Граф Монте-Кристо. Том 2 - Александр Дюма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но где же это?
– На море, виконт. Я, видите ли, моряк; еще ребенком я засыпал на руках у старого Океана и на груди у прекрасной Амфитриты; я играл его зеленым плащом и ее лазоревыми одеждами; я люблю море, как возлюбленную, и если долго не вижу его, тоскую по нем.
– Поедем, граф!
– На море?
– Да.
– Вы согласны?
– Согласен.
– В таком случае, виконт, у моего крыльца сегодня будет ждать дорожная карета, в которой ехать так же удобно, как в кровати; в нее будут впряжены четыре лошади. Послушайте, Бошан, в моей карете можно очень удобно поместиться вчетвером. Хотите поехать с нами? Я вас приглашаю.
– Благодарю вас, я только что был на море.
– Как, вы были на море?
– Да, почти. Я только что совершил маленькое путешествие на Борромейские острова.
– Все равно, поедем! – сказал Альбер.
– Нет, дорогой Морсер, вы должны понять, что, если я отказываюсь от такой чести, значит, это невозможно. Кроме того, – прибавил он, понизив голос, – сейчас очень важно, чтобы я был в Париже, хотя бы уже для того, чтобы следить за корреспонденцией, поступающей в газету.
– Вы верный друг, – сказал Альбер, – да, вы правы; следите, наблюдайте, Бошан, и постарайтесь открыть врага, который опубликовал это сообщение.
Альбер и Бошан простились; в последнее рукопожатие они вложили все то, чего не могли сказать при постороннем.
– Славный малый этот Бошан! – сказал Монте-Кристо, когда журналист ушел. – Правда, Альбер?
– Золотое сердце, уверяю вас. Я очень люблю его. А теперь скажите, хотя в сущности мне это безразлично, – куда мы отправляемся?
– В Нормандию, если вы ничего не имеете против.
– Чудесно. Мы там будем на лоне природы, правда? Ни общества, ни соседей?
– Мы будем наедине с лошадьми для верховой езды, собаками для охоты и с лодкой для рыбной ловли, вот и все.
– Это то, что мне надо; я предупрежу свою мать, а затем я к вашим услугам.
– А вам разрешат? – спросил Монте-Кристо.
– Что именно?
– Ехать в Нормандию.
– Мне? Да разве я не волен в своих поступках?
– Да, вы путешествуете один, где хотите, это я знаю, ведь мы встретились в Италии.
– Так в чем же дело?
– Но разрешат ли вам уехать с человеком, которого зовут граф Монте-Кристо?
– У вас плохая память, граф.
– Почему?
– Разве я не говорил вам, с какой симпатией моя мать относится к вам?
– Женщины изменчивы, сказал Франциск Первый; женщина подобна волне, сказал Шекспир; один был великий король, другой – великий поэт; и уж, наверно, они оба хорошо знали женскую природу.
– Да, но моя мать не просто женщина, а Женщина.
– Простите, я вас не совсем понял?
– Я хочу сказать, что моя мать скупа на чувство, но уж если она кого-нибудь полюбила, то это на всю жизнь.
– Вот как, – сказал, вздыхая, Монте-Кристо, – и вы полагаете, что она делает мне честь относиться ко мне иначе, чем с полнейшим равнодушием?
– Я вам уже говорил и опять повторяю, – возразил Альбер, – вы, видно в самом деле очень своеобразный, необыкновенный человек.
– Полно!
– Да, потому что моя матушка не осталась чужда тому, не скажу – любопытству, но интересу, который вы возбуждаете. Когда мы одни, мы только о вас и говорим.
– И она советует вам не доверять этому Манфреду?
– Напротив, она говорит мне: «Альбер, я уверена, что граф благородный человек; постарайся заслужить его любовь».
Монте-Кристо отвернулся и вздохнул.
– В самом деле? – сказал он.
– Так что, вы понимаете, – продолжал Альбер, – она не только не воспротивится моей поездке, но от всего сердца одобрит ее, поскольку это согласуется с ее наставлениями.
– Ну, так до вечера, – сказал Монте-Кристо. – Будьте здесь к пяти часам; мы приедем на место в полночь или в час ночи.
– Как? в Трепор?
– В Трепор или его окрестности.
– Вы думаете за восемь часов проехать сорок восемь лье?
– Это еще слишком долго, – сказал Монте-Кристо.
– Да вы чародей! Скоро вы обгоните не только железную дорогу, – это не так уж трудно, особенно во Франции, – но и телеграф.
– Но так как нам все же требуется восемь часов, чтобы доехать, не опаздывайте.
– Не беспокойтесь, я совершенно свободен – только собраться в дорогу.
– Итак, в пять часов.
– В пять часов.
Альбер вышел. Монте-Кристо с улыбкой кивнул ему головой и постоял молча, погруженный в глубокое раздумье. Наконец, проведя рукой по лбу, как будто отгоняя от себя думы, он подошел к звонку и ударил по нему два раза.
Вошел Бертуччо.
– Бертуччо, – сказал Монте-Кристо, – не завтра, не послезавтра, как я предполагал, а сегодня в пять часов я уезжаю в Нормандию; до пяти часов у вас времени больше чем достаточно; распорядитесь, чтобы были предупреждены конюхи первой подставы; со мной едет виконт де Морсер. Ступайте.
Бертуччо удалился, и в Понтуаз поскакал верховой предупредить, что карета проедет ровно в шесть часов. Конюх в Понтуазе послал нарочного к следующей подставе, а та в свою очередь дала знать дальше; и шесть часов спустя все подставы, расположенные по пути, были предупреждены.
Перед отъездом граф поднялся к Гайде, сообщил ей, что уезжает, сказал – куда и предоставил весь дом
