Наваждения - Макс Фрай

Тем не менее следовало попробовать, чем скорее, тем лучше. Пока я хлопал глазами, Кофа подтащил к моим ногам неподвижное тело бородатого Кумухара Манулы, главного виновника всего происходящего.

– Такой тяжелый мужик! – укоризненно сказал мне Кофа.

По его тону можно было подумать, что я посвятил всю свою жизнь методичному кормлению нашего несчастного пленника и вот – добился-таки желаемого результата.

– Давай, Макс, – потребовал он. – Делай свое дело, и все будет хорошо.

Оптимистический тон Кофы здорово прибавил мне уверенности, и я поспешно прищелкнул пальцами своей загадочной конечности. На этот раз я целился прямехонько в голову Кумухара – впрочем, промахнуться было невозможно.

Когда пронзительно-зеленая шаровая молния коснулась его лба, наш проводник вздрогнул, поднял на меня мутные глаза и вяло пролепетал:

– Я с тобой, хозяин.

– Теперь ты должен все время спать и видеть те же самые сны, которые вижу я сам, – дрожащим от волнения голосом сказал я. Немного подумал и прибавил: – Я хочу, чтобы они тебе нравились, Кумухар. Потому что ничего, кроме моих снов, у тебя здесь не будет.

А потом я вскочил на ноги и, не оглядываясь, побежал к летательному пузырю. На этот раз мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы обеими руками ухватиться за деревянную обшивку корзины. Я был свободен и мог валить на все четыре стороны. Черхавла великодушно приняла мой дар, зачарованный город решил удовлетвориться подменой, и я был спасен.

Больше всего на свете мне хотелось разреветься – не только от облегчения, но и еще по какой-то смутной, мне самому непонятной причине. Нечто в таком роде я и устроил, пытаясь уткнуться в плечо догнавшего меня Кофы. Он довольно ловко уворачивался от моей мокрой физиономии и одновременно запихивал меня в корзину – в последний момент в моей бедной голове перегорел какой-то загадочный полупроводник, отвечающий за перемещение в пространстве, поэтому я никак не мог забраться внутрь нашего летательного аппарата.

В конце концов оказалось, что сэру Кофе под силу еще и не такие чудеса. Я ощутил под своей задницей мягкое одеяло, устилавшее пол корзины, и улегся на него, совершенно счастливый, опустошенный и уже ничего не соображающий.

– Все-таки я не понимаю, почему ты так испугался, когда Черхавла захотела тебя принять, и чему ты так обрадовался теперь? – в моем сознании снова раздался вкрадчивый голос светящегося существа. – Ты повел себя так, словно тебе хотели причинить зло. А ведь оставшись здесь, ты мог бы узнать множество тайн, увидеть тысячи Миров и обрести могущество, о котором даже не подозреваешь…

– А мне ничего не нужно, – пробормотал я вслух. – Япросто хочу вернуться домой, в Ехо. И еще я терпеть не могу, когда кто-то решает, где я теперь буду жить и что делать. Меня никто не заставлял оставаться в Ехо, мне лишь дали шанс сделать то, чего мне самому хотелось. Может быть, именно поэтому мне нравится туда возвращаться всякий раз, куда бы меня ни занесло! И еще вот что. Возможно, эта ваша Черхавла действительно лучшее место во Вселенной, а может быть, вы питаетесь не только снами, но и мясом своих пленников – не знаю и знать не хочу. Но у меня имеются некоторые сомнения на ваш счет, господа. Просто сомнения, да…

– С кем ты говоришь, Макс? – осведомился Кофа. – Если с этой милой леди, то смею тебя уверить, вряд ли она тебя слышит. Ты еле-еле шепчешь, так что даже я почти ничего не разбираю. А ведь мы уже в дюжине метров над землей. И в нескольких дюжинах метров от городской стены, если на то пошло.

– Правда? Мы уже покинули Черхавлу? Вот это здорово! – обрадовался я.

