Ночные объятия - Шеррилин Кеньон

Бабушка посмотрела на нее, словно оправдываясь:

— Я не хотела, чтобы ты узнала об этом вот так, Капелька, но Ашерон и я должны были помешать им выпустить Аполлимию. И чтобы освободить Тэлона, нам было нужно, чтобы вы оба встретились с Камулусом.

Тэлон широко открыл рот.

Эш знал обо всем этом? Почему он не сказал?

Морриган повернулась к Камулусу.

— Извини, Кам. На этот раз ты забыл прочитать то, что написано мелким шрифтом. Ты согласился с Браном, чтобы Нинья родилась заново от смертных родителей, как ты и хотел для своего плана. Ты нигде не указал, что ее дедушка и бабушка тоже должны быть смертными. Поскольку, я не могла освободить Спирра от твоего проклятия и его сделки с Артемидой не объявляя вам войны, я подумала: самое меньшее, что я могу сделать для него — это вернуть ему жену в теле того, к кому ты не сможешь прикоснуться. Нинья, рожденная как Саншайн — плоть от моей плоти, кровь от моей крови. Когда Спирр отпил из ее шеи, он взял мою кровь в себя и теперь тоже под моей защитой.

Камулус выругался.

Бабушка сморщила нос:

— Это достает, правда? Ты не можешь убить ее или его, если не хочешь сразиться со мной.

Тэлон и Саншайн потрясенно смотрели друг на друга.

— Однажды, Морриган. Однажды… — Камулус исчез из комнаты.

Морриган глубоко вздохнула и повернулась лицом к ним:

— Поздравляю, дети.

— Я свободен? — спросил Тэлон, все еще не в состоянии поверить в это.

Морриган кивнула:

— У тебя остались силы Темного Охотника.

Саншайн пребывала в нерешительности:

— Он все еще Темный Охотник?

— Нет, — ответила бабушка. — Артемида освободила его, когда отдала его душу. Но если психические возможности даруются кому-то, они остаются с ним навсегда.

Саншайн улыбнулась:

— Так что, он теперь может выходить при дневном свете?

— Да, — Морриган вдруг замялась, — между прочим, есть кое-что, о чем я должна рассказать вам обоим.

— Что? — спросили они в унисон, опасаясь услышать то, что она могла бы им сказать.

— По закону нашего Пантеона, вы оба теперь… — она прикусила губу и развела руками.

— Мы — что? — быстро переспросил Тэлон, в ужасе от того, что могло последовать.

Имея дело с богом, никогда нельзя быть слишком осторожным.

— Вы бессмертны, если не откажетесь от этого.

Саншайн мигнула.

— Что?

Бабушка прочистила горло.

— Ты и твои братья рождены бессмертными, сладкая. Вот почему ты до сих пор выглядишь ребенком, даже при том, что тебе стукнуло тридцать.

— Значит, мама тоже бессмертна? — спросила она.

— Нет. Поскольку твой отец не бессмертен, она решила, что откажется от своего, чтобы стареть вместе с ним. Но бессмертие ей дала моя кровь, которую она передала тебе, а ты — Тэлону.

Тэлон был в восторге.

— Это значит, я никогда снова не увижу, как она умрет?

— Никогда, пока вы оба не решите по-другому.

— О, черт, нет, — смеясь, ответил Тэлон.

— Я так и думала, — Морриган шагнула назад. — Ну, я уверена, что вы многое должны сделать. Например, организовать свадьбу. Пойти сделать много детей.

Она взяла их руки в свои и соединила вместе:

— Я жду, что вы подарите мне много правнуков.

Морриган исчезла, оставив их удивленно смотрящими друг на друга. Саншайн облизнула губы, смерив его взглядом. Она до сих пор не могла поверить во все, что случилось этой ночью. И больше всего она не могла поверить в то, что Тэлон теперь принадлежит ей.

— Так что мы сделаем сначала?

В его глазах появился нахальный блеск:

— Попытаемся сделать ребенка?

Она рассмеялась.

— Звучит хорошо, но скорее всего, остаток ночи уйдет на дорогу в твою хижину.

— Верно, зато твой чердак не так уж далеко…

— Нет, не далеко, — улыбнулась Саншайн.

Он поцеловал ее руку и вывел из комнаты.

Они покинули здание и смешались с чудовищной толпой празднующих Марди Гра, которая уже расходилась по домам. На сердце у Саншайн было легко, они шли рука об руку, пока не добрались до улицы.

Задохнувшись, она толкнула Тэлона назад. Мимо него в опасной близости пронеслась гигантская платформа. Саншайн взорвалась от смеха.

— Что происходит между тобой и этими карнавальными платформами?

— Это не платформа, любимая, это — ты. Всегда, когда ты рядом, все остальное исчезает из поля моего зрения.

Она шаловливо прикусила губу:

— Продолжай говорить так, и я точно отведу тебя домой, запру и выброшу ключ.

— Это здорово, только когда будешь делать это, убедись, что ты голая.

ГЛАВА 19

Зарек смотрел на то, как Тэлон и Саншайн растворились в толпе. Он был счастлив за Саншайн, но не мог понять, что эти двое чувствуют друг к другу.

Он ничего не знал о любви.

— Твою мать, — прорычал он, хромая прочь от склада.

Ему необходимо вернуться в городской дом.

— Дионис придет за тобой.

Зарек замер, услышав за спиной голос Ашерона.

— И что?

Эш вздохнул, подойдя поближе.

— Разве мы не можем объявить перемирие?

Зарек насмешливо рассмеялся:

— Зачем? Нас обоих отлично устраивает взаимное презрение.

— Зэт, я слишком устал от этого. Дай мне что-нибудь, чтобы использовать это в разговоре с Артемидой и заставить ее согласиться дать тебе еще один шанс.

Зарек горько рассмеялся:

— Да, правильно. После всего что я там увидел, ты правда ждешь, что я поверю, будто она натягивает твою цепь, а?

— Вещи не всегда такие, какими кажутся.

Может быть, но Зарек не желал верить в это. Сегодня ночью он по-царски поимел сам себя. Отвернувшись от богов, уже тогда он знал, что они заставят его заплатить.

Не то, чтобы его это беспокоило.

Пусть они придут за ним.

— Слушай, — он повернулся к Ашерону спиной, — я устал и проголодался, и мне немедленно надо прилечь, чтобы залечить раны, о'кей?

— О'кей.

Зарек подождал, пока мимо пройдет спотыкающаяся группа студентов, которые смеялись и поддразнивали друг друга. Он с любопытством наблюдал за ними.

Повернув за угол, они исчезли из виду.

Он огляделся вокруг. Везде были пьяные туристы и местные жители, они кричали и веселились. Сейчас было около часа ночи, а город все еще был наполнен жизнью и энергией, хотя людям в толпе было сказано расходиться.

— Когда мне возвращаться? — спросил Зарек, страшась ответа.

— Завтра. Ник заберет тебя примерно в два. Он будет на фургоне с тонированными окнами и доставит тебя на взлетно-посадочную полосу, не подвергая действию дневного света.

Зарек закрыл глаза и вздрогнул при мысли о возвращении на Аляску. Через несколько недель придет весна.