Контракт - Галина Ландсберг

ошибешься. Лучший вариант - встать самому, но никто бы за мужчиной не пошел, с большей вероятностью. Он для бойцов - негатив, но если подобрать фон и правильно на нём выделиться…

Мадьяр, не скрывая, всем сообщал, кто убил Ферганца, при этом муссируя информацию о лабораторном прошлом Геллы. Делал всё за спиной, когда оставался за главного на базе и, как ему казалось, добивался нужного эффекта. Уверял, единственное, что убить её нужно не прямо сейчас, а после, когда наёмница уберет основного конкурента на руководствующую должность. Становилось ясно, почему он так рьяно желал как можно скорее покончить с Мертвым городом - чтобы остаться единственным реальным кандидатом на должность главы Синдиката и заправлять людьми, которых собрал руками и стараниями девушки.

Гелле стало не по себе - скольких мужчина успел уговорить на подобный план? Сколько готовы подкрасться ей за спину и прикончить, наслушавшись речей наёмника? Следует быть более исполнительной в будущем и постараться вычислить таких людей, дабы обрезать на корню любую возможную угрозу.

Письмо Мадьяр действительно прочитал, и не раз. Сначала выслушал посыльного, потом ознакомился с текстом, по которому гость вещал, и пришёл к выводу, что данный расклад ему был бы крайне неудобен. Тем не менее, девушку не столько волновали чувства мужчины, сколько сам текст - с трудом, но разборчивый и действительно не несущий никакой угрозы. И о Хозяевах Зоны шла речь, и о понимании, и, что самое важное, о перемирии; и, якобы, не направлял центральный разводящий группу ликвидации к затонской бригаде, и не подговаривал Ферганца на массовое убийство - всё, казалось, было описано как крик, направленный, чтобы вразумить. Его Мадьяр услышал и понял всё верно, но посыльного запрятал в камеру, а ей всё вывернул так, чтобы никакого желания идти на мировую не возникло.

Гелла отпустила своего заместителя и почувствовала, как холодные руки покрылись потом. В голове стучала только одна мысль: «Что же я наделала?!», и стучала так сильно, что, казалось, способна пробить черепную коробку. Черт бы с ним, с Мадьяром, и с его речами - направляла ведь ответ она сама, планировала атаки и оборону тоже сама. Сама привела в Рыжий лес людей, настроив их на захват центральной бригады, и, если кто и будет теперь пожинать плоды своих трудов, только сама же наёмница. А ведь всё могло бы кончится раньше, спроси девушка про это треклятое письмо перед тем, как убить переговорщика…

Долго принимать решение не пришлось - нельзя держать рядом с собой таких целенаправленных заговорщиков. Слишком опасно для жизни. Хватило одного выстрела в голову, чтобы прекратить развитие и исполнение плана по захвату главенствующей должности. Наёмники, всё это время державшие Мадьяра, скрылись с его телом в темном коридоре шахты, и Гелла уже не видела, когда те вернулись обратно. Отдав приказ оставаться на месте и следить за территорией, она прошла в маленькую комнату, судя по всему служившей для рабочих подсобкой; бессильно опустилась на пол, прижалась спиной к холодной земляной стене и обхватила колени руками, словно боясь потерять в этих коридорах саму себя.

Было непросто и обидно, но никто ведь не виноват, что девушка доверилась человеку, которому особо никто не доверял.

- Дура, дура. - Укоризненно одними губами прошептала Гелла, пару раз целенаправленно ударившись лбом о собственные колени - для профилактики.

Конечно, вряд ли на данном этапе Вермут согласиться не переговоры, но попытаться никто не запрещает. Дождаться утра, отправить в Мертвый город парламентера, или… Девушка открыла ПДА, разблокировала свою сеть и хотела попробовать связаться с центральным разводящим, но контакт был полностью заблокирован и возможность связаться с его заместителем так же была ограничена. Что ж, всё могло бы быть проще, но увы.

Она долго думала, кого лучше отправить на переговоры. Не отрицала, что этот человек, скорее всего, будет убит, и вряд ли хоть кто-то из её подчиненных жаждал смерти, хоть она и была несколько абстрактной. Но когда покинула своё временное укрытие, поразмышлять над этим и сразу кого-то выбрать не дал один из часовых.

- Тот мужик, Лесник, хочет поговорить. - Доложил тот едва ли не «с порога».

- Пусть придёт, поговорим. - Местный житель не таил в себе какой-либо опасности, если верить слухам - но, зачем им безоговорочно верить? Итак вон… Если и общаться с кем-то, то только в присутствии бойцов и на своей территории; по крайней мере, есть шанс, что те успеют предотвратить возможную диверсию.

- Он отказался. - Сухо ответил часовой, по глазам которого было тем не менее видно, что он недоволен ситуацией. - Сказал, что он тут главный и расстилаться перед нами не станет. Не придем - позовет защитников.

Допустим. Какая-то группка сталкеров им была бы не страшна, тем более в обороняющейся позиции, но какого размера может быть эта «группка»? И смотря кто будет её составлять: если более опытные товарищи - будет не просто, а терять людей сейчас совсем не хотелось. Вдруг переговоры будут неудачными? Но и идти вот так просто, по первому зову какого-то старика… Ладно, чёрт с ним. Поговорить - и заняться насущными делами.

Как только лес был покинут, глазам наёмников предстала чуть более светлая площадка возле копера и беззвездное небо. Даже ночью было видно, насколько низко тяжелые тучи проходили над землей. Казалось, привстань на носочки - и дотянешься до них… Площадка копера освещалась только небольшим уличным фонарем, что крепился над входом в двухэтажное здание; у ворот заповедника расположился маленький «лагерь», который вполне мог послужить привалом для нескольких человек.

Гелла прошла в задние, оставив двоих попутчиков внизу у входа. Ступала по металлическим ступеням аккуратно, как могла, поскольку их треск и скрип при резком движении был словно предупреждающий сигнал: только прыгни - и полетишь вниз отсюда. Прежде, чем достичь единственной здесь двери, девушка преодолела несколько лестничных пролетов. Где-то на втором стала едва слышна тихая музыка - ненавязчивая спокойная мелодия, с тонким женским голосом на подпевке. Если бы не он, можно было бы предположить, что старик решил с помощью расслабляющей музыки поймать свой дзен.

Осторожный стук в дверь с её стороны – быстрое копошение и убавление громкости проигрывателя со стороны хозяина. Наёмница нахмурилась – чем он там занимался, ожидая гостей в полной уверенности, что те придут? По спине под одеждой едва ощутимо пробежал холодок – ситуация в действительности становилась похожей на какую-то ловушку. Но зачем тогда так громыхать, если наоборот при засадах всё пытаются скрыть? А, может,