Роско планета Анджела - Николай Полунин

Мик внимательно разглядывал Наставника Скина. Новый Скин. Никогда прежде не виданный. Куда только подевались его вечно убегающие улыбочки да всегда готовые зажечься праведным гневом взоры.

— Думайте, думайте, Мик! — Наставник Скин подался вперед, к нему. — Прибавится дела, но прибавится и срок, за который надлежит все дела сделать. Каждый из двоих получит по два добавочных возраста — ведь Земле необходимо, чтобы внутри нее все шло заведенным порядком. Без перебоев. Вот она и позаботится о двух своих изнемогающих под тяжким бременем долга, — дьявольская ухмылка мелькнула у Скина в глазах, — верных слугах. Понимаете, что это значит?

— Только слова, — выдавил Мик, но сердце уже, против воли, застучало, Ник. Вы с ума сошли.

— Почему? Позволю себе напомнить ваши же напутствия мальчугану Роско: «Только потому, что не было прецедента?» — сказали вы ему… да, я мог слышать все, о чем вы с ним там беседовали, мог. Не об этом сейчас. Вы были правы, Мик! Если ломать какие-то замшелые традиции, то теперь. Пока на Земле смутно. Пока ей не до нас!

— Да. Ну, возможно. Вам, Наставник, Скин, виднее. — Мик даже руку к груди приложил, так сердце билось. Словно в самые ребра. Еще две жизни к своей. Возможно, Земля так и поступит. Но?.. Он хотел сказать: а что же будет со Сватом, с Гроном, но понял, что вопрос нелеп.

— Вот именно, — подтвердил Скин. — Это несложно. Земля позаботится и о них. У них ведь имеются кое-какие грешки перед нашей могучей Землей? Что там в ваших маленьких тайнах?

Мик медленно, задумчиво наклонил голову. Если Скин научился договариваться с Землей. Обводить ее вокруг пальца…

— Но как же быть с вызовами Земли? Не ходить? Это не во власти Наставников. А «никто не обратится к Земле в седьмой раз»?

— Ну, подумаешь, будет не в седьмой, а в… э-э, тридцать шесть пополам, — «в восемнадцатый». Это детали. Изменится главное, изменятся и они. Мы еще новые Заповеди напишем, Наставник.

— Право, Наставник, вас совершенно не узнать.

— Когда-нибудь хочется открыть истинное лицо.

Наставник Скин улыбнулся. Широко и открыто. Так он улыбался Роско, и у того всегда становилось легко на душе.

— Хорошо, — сказал Наставник Мик. — Предположим. Хотя в устах любого другого из Наставников я счел бы это бредом. Но не в ваших.

— Благодарю.

— Что требуется от меня?

— Ничего. Молчаливое согласие. Не играть у меня за спиной. Остальное я сделаю сам. Я — и Те, Кого Не Называют. Не шарахайтесь, Мик, ведь это, ха-ха, «только слова». У меня к Тем наметился подход.

— Так что все-таки происходит на Земле, Наставник?

— Ничего нового. Я имею точные сведения, что однажды на Земле уже случалось нечто подобное. Сведения из первоисточника. Когда все благополучно завершится, я познакомлю вас с ним. Этого вы еще не видели.

— У вас есть что-то такое?.. — Наставник Мик указал рукой на прибор с раскрытым гнездом, на россыпь кубиков вокруг на столе.

— Гораздо лучше. Свидетельство, которому можно верить безусловно, уже потому, что оставлено оно со вершенно незаинтересованной стороной. — Наставник Скин снова рассмеялся коротко и непонятно, — Я пришел к вам не с пустыми руками, хранитель Земных анналов. Что вы там еще говорили Роско? — спросил резко, в своей манере.

— Что Переселение должно состояться. Что даже если там, на планете, вторая точно такая же Земля с землянами, Роско все равно просто обязан привезти сведения, которые недвусмысленно подтолкнут нашу Землю к Переселению. Уже запамятовали, Наставник, имеющий всюду уши?