Я, конечно, не удержался от искушения выглянуть в маленькое смотровое окошко. Зрелище, ожидавшее меня внизу, того стоило. Прямо под нами багровели пески Хмиро, а чуть поодаль переливалось всеми цветами радуги огромное облако света. Оно вздрагивало, вздыхало, мерцало и вообще вело себя как живое существо. Да Черхавла и была живым существом, в этом я теперь ни капли не сомневался.

– Все-таки это очень красиво, – вздохнул я. – А вы все еще видите городскую стену?

– Вот именно. А еще резные украшения остроконечных крыш и узкие пролеты улиц между лиловыми дворцами – между прочим, всего пару часов назад ты был от них в восторге! И наших вчерашних приятелей, специально собравшихся, чтобы задумчиво пялиться нам вслед, и многие другие замечательные вещи. А ты все еще видишь этот цветной туман?

– Ага. Думаю, эта ваша оплеуха навсегда изменила мое видение мира, – объяснил я.

Кофа расхохотался:

– Кажется, я покидаю Черхавлу еще более мирским человеком, чем был прежде. Теперь моя оплеуха кого угодно может лишить иллюзий… Кстати, мне очень по душе такая разновидность могущества. Если бы мне предложили выбирать, с каким подарком уйти из Черхавлы, я бы вполне мог остановиться на чем-то в таком роде. В конце концов, теперь я сравнялся в могуществе с куманскими владыками – пустячок, а приятно!

– Мне тоже грех жаловаться, – усмехнулся я. – Мне дали понять, что я настолько хорош, что со мной совершенно невозможно расстаться… Знаете, за день до нашего с вами отъезда, когда мы с Джуффином сидели в гостиной Мелифаро, шеф заметил, что все мы рождаемся и умираем с одной и той же невысказанной просьбой на губах: «Любите меня, пожалуйста, как можно сильнее!» Знаете, Кофа, кажется, я начинаю выздоравливать. Во всяком случае, мне больше не хочется нравиться всем подряд. Ну их к Магистрам с их неземной любовью!

– Извини, мальчик, но разговоры о любви и прочих человеческих страстишках никогда не казались мне увлекательным способом провести время, – отмахнулся Кофа. – И учти, своего спасителя следует не только обливать слезами благодарности, но и кормить обедом.

– Да, конечно, – улыбнулся я. – Сейчас будем творить чудеса.

– Вообще-то творить чудеса совсем не обязательно, – остановил меня Кофа. – Просто передай мне сверток с куманскими сладостями. Думаю, я могу считать его своим, поскольку ты это все равно не жрешь, а Кумухар вряд ли теперь когда-нибудь сможет заявить права на свою долю.

– А как вам пришло в голову, что мы можем оставить его вместо меня? – спросил я. – Кстати, я вам уже говорил, что это – самая гениальная идея всех времен? Имейте в виду, я готов кричать об этом на каждом углу, пока вы сами не велите мне заткнуться.

– Не сомневаюсь, что в настоящий момент ты действительно так думаешь. Но на самом деле ничего гениального в этой идее не было. Мною руководила обыкновенная практичность. Я всю дорогу пытался понять: с какой стати ты решил, будто этот Кумухар Манула нам зачем-то нужен? Без проводника мы бы прекрасно обошлись – какой уж тут проводник, если ищешь зачарованный город, который находится неизвестно где? Помощи по хозяйству от него тоже никакой не было. Да и собеседник он так себе. А когда дело дошло до прогулки по твердой земле, тебе и вовсе пришлось его усыпить, чтобы не мешал. Короче говоря, я все время раздумывал: зачем ты выклянчил его у халифа? И лишь когда ты заявил, что собираешься запустить Смертный Шар в свой собственный лоб, меня осенило: вот он, звездный час Кумухара Манулы! А кстати, признайся, ты ведь блефовал, когда пригрозил, что станешь метать Смертный Шар в самого себя?