Американский доктор из России, или История успеха - Владимир Голяховский

Одним из моих первых крупных везений в Америке была встреча с истинным американским интеллектуалом, юристом Элланом Графом. Он в метро услышал наш с Ириной разговор, подошел и заговорил с нами по-русски, с характерным американским акцентом. Я спросил:

— Откуда вы знаете русский?

— Я его выучил, читая Пушкина и Толстого, а потом два раза побывал в России.

Про Эллана и его помощь нам я писал в книге «Русский доктор в Америке». Потом у меня были еще встречи с интересными людьми, и я даже мог их понимать, но все еще не умел говорить. У американцев есть поговорка: «If your vocabulary is limited your potential for success is limited» — «Если твой словарный запас ограничен, твой успех ограничен тоже». Мой словарный запас был так ограничен, что я ощущал себя почти немым и очень страдал от этого. Ведь самое большое моральное удовлетворение приносит образованному человеку возможность самовыражения. Первые годы в Америке у меня ушли на изучение языка. Мне помогала Ирина, она знала английский хорошо, но продолжала его усовершенствовать. Она сказала мне: как бы там ни было, но считать в стране, в которой живешь, необходимо только на ее языке — иначе кто тебя поймет? Я это стал делать и продолжаю делать каждый день во время утренней зарядки. Теперь мне даже трудно произнести по-русски номер своего телефона.

Пополняя словарный запас, я часами сидел с наушниками, слушая по радио доктора философии Бернарда Мельцера. Люди звонили ему со всех концов Америки, задавали вопросы по любым поводам, и он всем давал советы. В этом был для меня особый интерес: не только слушать английскую речь, но слышать ее от разных людей, а заодно знакомиться с разными проблемами американской жизни. Каждый час его передачи слушали шестьсот тысяч людей и, наверное, хуже всех понимал его я. Но все равно слушал и слушал — пока не стал понимать. В английском есть глагол «persevere», означающий «упорствовать». Вот что надо для изучения языка!

Английский по-настоящему стал поддаваться мне, когда я поступил на первую работу, техником в госпиталь. Каждодневное общение с американцами отшлифовывало мой ломаный английский. Я схватывал слова буквально из воздуха, на лету: из вопросов ко мне, из услышанных разговоров. И я старался сразу их применять. У одного из молодых докторов, Дэниса Фэбиана, было красивое и ясное произношение, я любил слушать его. Однажды я услышал, как он сказал:

— I appreciate this.

Перевести эту фразу можно как «Я ценю это» (в смысле благодарности и уважения). Слово «appreciate» я прежде не слышал, и в произношении Дэниса оно мне очень понравилось Я стал повторять его про себя, как бы медленно пропуская через большой круг своего кровообращения, пока слово не осело в клетках мозга. С того дня я его уже не забывал и часто применял (возможно, даже не всегда к месту). И так бывало почти с каждым новым словом. Для моих изношенных мозговых клеток это оказалось тяжелой нагрузкой. Зато когда мне потом выпадала возможность побеседовать с интеллектуальными американцами, я уже не чувствовал себя немым, я мог выразить себя. Тогда-то я понял, что в Америке, особенно в Нью-Йорке, есть много интеллектуалов, с которыми интересно говорить на различные темы.

Иммигранты-интеллигенты из России необоснованно обвиняли американцев в сугубо деловом настрое ума. У большинства американцев действительно практицизм ума превалирует, они любят и умеют делать деньги. Но вправе ли обвинять их в этом интеллигенты из бывшего Советского Союза, которые сами никогда не имели возможности успешно заниматься бизнесом из-за бедности жизни?

До XX века Америка была молодым государством, изолированным от остального мира двумя океанами. Свобода и природные богатства страны привлекали все большее число иммигрантов; люди бежали в Америку от голода и притеснений. При таком составе населения в ней не было устойчивых культурных традиций. Поэтому в интеллектуальном развитии Америка долго отставала от Европы. Но она всегда была и оставалась страной возможностей — и американцев сплотила традиция делать деньги. Их интеллектуальный уровень поднимался вслед за быстрым индустриальным и социальным развитием. А когда в Европе началась Вторая мировая война, интеллектуальные силы Америки сделали резкий рывок вперед и страна вдруг стала научным и культурным лидером в мире. Во многом этому, конечно, способствовал прилив новых беженцев — интеллигентов преследуемых фашистами из Германии, Италии, Франции, других стран. В Америке поселились Альберт Эйнштейн, Энрико Ферми, Зигмунд Фрейд, Лион Фейхтвангер, Томас Манн и много других знаменитостей. О том периоде сложили афоризм: «Гитлер благословил Америку» (дав ей приток инттеллектуалов). К концу века больше половины всех Нобелевских премий по науке было присуждено американским ученым.

Американское классовое общество представляет собой пирамиду, вершину которой занимает финансовая и интеллектуальная элита. Научная и культурная жизнь страны финансируется в основном из частных источников. Такие богачи, как Джон Рокфеллер, Эндрю Карнеги, Джон Пьерпонт Морган, Генри Фрик, Соломон Гугенхайм, Пол Гетто, Уолтер Анненберг, интеллектуалами, возможно, не были. Но они жертвовали сотни миллиардов долларов на создание библиотек, музеев, галерей, театров, концертных залов, природных заповедников, университетов и научных центров. Эти пожертвования дали возможность комфортно жить и плодотворно работать многим поколениям ученых, писателей, художников и артистов. Некоторые из них приехали из Европы безвестными молодыми людьми, но получили образование в американских университетах и достигли успеха.

Америка — очень большая страна с неравномерным распределением интеллектуальных сил, что, впрочем, характерно и для других стран. Интеллектуальная, научная и артистическая элита концентрируется в Нью-Йорке, Бостоне, Лос Анжелесе, Далласе и еще в нескольких городах. В остальной Америке интеллектуальный уровень заметно слабее. В центре страны есть штаты с таким низким средним культурным уровнем, что в них до сих пор не признается и не преподается эволюционная теория Дарвина! Это фундамент пирамиды общества, позволяющий сохранять устойчивость и подниматься еще выше к интеллектуальной вершине.

В Америке не только общество, но и уровень образования резко расслоены. Здесь нет уравниловки — «все для всех». В лучшие колледжи и университеты (так называемая «Ай Ви Лига», традиционная группа избранных высших учебных заведений) принимаются отборные молодые силы. Там выявляются наиболее перспективные ученики, им создаются наиболее благоприятные возможности, на их образование тратится львиная доля средств. Остальные студенты получают по способностям образование среднего уровня. Такая послойная система создает атмосферу соревнования. На самый верх могут попасть и наиболее успешные молодые иммигранты, включая молодежь из России.