим, — предложил Ветрицкий.

— Пошли, — согласился Макс.

— Вещи забирайте. Мы вас на улице ждать будем, — остановил их я. Состояние у меня какое-то непонятное: на улице холодно, в помещении душно. И горилка вообще не берет, хотя вроде и не бавленная. Парни оделись, похватали вещи и отправились в туалет. Как дети малые. И чего их газеты не устраивают?

— Собираемся? — спросил Жан.

— Ага, сейчас пойдем уже. — Я посмотрел на него в упор. — А скажите мне, Жан, как при мизерном расходе энергии вам удается творить столь мощные заклинания?

— Мне пришлось пройти долгий путь самосовершенствования, — ушел от ответа колдун и, взяв салфетку, начал ее разворачивать.

— Научите? — Не то чтобы у меня были хоть какие-то сомнения в отказе, просто была интересна ответная реакция.

— А этому нельзя научить. — Жан сворачивал квадратную салфетку по диагонали и глаза на меня не поднял. — Можно научить мыслить, можно вдолбить знания. Колдовству можно только научиться. Любое обучение будет лишь оболваниванием, а вместо умений человек получит набор клише. Это не мастерство — это костыли.

— Но ведь учат же!

— Ты про Гимназию? — презрительно фыркнул Жан. — Вот там-то как раз оболванивание в чистом виде. Какие бы ни были способности у человека, его загоняют в один стандарт. Потенциал ученика в расчет не принимается. Тот, кто может стать настоящим мастером, всю жизнь будет учиться взглядом свечу зажигать, только потому, что его способности лежат в несколько иной плоскости. В Гимназии чего-либо достигают только те, кто изначально близок к их стандартам.

— А чародеи? — не сдавался я.

— Они больше ремесленники, чем мистики. — Жан кинул на стол свернутую треугольником салфетку. — Главное: формулы и рецепты, а способности — дело десятое.

— Значит, раскрыть все свои возможности можно, только занимаясь самостоятельно?

— На первый взгляд это так, — хитро прищурился колдун. — Но возьмем для примера магов и колдунов. Первые имеют доступ к морю энергии, вторые могут усвоить только крохи. Но маг на простейшее заклинание потратит столько же, сколько колдун на сотню более мощных чар. Почему? Маги идут по экстенсивному пути: больше энергии, еще больше энергии. Максимально раскрываются они, лишь присосавшись к какой-нибудь силовой линии. А колдуны тратят свое время на придумывание все более эффективных способов потратить доступные им капли силы. Очень уж сложно колдунам увеличить свою восприимчивость к имеющейся в природе энергии. Маги, наоборот, идут по этому пути без особых проблем. А когда понимают, что зашли в тупик, уже поздно.

— Получается, если бы был наставник, который мог подсказать…

— В этом-то вся загвоздка! — нацелил на меня указательные пальцы Жан. — Как научить, но не задавить собственным опытом? Каждый сам должен трезво оценивать свои умения к поглощению силы и к работе с ней. И уже на основе этого расставлять приоритеты.

— Вам, вижу, это удалось, — улыбнулся я. Блин, да где Макса с Колей носит? Бумагу туалетную поделить не могут?

— Звучит нескромно, но — да. Тебе тоже не стоит расстраиваться, испортить твою энергетику в Гимназии не успели.

— Откуда вы знаете, что меня обучали в Гимназии? — насторожился я. — Вдруг я из этих самородков-самоучек?

— Не смеши меня. Стандартные схемы видно сразу. Оптимизированные токи внутренней энергии, усиленный ментальный блок, немного измененное восприятие. Не самый идеальный вариант, но… — Колдун не договорил: открылась дверь, и со двора в трактир зашел встречавший нашу компанию у ворот капитан.

Этому-то что здесь надо? За нами или пообедать заглянул? Я положил руку на штуцер, но капитан направился на кухню к хозяину. Все правильно, до отделения здесь недалеко, куда ему еще кушать ходить?

— Так вот, о чем это я? — Жан окунул мизинец в тарелку с соусом и мазнул по сложенной салфетке. — Стандартные схемы…

Проходя мимо, капитан резко развернулся и навел на нас пистолет-пулемет. Короткое дуло замерло, уставившись прямо между мной и Жаном. В это же мгновение с грохотом распахнулась дверь и внутрь заскочили два автоматчика.

— Остальные где? — Капитан сместился немного в сторону, чтобы не перекрывать линию стрельбы остановившимся у входа рейнджерам. Один из них целился куда-то мимо нас — а, там же Ворон, — второй прикрывал капитана.

— В туалет пошли, — незамедлительно сообщил хозяин.

Прикрывавший капитана автоматчик развернулся к туалету. Приплыли. Я боялся даже сглотнуть, не то что рукой пошевелить, Жан невозмутимо вытирал о салфетку заляпанный соусом палец. Рейнджеров всего трое? Успею я всех завалить, прежде чем «Чешуя дракона» сдохнет? Если…

— И зачем надо было эти сказки рассказывать? Думал, не вычислим? — глядя куда-то в сторону, невесело улыбнулся капитан. На кого он смотрит? На кого из нас смотрит эта косая сволочь?! — Ну, поиграли и будет. Сам о…

Стремительного замаха Жана не заметил не только капитан, но и я. Каракули на зажатой в его руке салфетке побагровели, и бумага с легкостью перерубила запястье рейнджера. Хлынула кровь, «клин», расколов тарелку, упал на стол. Второй взмах — теперь по диагонали — рассек горло. А потом уже не бумажный, а стальной треугольник, бешено крутясь, понесся к держащему на прицеле Ворона автоматчику. Сталь рассекла переносицу и глубоко вонзилась в голову. Очнувшись, я вскочил и, снося дулом на пол посуду, начал вскидывать ружье, но оставшийся в живых рейнджер оказался быстрее: он уже почти навел на нас автомат, когда прямо сквозь закрывающее дверь в туалет покрывало ударила очередь. Автоматчик выронил АКМ и, скрючившись, свалился на лавку. Сзади раздался звон разбиваемого стекла. Оказалось, это Ворон ударом бутылки по лысине отправил хозяина в нокаут.

— Быстро уходим. — Я закинул вещмешок на плечо и побежал к двери. Разбираться, за что к нам прицепились, некогда. Надо из села улепетывать. — Живее!

Макс и Николай уже выскочили во двор. Я вылетел вслед за ними. Никого. Пока везет. Если с личным составом у них напряг, может, и успеем ноги сделать.

— Бегом! — крикнул я на схватившего под мышку дубленку Ворона и отошел в сторону, пропуская на ходу натягивающего плащ Жана. — Макс, к воротам!

Выбегая, Ворон споткнулся о табуретку, но, удержав равновесие, боком вывалился на улицу. Тяжелая дверь захлопнулась, он резко остановился, удерживаемый зажатой цепочкой. Не желая терять часы, он толкнулся внутрь, но из трактира ударила автоматная очередь. Ворон упал и, прижав руки к животу, скатился по ступенькам на снег.