Путешествия вокруг света - Отто Коцебу

Деревня Массу имеет около 15 домов, поставленных по прямой линии, расстояния между ними заняты садами. Здешний способ постройки домов отличен от всех виденных нами в продолжение нашего путешествия. Домик, от 8 до 10 футов в квадрате, утвержден на четырех столбах в пяти футах над землей; полы и стены составлены из бамбука столь неплотно, что всюду можно просунуть руку; от этого жилище имеет вид клетки, в которую не надо входить, чтобы видеть, что в ней происходит. Этот способ постройки вполне соответствует здешнему климату: ветер продувает через дом, освежает и счищает воздух; крыша из простого тростника защищает от дождя, а столбы предохраняют от насекомых.

Вид такого дома чрезвычайно странен, особенно когда все семейство находится в нем. Полунагие жители весьма вежливо приветствовали нас на испанском языке; стоящий перед деревней огромный крест, высеченный из камня, и маленькие кресты, носимые ими на груди, доказывали, что они христиане. Испанцы именуют жителей Гуагама индейцами; они происходят большей частью из Мексики и с Филиппинских островов, откуда испанцы их переселили, когда коренное население было истреблено.

Проехав еще через две деревни, мы прибыли в Агадну в 8 часов вечера и остановились в доме Вильсона, где переоделись, а затем явились к губернатору, дону Иосифу Мединилла-и-Пинеда, генерал-капитану Марианских островов, который принял нас в полном мундире и с величайшей учтивостью. Известив его о цели моего путешествия, я сказал, что зашел сюда в надежде получить свежие съестные припасы; он с большой готовностью обещал снабдить меня всем, что только можно иметь в это время года, и приказал адъютанту отправить на «Рюрик» завтра с наступлением дня свежее мясо, фрукты и зелень и ежедневно довольствовать тем экипаж. Губернатор здесь только один настоящий испанец; прочие офицеры и духовенство уроженцы Манилы или Мексики, потомки испанцев. Губернатору лет около 40; он приятный собеседник и учтивый хозяин.

Надо полагать, что он полезен и государству, так как его оставили на новые три года на Марианских островах, хотя по законам губернатор какой-либо испанской колонии может только три года занимать такое место. При помощи Вильсона было нетрудно беседовать с ним, но я тщетно старался повернуть разговор на Марианские острова: соблюдая, подобно всем прочим испанским губернаторам в этой части света, самую строгую таинственность, он умел всякий раз отклонить этот разговор.

Взамен он имел большое попечение о нашем угощении: несколько раз подносили чай и шоколад, а потом повели к столу, богато уставленному плодами, конфетами и превосходнейшими винами; мы от всего сердца принялись за это, полагая, что ужинаем, но едва прошел час, как нас пригласили в столовую и посадили за стол, уставленный самыми питательными яствами. Сначала мы не знали, существует ли здесь обычай есть беспрестанно или здешние испанцы приписывают его русским, но вскоре заметили, что все едят с большим аппетитом.

За столом я познакомился с вице-губернатором, или вторым губернатором (как его здесь называют), доном Луи де Торрес; этот очень приятный в обхождении мужчина обратил на себя наше особенное внимание, поскольку сам посещал Каролинские острова, именно группу Улле; он нам рассказывал многое из своих наблюдений. Торрес находился здесь в 1788 г., когда жители Каролинских островов в большом числе лодочек посетили о. Гуагам. Дикари очень ему понравились; он принял их ласково и склонил к этому тогдашнего губернатора, который, щедро одарив их, отпустил обратно; с того времени они приезжают ежегодно. Они рассказывали де Торресу, что в прежние времена имели торговые связи с обитателями этого острова и прекратили их, когда услышали о поселении здесь белых людей и когда сами были свидетелями их жестокостей.

По прошествии долгого времени они предприняли эту поездку, намереваясь наменять «пулу» (железо). Торрес спросил их, как они нашли сюда дорогу, поскольку расстояние между Улле и Гуагам свыше 300 миль; они отвечали: описание пути сохраняется в песнях, по которым кормщики и нашли дорогу. В самом деле достойно удивления, что они на расстоянии 300 миль находят столь незначительный остров, как Гуагам, не имея иных путеводителей, кроме звезд и песен.

Когда каролинцы посетили в 1788 г. Гуагам, то обещали прибыть опять в следующем году и сдержали свое слово, но на обратном пути их настиг жестокий шторм, и ни один из этих мужественных мореплавателей не спас жизни; после этого происшествия де Торрес 15 лет тщетно ожидал своих друзей, которых он чрезвычайно полюбил. В 1804 г. сюда заходил американский корабль «Мария» из Бостона для получения продовольствия; его капитан Самуил Виллиам Болл предпринял отсюда с суперкарго Томасом Борманом путешествие к Каролинским островам. Торрес воспользовался этим случаем для посещения своих друзей. В июле месяце корабль «Мария» вышел в море; первая группа, у которой они остановились, была группа Улле. Торрес нашел здесь нескольких своих старых друзей, которые ввели корабль в группу.

Итак, об этом-то рассказывал нам Каду; имена Борман и Луи Торрес, из которых он сделал Мармол и Луи, упоминались в одной из его песен, сочиненной каролинцами для сохранения памяти о них. Это доказывает, что сохранение в песнях достопамятных происшествий есть обычай, общий у жителей Радака и Каролинских островов; неизвестно только, прославляют ли первые своих героев, как это, по рассказам, бывает у каролинцев. Торрес осведомлялся, по какой причине его старые друзья не посещают более Гуагама.

На это ему рассказали о флоте, который 15 лет тому назад отправился туда и не возвращался, из чего заключили, что все бывшие на нем люди умерщвлены. Торрес стал их уверять, что их собратьям не причинено ни малейшего вреда на Гуагаме, а что, вероятно, жестокий шторм, бывший на другой день после их отбытия, потопил весь флот. Каролинцы сожалели о несчастии, но радовались, что не было убийства, и обещали посетить Гуагам в следующем году.

Они сдержали свое слово; с этого времени ежегодно собирается до 18 лодок у группы островов Ламурек; оттуда они идут к Фойо (необитаемому острову, лежащему, по описанию, к N от Ламурека), которого достигают через два дня; там они отдыхают и потом в три дня плавания поспевают в Гуагам. Они прибывают на Гуагам в апреле и предпринимают обратный путь в мае или июне, поскольку позднее SW-муссон бывает для них весьма опасен. Лодки их таковы, что при малейшей неосторожности опрокидываются, и это случается по нескольку раз ежедневно в продолжение такого путешествия; так как они весьма искусные пловцы и водолазы, то только смеются от всего сердца, выпрыгивают все в воду, переворачивают опять свою лодку и плавают вокруг нее, пока не выльют руками всю воду.