Частица твоего сердца - Эмма Скотт

противоположной стороне магазина, борясь с желанием броситься к ней, сжать в объятиях, взять ее…

«Она не твоя, чтобы ее брать».

– Я не знаю, как это работает, – проговорил я, в горле внезапно пересохло. – Вероятно, Перри подсуетился.

Она чуть кивнула и медленно двинулась в мою сторону, потом остановилась.

– Запри дверь и поверни табличку. Если сейчас сюда войдет покупатель, я просто сойду с ума.

Я сделал, как она просила, затем повернулся к ней лицом.

– Шайло…

– Ничего не говори. – Она покачала головой и подняла дрожащую руку. – Когда стало известно, что ты вот-вот выйдешь на свободу, я хотела очень многое тебе сказать, а теперь просто не в состоянии ничего вспомнить. Ты здесь, и я не могу…

Ее глаза наполнились слезами. Шайло ухватилась за край витрины, не в силах удержаться на ногах.

Я в два шага оказался рядом с девушкой и подхватил прежде, чем она упала. Лишь стоило мне прикоснуться к ней, и я уже не мог с собой бороться. Слишком изголодался по Шайло. Я обнял ее и крепко прижал к себе. Она не сопротивлялась, практически свалившись на меня.

Я довольно долго держал ее в объятиях, Шайло тоже меня не отпускала.

– Не могу поверить, что это не сон. Ты здесь? – Она подняла голову, разглядывая мое лицо, осторожно касаясь кончиками пальцев подбородка, губ, щек.

– Я здесь, – хрипло подтвердил я.

Она покачала головой и, сжав руки в кулаки, слабо ударила меня в грудь.

– Нет. Нет… Я не могу… – воскликнула она. – Черт бы тебя побрал…

Но я не мог ее отпустить. Я скользнул руками по стройной спине, погладил по волосам, запутавшись пальцами в косичках. Вдруг отчетливо ощутил, что провел вдали от нее три года, и жаждал наверстать потерянное время.

– Ронан… – выдохнула она и, подняв голову, коснулась губами моих губ. – Боже…

Шайло дрожала рядом со мной. Мое тело горело от желания, и мне начинало казаться, что я вот-вот вспыхну. Я медленно склонил голову и поцеловал ее… быстро, поверхностно. Но этого вполне хватило. Одно прикосновение, и мы пропали. Она чуть приоткрыла губы, и я жадно ворвался внутрь, возвращая потерянное время, вновь заявляя права на Шайло. Я исследовал языком каждый уголок ее рта, пока она не застонала. А потом она поцеловала меня в ответ, так же требовательно и отчаянно. Мы хватали друг друга за одежду, пытаясь проникнуть внутрь и добраться до кожи. Я провел ладонью вверх по ее бедру к попке и кружевным трусикам.

– Черт, Шайло… – пробормотал я сквозь стиснутые зубы, жадно терзая ее рот. Она же стянула куртку с моих плеч и скользнула руками под футболку.

– Нам не стоит, – прошептала она между поцелуями. – Это неправильно. Я так зла на тебя…

Но она по-прежнему целовала меня, прикасалась, цеплялась за одежду. Наконец лихорадочно выдохнула:

– В заднюю комнату. Сейчас же.

Я тут же подчинился.

Я с легкостью поднял ее. Она обвила меня ногами, и я отнес ее в заднюю комнату, где прижал к стене. Я удерживал Шайло одной рукой, одновременно стягивая с плеча бретельку платья. Наконец я обнажил одну грудь. Она казалась полнее, чем я помнил, но на вид – такой же сладкой. С идеальным коричневым соском, который уже затвердел и просто жаждал моих прикосновений. Я наклонился и втянул его в рот, чуть прикусил, и Шайло закричала, вцепившись мне в футболку.

– Стол, – выдохнула она.

Я отнес ее к маленькому столику, смел с него все на пол и усадил Шайло на столешницу. Она стянула с меня футболку. Я чуть не заплакал, когда она коснулась ладонями кожи и принялась покрывать мою грудь горячими поцелуями. Я схватил ее за волосы и припал губами к шее. Она принялась расстегивать мне джинсы.

– Презерватив? – прошептала она, и я кивнул, молясь, чтобы в бумажнике завалялся хоть один. Я нашел одинокий пакетик и разорвал фольгу, пока Шайло гладила затвердевший член. Мы целовались жадно, почти грубо. Я провел руками вверх по ее бедрам и стянул трусики. Отбросил их в сторону и раздвинул ей ноги.

– Медленно, – предупредила она, когда я склонился ниже. Желание оказаться внутри ее казалось таким же сильным, как потребность дышать. – Не торопись. Прошло уже три года.

– Никого? У тебя никого не было?

– Боже, Ронан, – выдохнула она. – Ты и понятия не имеешь…

Протянув руку, она направила меня в свое лоно. Я оперся о стол и толкнулся внутрь, медленно, как только мог. Я так долго не был с ней, и она казалась чертовски узкой. Вдруг Шайло напряглась подо мной и зашипела от боли. Я застыл.

– Тебе больно.

– Не останавливайся, – процедила она сквозь зубы. Нахмурившись, приоткрыла рот, втягивая маленькими глотками воздух. – Не останавливайся. Не сейчас…

Я позволил ей самой направлять меня внутрь. Наконец наши бедра соприкоснулись. Я закрыл глаза.

– Господи, малыш…

– Поцелуй меня, – проговорила она, в отчаянии притягивая меня к себе. – Поцелуй меня, Ронан. И трахни…

Я поцеловал ее и осторожно, медленно вышел, а потом вновь проник внутрь. Она застонала, но боль явно уходила. Ее тело подо мной немного расслабилось. Я толкнулся немного сильнее, чуть быстрее, но пока еще изо всех сил пытался сдерживаться.

Шайло обвила ноги вокруг моей талии, прижимаясь ко мне.

– Да, – выдохнула она мне в шею. – Боже, да. Сильнее…

Я ощутил облегчение, нахлынувшее вместе с жаркой, неприкрытой похотью, почти прожигавшей насквозь. Я оперся одной рукой о стол, другой обхватил Шайло за поясницу, удерживая на месте. Я продолжал двигаться, и с каждым толчком с ее губ срывался стон. Когда почувствовал, что вот-вот могу кончить, она вдруг напряглась, теснее обхватывая мой член, глубоко погруженный в ее лоно. Мне вовсе не хотелось из нее выходить. Я бы жил в ее тугой, сладкой киске, потому что другой уже не будет. Даже если после этого Шайло выкинет меня из своей жизни, на что имеет полное право, я все равно буду принадлежать ей.

«Только ей. Лишь Шайло, до конца моих гребаных дней».

Шайло тихонько вскрикнула, а потом вонзила зубы мне в шею. Она будто подожгла фитиль, и боль, прокатившись по позвоночнику, привела к желанному освобождению. Я изливался в нее, беспорядочно дергая бедрами. Она вдруг прижалась ко мне крепче, принимая так глубоко в себя, как только могла.

Мы еще долго не двигались. Шайло уткнулась лицом мне в шею, вцепившись ногтями в плечи, а я склонился над ней, задыхаясь и обливаясь потом.

В конце концов, как я и думал, она коснулась руками моей груди, отталкивая от себя. Я отстранился, снял