Наследие 2 - Сергей Тармашев

— Госпожа президент… — робко прошептал очередной лиг, стиснутый рукой Ершова. — Мне больно… я сам вышел к «жестоким», меня не ловили… Умоляю, во имя Шаро Предрекшей… дайте мне шприц… мне очень больно…

Виолетта мгновенно напряглась, услышав упоминание о наркотиках, но мощный кулак Ершова в армированной стальными нитями перчатке с размаху врезался лигу в рёбра. Тот судорожно выдохнул с коротким хрипом и мелко затряс кривыми узловатыми руками разной длины, пытаясь сделать вдох.

— Так лучше? — проникновенно осведомился у него Ершов. — Полегчало? Или ещё?

Лиг лишь отрицательно дернул головой, его перекошенное болью и страхом лицо не выражало никаких признаков агрессии. Это хороший показатель. Экземпляр не склонен к бунту, достаточно крепок для лига и явно дееспособен. Такой может эффективно работать с лопатой и носилками, что в условиях ведущейся широкомасштабной подготовки к экспедиции за Наследием делало его ценным рабом.

— Этот подходит, — резюмировала Виолетта и, бросив на лига строгий взгляд, повысила голос, чтобы уродец мог лучше слышать человеческую речь, пробивающуюся через гермошлем: — Если будете усердно работать, будете получать еду два раза в день и шприц с обезболивающим раз в сутки. Если будете работать плохо, то обезболивающего вам не выдадут. Вам всё понятно?

— Да, госпожа президент! — Мутные глаза лига, окруженные засохшей гнойной коркой, вспыхнули неподдельным счастьем. — Спасибо, госпожа президент! Да будет Шаро всегда добра к вам!

Лиг восторженно шептал что-то ещё, но солдаты уже заталкивали его в «свинарник», и Виолетта предпочла не слышать потока благодарностей. Тем временем Ершов приволок к ней женщину-лига.

— Это крайняя, — сообщил он. — Дважды пыталась убежать, пока её вели сюда от развалин. — Он стиснул кулак, сжимающий шею лига, и предупредил застонавшую от боли женщину: — Стой спокойно и не дергайся. Отвечай на вопросы и делай, как скажут. Иначе я прострелю тебе колено.

Женщина обреченно кивнула, и Виолетта приступила к процедуре оценки. Искривление позвоночника, даже не горб. По пять пальцев на руках и босых ногах, обмотанных грязным брезентом, конечности в пределах нормы, увеличенная голова и кривой нос во всё лицо помехой для физического труда не являются. Наоборот, в таких случаях Инструкция требует проверить кандидата на остроту обоняния. Виолетта потянулась к полевому медицинскому чемоданчику за тестовым реактивом, как вдруг женщина-лиг жалобно взмолилась:

— Госпожа президент! — Она тихо всхлипнула, и Виолетта машинально отшагнула назад, ожидая очередного эксцесса. — Не отдавайте меня «жестоким»… — Женщина корчилась в мгновенно усилившейся хватке Ершова, но продолжала шептать: — Умоляю, госпожа президент! Ради Шаро, не отдавайте! У меня двое деток, они не могут ходить, без меня они умрут от голода! — Она попыталась ухватиться руками за сжимающую её шею перчатку инвазивного лейтенанта и ослабить хватку, но не смогла. Тогда женщина поджала ноги и повисла на его руке, захрипев от боли. Ершов не смог долго удерживать её на весу и был вынужден опустить пленную на землю, однако свою руку разжимать не стал. Вместо этого он присел на колено, не отпуская лига, и посмотрел на Виолетту.

