Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР - Владимир Иванович Щербаков

Был такой человек рядом с ним. Я имею в виду члена-корреспондента Академии наук Николая Петракова, не самого сильного и не самого яркого экономиста, который аппаратную карьеру предпочёл научной. Это-то понятно: наука требует полной отдачи и благодарна лишь тем, кто умеет идти по нехоженым дорогам, а не по чужим следам. К несчастью для отечественных наук вообще, и для экономики в частности, там подвизалось много людей, которые славно умели пользоваться давно открытым и пройденным и даже завоёвывали себе на этом степени и звания. Умение интриговать, что не было большим секретом для многих, всегда ценилось не менее, если не более, чем умение открывать новое. Петраков вовремя понял, что аппаратная карьера куда надёжнее, чем чисто научная»[141].

Президент в тот момент метался, он никак не мог решить, на какую лошадь ему выгоднее поставить… И первый раз поручил академику А. Г. Аганбегяну соединить программу «500 дней» и правительственную.

27 июля 1990 года Президент СССР М. С. Горбачёв, председатель Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельцин, председатель Совета министров СССР Н.И. Рыжков и председатель Совета министров РСФСР И. С. Силаев подписали соглашение о разработке единой экономической программы. Это был первый документ, совместно подписанный Горбачёвым и Ельциным.

Перебирая фамилии возможных кандидатур руководителя группы, «заговорщики» остановились на фамилии академика Станислава Сергеевича Шаталина. В тот период он занимал довольно пассивную позицию в политической жизни страны, что объяснялось его плохим состоянием здоровья, и в очередной раз находился в больнице. Но состав группы формировал Явлинский.

Известие об новом альянсе оказалось неожиданным для всех. То, что такой документ готовился, якобы не было известно даже работникам аппарата Совмина СССР. С Абалкиным вопрос о создании группы и о включении его в её состав никто не обсуждал.

2 августа Горбачёв подписал распоряжение «О подготовке концепции союзной программы перехода на рыночную экономику как основы Союзного договора».

Щербаков В. И.: «Возобновляется дискуссия, но уже не о том, “сколько дней переделывать Россию и СССР”, а о том, “как её переделывать”. И теперь это уже не внутреннее обсуждение Совмина СССР, а жёсткое противостояние правительств, президентов и Верховных советов СССР и РСФСР. Так началась активная фаза личной борьбы Горбачёва и Ельцина.

В команде, готовившей программу “500 дней” для Ельцина, практически никто не работал ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве, ни тем более в государственном управлении. Не было ни одного профессионала ни по микро-, ни по макроэкономике, ни по управлению народнохозяйственным или социальным комплексом страны или хотя бы предприятия или города и села. Ещё вчера они были аспирантами и вот стали возрастными политиканами-демагогами. Сам Явлинский до этого работал в НИИ труда и Госкомтруде СССР. Это тоже малопригодный для практического управления народным хозяйством опыт. Это, конечно, госслужба, но не госуправление. Поэтому, несмотря на все хвалебные слова соавторов этой программы о самих себе и содержании программы, вы не найдёте официального текста, опубликованного в то время. Он никогда не публиковался, так как даже Ельцину было понятно, что размахивать этой дубиной можно, но открывать содержание программы нельзя, ибо его просто нет, и многим сразу станет ясно, что “король-то голый”.

Позже эта программа была сильно переработана с участием советских и иностранных “экспертов”, в ней действительно появилось содержание. Но какое?! Прежде всего, предлагалось государство СССР преобразовать в экономический союз по формуле “15+1”. Фактически предлагалось вместо перестройки экономики федерального государства само это государство перестроить в конфедерацию или во что-то ещё более рыхлое. Союзный центр предлагалось просто нанимать для исполнения тех функций, которые республики захотят ему делегировать. Это было уже не только не федеративное, но даже не конфедеративное государство. Подчёркиваю и полностью отвечаю за свои слова. По существу, предлагалось перестройку начать с упразднения единого федеративного государства СССР. Рука заокеанских друзей была даже не закамуфлирована какими-нибудь умными словами. Остальные пункты были на этом же уровне политических и экономических предложений. Но, подчёркиваю, такое содержание в программе “500 дней” появилось позже (примерно через полгода), а тогда программа представляла собой тот же график движения поездов, только более медленный. Теперь время в пути было не 400, а 500 дней. Понятно, что СССР не Польша, и переделать такое государство ни за 100, ни за 500 дней не получится. Не получилось и до сих пор, хотя прошло уже 30 лет с тех пор. Но все мы были достаточно наивными и нетерпеливыми, всем хотелось, чтобы “срочно было хорошо”.

Доработанную программу “500 дней” уговорили подписать академика Шаталина. Однако на встрече с ним выяснилось, что он программу толком не читал и подписался по просьбе своих учеников – “на доверии”. Впоследствии Шаталин в дискуссии у Горбачёва участия не принимал, оставаясь в стороне от действий своих учеников. Правда, здесь была и ещё одна причина: на фоне нервного напряжения у него было предынфарктное состояние, и его уложили в госпиталь, потом он уехал на лечение в США, где ему сделали серьёзную операцию на сердце и к нервным политико-экономическим дискуссиям он не вернулся».

Интересно, что С. С. Шаталин ещё незадолго до этого скептически относился к обещаниям быстро добиться успехов в реформе экономики.

Шаталин С. С.: «Только сейчас, когда прошла эйфория первых лет перестройки, многие стали понимать, что в наших условиях перейти за два-три года к экономике принципиально иного типа без потерь и издержек – экономических, политических, психологических – невозможно. И те, кто заявляет, что в 1991–1992 годах у нас уже может быть новая экономика, просто, по-моему, авантюристы. <…>

Прежде всего, нужна подготовка, продуманная инфраструктура рынка: новая финансово-кредитная, денежная, валютная, ценовая и фискальная политика, банковская система (в том числе и резервная), механизм социальной защиты и многое другое. Без всего этого вводить сегодня рынок могут только самоубийцы, стремящиеся одновременно погубить и страну».

Так он говорил ещё в апреле политическому обозревателю А. Вознесенскому в интервью под названием «Риск перехода к рынку меньше, чем расплата за топтание на месте», опубликованном в газете «Известия» (21.04.1990).

Члены союзного правительства и, в первую очередь, Леонид Иванович Абалкин в начале пытались найти общий язык с командой «пятисотдневников». Вот, что по этому поводу он рассказывал.

Абалкин Л. И.: «Состоялся общий обмен мнениями, и мы договорились о дальнейшей работе. Суть этой договорённости состояла в том, что садиться и писать коллективно документ нет смысла, что на основе состоявшегося обсуждения нужно подготовить основу или, как говорят, “болванку” небольшим коллективом из 3–4 человек. При этом каждый член группы даст свои замечания по плану-проспекту.

Как и договорились, свои замечания