Мик встал, шагнул к серому окну. Стекло тоже казалось серым, серые струйки сбегали по нему, серым был дальний отрог Южных скал.

— Так — везде? — спросил он, не поворачиваясь.

— Да, погода пока что на Земле испорчена. Но это ненадолго, будем надеяться.

— Я вот еще чего не пойму. Всякий раз, когда Наставники обращались к Земле, это тоже бывало не от хорошего. Но положение почти сразу менялось к лучшему. Я же помню. Я и сам… Отчего же сейчас — нет? Какой день творится это не пойми что? Десятый?

— Одиннадцатый. Наверное, стоит все убрать, Наставник. Со стола. Грон со Сватом должны вот-вот прибыть. Я дал им точные указания, как найти ващу берлогу. Не взыщите.

— Конечно. — Наставник Мик даже не усмехнулся.

— Переоденьтесь. Кажется, на Земле действитель но намечается праздник.

— Переселение? — развернулся Мик. — Все-таки? Но как же Роско, он же еще…

— Нет. — Наставник Скин повел головой из стороны в сторону. Причмокнул почти с наслаждением. — Переселения на этот раз не будет. Оно должно состояться во что бы то ни стало, но его не будет. Вы помните, конечно, как я несколько шокировал всех, упомянув один из вариантов выхода из нашего трудного положения с этой планетой?

— Да-да, я… все мы даже сочли за, простите, не уместную шутку.

— Я не шутил. Земля не шутила. Она не шутит сейчас. Там внизу действительно точно такая же Земля, остановившаяся на этой планете в незапамятные времена. Не планетники, а потомки каким-то чудом уцелевших и выбравшихся землян живут, охотятся и воюют под теми облаками. Да, так. И уже одиннадцатый стандарт-день по стандарт-времени Земли — нашей Земли, Наставник Мик, — там идет процесс их уничтожения. Вместе с планетой, которая их приютила. О чем и просил Землю Гом.

Наставник Мик был потрясен. Взгляд его опять, как магнитом, потянулся к окну, залитому серым ледяным дождем.

— Поэтому у нас так?

— Вы очень догадливы, Наставник. Как ни могуча Земля, а видно, такое стоит ей немалых усилий. Но это пройдет.

Наставник Мик лихорадочно обдумывал, каких ожидать последствий, а то и потрясений после всего этого. Для Земли и для себя лично.

— Да не беспокойтесь. Я же вам сказал. Все в силе. Идите переодевайтесь, будьте готовы быть на моей стороне.

У Мика вырвались слова, которых он сам не ожидал, ведь какое, если хоть чуть вдуматься, ему теперь дело:

— А Роско? Там?

Наставник Скин сказал снисходительно:

— Вы опять забыли, Наставник. Всегда важно иметь запасных. — Он повернулся на шум снаружи дома. Слышите проклятья? Это наверняка Сват, он не может войти.

Земля 4 (Безвыходность)

Миром правит Случай.

Планеты и солнца, галактики и вселенные, невесомая частица и Великая Бесконечность, вмещающая ВСЕ, — нигде не отыскать убежища от его незаметного коварства. Иной раз коварства насмешливого и лукавого, иной раз — гибельного. Блестящие замыслы, возвышенные идеи, мощь цивилизаций и мудрость их праха; таинства запредельных сил и вихри энергий, сметающие Время и Пространство; созревшее яблоко, столь необходимое, чтобы свершился первый грех, а заодно чтобы кто-то где-то в бессчетный раз открыл один закон природы; и самый этот закон с бессчетным множеством других непреложных законов бытия, — все отступает беспомощно, стоит из неприметного закоулка появиться вдруг этому скромному созданию и слабой ручкой, потупив глазки, разрушить в миг то, что выстраивалось тысячелетиями.