— Они умрут… — продолжала шептать женщина-лиг, обливаясь слезами. — Пожалейте их, госпожа президент… им без меня никак нельзя… они не могут ходить… отпустите, во имя Шаро…

Виолетта хотела что-то сказать, но в этот же миг память словно швырнула её в незримую раскаленную печь, обдавая разум волной кипящего металла. Мир вокруг поблек, и перед глазами всплыли картины, так долго преследовавшие её ночами ещё год назад: родильный блок, акушерская бригада в синих халатах, сильная боль… Сдавленный детский крик, больше похожий на хрип, неестественно изогнутое тело младенца в руках врача… Больничная палата, непроницаемые лица чиновников, бланк уведомления о принудительной эвтаназии… Домашние апартаменты с пустой детской кроваткой, второй раз остающейся невостребованной, и долгие месяцы ночных слез в подушку…

Она усилием воли отогнала видение и тряхнула головой, возвращая себе ясность мыслей. Эта женщина-лиг подходит, но… Виолетта вздрогнула, ощутив на себе взгляд Ершова. Он всё слышит. Он в штурмовой роте два десятка лет, он знает лигов куда лучше неё и прекрасно справился бы с отбором сам, как любой или почти любой из его солдат, но Инструкция требует, чтобы отбор проводил дипломированный врач… Ершов знает, что эта особь подходит. Если Виолетта сейчас признает лига негодной, он доложит руководству, и её наверняка отстранят от рейдов. И тогда она точно сойдет с ума в четырех стенах своих апартаментов. Лига необходимо забирать в рабы без лишних раздумий, но она почувствовала, что не в силах выдавить из себя фразу «Эта особь подходит». Виолетта беспомощно смотрела на рыдающую женщину-инвалида и чувствовала, что земля начинает уходить из-под ног.

— Доктор, мы теряем время! — резким тоном заявил Ершов, и Виолетта снова вздрогнула, цепляясь сознанием за едва не утерянную реальность. — Эта особь не годится. Она даже не в состоянии держаться на ногах. Толку от неё не будет. — Он посмотрел на Виолетту в упор: — Уводить обратно?

— Да! — выдохнула она, торопливо отводя взгляд. — Уведите, будьте добры! — Виолетта собрала волю в кулак и буднично поинтересовалась, стараясь не смотреть на Ершова: — Это все кандидаты?

— Все, — лейтенант поднялся на ноги и потащил лига прочь. — Часа через два приведем ещё.

— Спаси… — женщина-инвалид попыталась бросить на Виолетту благодарный взгляд и что-то сказать, но Ершов коротким движением нанес ей удар в область солнечного сплетения, и она задохнулась, хватая ртом воздух.

— Шаро тебя спасет, уродливая обезьяна! — зло заявил он. — А сейчас заткни свою вонючую пасть и ползи отсюда, пока я тебя не пристрелил за бесполезность!

Женщина-лиг, похоже, что-то поняла и торопливо поползла к остальным не прошедшим отбор уродцам, уже не пытаясь никого благодарить. Весь остаток дня Виолетта старалась не покидать кунг рейдового грузовика, выходя на улицу только для осмотра очередной партии отловленных лигов.

На следующий день её вызвали в Археологический отдел. Когда Виолетта вошла в приемную, там уже собралась вся инициативная группа её добровольной археологической партии. После того как Сибирский Союз объявил о подготовке к экспедиции за Наследием, десятки тысяч энтузиастов начали объединяться в команды и подавать заявления о направлении их на раскопки. Археология имелась в качестве смежной специальности едва ли не у каждого второго жителя Центра, но в обычные времена мало кто хотел рисковать жизнью, копаясь в руинах за Периметром. Найдутся ли в развалинах какие-либо материальные ценности — это ещё вопрос, а вот лигов, агрессивной мутафауны, ядовитой растительности, токсичной пыльцы, канцерогенов, смертельно опасных вирусов, бактерий и всего такого прочего вокруг всегда с лихвой. Не то чтобы у археологов всегда был некомплект, но и очереди к ним никогда не выстраивались. У военных хоть рационы повышенные, а тут нормы обычные. Хотя, конечно, за ценные находки дают премии, иногда даже солидные, но ведь их ещё необходимо разыскать.