Приди ко мне, любовь - Лиза Клейпас

– Я сушила волосы. А они запутались, – сказала она, чувствуя себя глупо и смущенно. Его лицо оставалось серьезным, когда, закрыв дверь, он уверенными широкими шагами быстро подошел к ней. Торопясь, он встал перед ней на колени и отвел ее руки от решетки.

– Убери. Дай-ка я займусь этим.

– Я думаю, их невозможно распутать, – сказала она. Голос ее дрожал от смеха. – Там не так много волос, если их отрезать, то…

– Помолчи.

С огромным усилием ей удалось-таки подавить свое веселье и придать лицу серьезное выражение. Она внимательно следила за тем, как он освобождал ее из плена.

– У меня болит спина, – простонала она. – Я простояла здесь на коленях уже целых десять минут, а мокрые волосы такие тяжелые. Хит, я устала.

– Прислонись ко мне.

– Ты весь намокнешь.

Игнорируя ее нерешительный протест, он сел рядом с ней и снова потянулся к решетке. Ей ничего не оставалось, как прислониться спиной к его груди. Медленно она положила голову ему на плечо и почувствовала случайно коснувшуюся виска твердую щетину его подбородка. Он с предельной осторожностью продолжал распутывать ее волосы. Вокруг него вился особый, свойственный только ему аромат, сочетавший в себе запах мыла для бритья и дорогого белья, полиграфической краски и теплый мужской запах его тела. Это ассоциировалось у нее только с Хитом, и этот аромат всегда успокаивающе действовал на нее.

– Я разговаривал с Дэймоном, – сказал он.

Взгляд ее насторожился, но из-за своего глупейшего положения она не видела его лица.

– Он все рассказал тебе?

– Зная его, не думаю. Но достаточно.

– Хит, у меня есть несколько вопросов…

– В этом я не сомневаюсь. Но сначала я задам тебе всего один вопрос.

– Спрашивай, все что тебе угодно. Я хочу, чтобы мы были откровенны и честны друг с другом.

– Я тоже этого хочу. Я никогда еще не лгал тебе.

– Но ты утаил от меня то, что я должна была знать. Это, конечно, не ложь, но и правдой это не назовешь.

– Правда, – тихо сказал Хит, – что я не мог тебе сказать это. Я же знал, что ты не вынесешь, если узнаешь, что Рейн не уехала из Бостона. Обычно я могу предположить, какова будет твоя реакция на тот или другой мой поступок, но когда дело касается Рейн… Поэтому, получив от нее записку, я понял, что она не уедет до тех пор, пока не поговорит со мной наедине. Я решил, что вполне могу справиться с этим сам. Син, я представляю, как я выгляжу в твоих глазах, но ты ведь не веришь в то, что между мной и Рейн… – Он запнулся. Но Люси знала, что он хотел спросить ее.

– Нет, – просто ответила она и почувствовала, как все его тело расслабилось от облегчения. – Я не верю, что когда-нибудь ты сможешь изменить мне, даже если полюбишь другую женщину. Ты слишком честен. И слишком…

– Я не люблю ее.

– Я и не думала об этом.

– И никогда не любил.

– Все равно тебе не следовало скрывать, что она все еще здесь.

– Тогда это показалось мне единственно приемлемым выходом.

– Я понимаю, – осмотрительно согласилась она. – Но когда я выяснила, что она в Бостоне, после того как я сама провожала ее из дома, я испугалась, что не смогу тебе больше доверять. Если мы боимся быть честными по отношению друг к другу, то наш брак не что иное, как ловкое притворство.

– Не говори так. – И он положил ей руки прямо на грудь. – Ты должна доверять мне. Я единственный человек во всем мире, который заботится о твоем счастье больше, чем о своем собственном.

Она положила свои руки поверх его рук, сердце ее заколотилось, сраженное настойчивостью и уверенностью, звучавшими в его голосе.

– Я хочу, чтобы и ты мог доверять мне так же безраздельно, – сказала она. – Именно об этом я хотела поговорить с тобой сегодня. И если хочешь, давай просто забудем о последних нескольких неделях и завтра начнем все заново.

– И… это значит, что мы не станем ссориться?

– А ты предпочитаешь прямо сейчас начать ссориться?

– Я ожидал, ну по крайней мере хотя бы небольшой стычки.

– Не сейчас. Нам не о чем спорить. Мы ведь оба желаем одного и того же, не так ли? – Ладонями она нежно погладила его руки, все тело ее ликовало от его близости.

– Похоже, что так, – ответил он, загадочно улыбаясь.

– Я хочу узнать только одно: почему Рейн осталась? Я же сказала ей, перед тем как она уехала из дома, что не отпущу тебя.

– Ей хотелось выяснить, значит ли что-нибудь для меня прошлое.

– И что же ты ответил?

– Что нет.

– Надеюсь, она поверила тебе.

– Уверен, что да. Потому что я сказал ей еще кое-что.

– Что?

– Я сказал, что люблю тебя. – Очень отчетливо он почувствовал, как мелкая дрожь пробежала по всему ее телу. Осторожно потершись щекой о струящийся поток ее волос, он сказал:

– Люси, моя прелестная девочка. Я думал, что ты знаешь об этом, но я должен был сказать тебе это сам. Я полюбил тебя год назад, когда впервые взял на руки.

Люси слизнула слезинку, неожиданно скатившуюся по щеке прямо в уголок ее рта.

– Наверное, это то немногое, чего ты еще не знаешь обо мне, но…

– Но что?

– Но я из тех женщин, которым необходимо как можно чаще слышать эти слова.

– Я люблю тебя, – повторил он, довольно улыбаясь.

– Каждый день, каждую ночь, пожалуйста, говори мне это.

Он повторял эти слова, касаясь губами ее нежной шеи. Наклонив голову, он начал разворачивать прилипшее к ее телу полотенце…

– Ох! – Люси вскрикнула, ее волосы так и оставались запутанными в решетке.

Не медля Хит выпрямился и стал освобождать запутавшиеся пряди ее волос. Он делал это так рьяно, что, несмотря на свою затаенную страсть и нетерпение изголодавшегося Хита, Люси начала смеяться.

– Если ты не поторопишься, я рискую остаться лысой.

– Мне вовсе не до шуток, Син.

Его серьезность заставила ее рассмеяться еще сильнее.

– Но я не могу. Мы так давно ждали… И теперь, когда все прекрасно, нам снова приходится… Поэтому, может…

Он остановил поток слов долгим поцелуем, которого терпеливо ждал столько недель. Он целовал ее до тех пор, пока смех не растворился в бешеном круговороте ее желания. Пальцы Хита упорно трудились, пока наконец не освободили ее из плена. Поднявшись на ноги, держа на руках Люси, он поцеловал ее и понес на постель…

– Я люблю тебя, Хит. Я люблю тебя… – Она крепче прижалась к нему. – Теперь я еще сильнее жалею о тех ночах, которые мы не провели вместе. – Ее рука безмятежно блуждала по его груди.

– А я не жалею. Нам обоим было чему поучиться и над чем подумать.

– Ты хочешь сказать, что не скучал по мне? – с притворным возмущением спросила Люси.

– Успокойся, – сказал он, усмехнувшись, притягивая ее поближе к себе. – Да, черт возьми, я скучал по тебе. Почти все эти ночи я провел, уставившись в потолок или меряя шагами комнату. Но мне необходимо было это время, чтобы в одиночестве понять, каким же неисправимым дураком я был, когда ставил свою гордость выше любви.