Нет ночи без звезд - Андрэ Нортон

— У тебя есть план. — Фейни не спрашивала, но утверждала. Наклонившись вперёд, она внимательно смотрела на него.

— Не план. — Сандер покачал головой. — Мы мало знаем, чтобы составить план. Можем только идти… и надеяться на какую-нибудь случайность…

— Мы? Но ты не сможешь! Он тебя не пропустит!

Сандер снова коснулся ленты. «Нельзя ничего узнать, пока не попробуешь. Ты говоришь, животными он управлять не может?»

— Пеканами не может. Они удержали бы меня. Но что он может направить против нас, если встревожится, я не знаю.

Он вспомнил многорукую металлическую машину. Теперь он знает, как с ними справляться. И у него теперь две трубки: одну он раньше отобрал у Максима, вторую старик принёс сейчас. Сандер сходил за ней к телу.

Вернувшись, он вложил первую трубку в руки Фейни. В нескольких словах объяснил, как ею пользоваться.

— Ты твёрдо решил? — спросила девушка, когда он закончил.

— Другого выхода нет. Человек всегда держится за жизнь. Я считаю, что мы погибнем, если не укротим его.

— Говорю тебе: я смогу уговорить его выпустить вас, если пойду к нему добровольно.

— Ты согласишься пойти к нему, — ответил Сандер. — Но я пойду с тобой. Может, он будет знать, что я с тобой, но вот что мы сделаем: ты пойдёшь впереди, чтобы он подумал, что ты убегаешь от меня, а я за тобой охочусь. Причём ты должна быть не очень далеко впереди: мы должны быть рядом друг с другом, чтобы он не успел взять тебя и отрезать меня.

Фейни помолчала. Потом соскользнула со спины Рина.

— Это приведёт тебя к смерти, кузнец. Но будь уверен.

Хотя я пойду добровольно, он меня в своих целях не использует. У меня есть это. — Она показала трубку. — Оно может быть обращено и в ту сторону, и в эту. А он не сможет использовать искалеченное тело. А как наши спутники?

— Они тоже, — ответил Сандер. Он снял поклажу с Рина. — Это мы оставим здесь. — Он не добавил, что, возможно, им никогда не понадобятся эти припасы. На груду вещей он положил свой самострел, хотя нож оставил у себя, главным образом потому, что носил его так долго, что почти не осознавал, что он висит у него на поясе.

Кузнецкий молот — вот наследие, из которого он теперь черпал силы, молот представляет всё нормальное и правильное в мире, который кузнец знает, и трубка — часть этого мира — вот теперь его оружие. Вернее, его инструменты, потому что он не смотрел на предстоящее как на битву, скорее, как на дело, как на необходимый ремонт плохо изготовленной вещи.

— Ты идёшь добровольно? — Фейни спрашивала, как вождь, готовящийся связать воина кровной клятвой.

— Добровольно, — подтвердил Сандер.

Она повернулась к животным. Пеканы подошли к ней, и она положила руки им на головы. Они полежали неподвижно, потом встали и лизнули её в щеку. Рин следил за ними. Но вот он тоже встал, подошёл к Сандеру и толкнул кузнеца в плечо носом — их старый сигнал, что пора идти.

— Они тоже идут добровольно, — сказала Фейни.

Как и предложил Сандер, она пошла впереди. Он позволил ей и пеканам отойти на длину прохода, потом они с Рином пошли следом. Фейни снова сжимала в руках подвеску. Она не возвращалась тем же путём, что шла сюда. Прошла прямо, спустилась вниз по короткому спуску между разбитыми Сандером установками.

Через несколько минут она остановилась у чёрной каменной стены. Протянула к стене руку с подвеской. Часть стены повернулась, открывая проход.

Коридор оказался довольно узким. Рин едва смог протиснуться туда. Света не было. Как только они оказались внутри, дверь закрылась. Сандер слышал лишь звуки шагов тех, кто шёл впереди.

Коридор извивался, иногда Сандер, который шёл вслепую, сильно ударялся об углы. Но коридор был один, никаких боковых ответвлений, поэтому он шёл уверенно, зная, что Фейни впереди.

Наконец перед ним показался свет, и Сандер подумал, что девушка открыла вторую дверь. Он заторопился, чтобы дверь не закрылась и они с Рином не остались в темноте. Помещение, в котором они оказались, было совсем не похоже на все другие.

Перед ним была стеклянная стена, очень похожая на ту поверхность, на которой появлялись линии и пятна; Максим говорил, что это очертания миров: мира Предков и нынешнего. Но тут стояло только одно кресло, причём спинкой оно было повёрнуто к этой стене. В кресле сидела Фейни, пеканы лежали у её ног. Они тихо рычали.

Руки её лежали на подлокотниках кресла, но никаких кнопок здесь не было. И когда Сандер подошёл, она сняла с шеи цепочку, на которой висела подвеска, и отбросила её от себя, как будто убирала всё, что могло помешать господствующему здесь Мозгу.

Сандер поймал подвеску в воздухе за цепочку. Он сам не может надеть эту вещь, но оставалась надежда, что её можно будет использовать как оружие. Девушка достала из-за пояса трубку и её тоже отбросила. Она просто сидела в кресле, беззащитная и одинокая. И вдруг — в кресле сидела уже не Фейни.

Черты её лица исказились, задёргались, отчасти даже стали внешностью кого-то другого.

— Подойди ко мне!

Ничего соблазнительного в этом приказе не было. Да, это был именно приказ, небрежно произнесённый, с высокомерием того, кто не привык ожидать неповиновения. И такова была сила этого приказа, что Сандер даже непроизвольно сделал шаг к Фейни-Которая-Не-Фейни.

Мгновенно рядом с ним оказался Рин и вцепился зубами ему в плечо с силой, которая причинила боль. И эта боль нарушила чары.

Фейни улыбнулась, но такой улыбки Сандер на человеческом лице не видел.

— Варвар… — Она рассмеялась — Твоя борьба за людей… ты… — Тон её изменился, стал холодным и далёким.

— Вы, варвары, оскверняете землю. Вы ничто, вы недостойны жить там, где когда-то жили настоящие люди.

Сандер слышал её слова. Пусть это существо, овладевшее Фейни, говорит, не встречая возражений. Ключ к его местонахождению должен быть где-то здесь. Но сможет ли он найти его вовремя?

— Отдай своё оружие, варвар, — с холодным презрением сказала Фейни. — Ты думаешь, его можно использовать против меня? Дурак, я уже тысячу раз мог уничтожить тебя, превратить в ничто. Я допустил тебя сюда только потому, что ты можешь послужить мне… пока. Как служит мне эта женщина…

Рин отталкивал Сандера от Фейни. Но голова койота была устремлена к стене за креслом. Кузнец видел, как койот насторожил уши. И хоть, казалось, Рин смотрел на Фейни, отталкивая Сандера от девушки, всё его внимание было устремлено на стену за креслом.

Сандер крепче сжал рукоятку молота.

— Ты мой, варвар…

В этом голосе звучало достоинство, разрывавшее Сандеру слух. И что это за дымка собирается над креслом, в котором сидела Фейни? Или глаза обманывают его? Металл на лбу начал нагреваться. Дышать стало тяжело.