Нежить или Таинственные существа - Михаил Герштейн

Каждый день повторялось одно и то же, начинались поиски фонаря, сапог и т. д. И потом всё же Юрий выскакивал из палатки и выстреливал из ракетницы, бегал, искал, на этом “обряд” кончался, мы расползались и затихали. Больше в тот день не происходило ужасного. Днём я оставалась в лагере одна и чувствовала себя довольно спокойно, насколько это можно было.

Когда через 10 дней приехала машина за нами, случилось то же самое, хотя радиатор машины буквально упёрся в эти злосчастные прыгающие тумбы-столы. Шофёр и тот геолог, что приехал с машиной, спали наповал и ничего не слышали. Мы уже по привычке, не удивляясь, вышли, собрали кастрюли и подивились, каким образом можно было свалить тумбы, когда разбега не оставалось; тут машина, тут палатка, и всё-таки всё в воздухе. Несомненно, что взлетать наше хозяйство могло только в вертикальном положении и никак не в горизонтальном, так как тому, кто сваливал, нужен ведь путь для разбега и ухода, а его в данном случае не было, так как машина перекрыла этот путь.

Собака вела себя очень странно. В первые же дни на этом месте она разродилась дохлым щенком. Постоянно она пыталась нас куда-то звать.

Когда я шла за ней, она сначала очень уверенно шла, потом вдруг, завертевшись на месте, начинала скулить и терялась.

В один из дней нас посетил местный лесник. Он сказал, что местные (село было в 6-10 км) в эту долинку боятся ходить. Здесь, якобы, прилетал на тарелке “зелёный человек” и тут теперь обосновался. Лесник интересовался, чем мы занимаемся. Узнав, что ищем мумиё, спросил, помогает ли от раковых заболеваний. Я удивленно спросила его, неужели у них в такой глуши, вдали от стрессов, тоже болеют? Он ответил, что у них почти в каждой семье есть случаи рака. Как только мы убрались из этой местности, чувство напряжённости прошло.»

Вадим Иванович Куликов из Минска в 1988 году, принимая участие в конференции по аномальным явлениям в Петрозаводске, рассказал о своих встречах с полтергейстом:

«Мне пришлось лично участвовать в расследовании полтергейста, который начался в 1981 году, в квартире г. Минска. Затем они продолжались в деревне Слобода Смолевичского района Минской области. Продолжались эти явления там потому, что семья переехала к бабушке — в Минске нельзя было жить. Переворачивалась мебель, падали вещи, перемещались предметы. Тяжёлые столы подскакивали и переворачивались. В деревне явления продолжились: самопроизвольно вещи, сковородки летали и били по головам присутствующих, бутылка с пивом из кухни прилетела в комнату и разбилась о стенку. При этих событиях присутствовали работники милиции, приглашали туда и психиатров. Семью запугали и затюкали.

Мы были в этом доме. При нас происходило следующее: самопроизвольно открывались и падали замки. Все присутствующие отметили, что после посещения дома бывшим мужем Жуковой Людмилы Артёмовны, проживающей в этом доме, явления усиливались значительно. Вокруг этого дома и в доме стали находить какие-то мешочки с солью, крупой, сахаром (кристаллы соли и сахара хорошо берут и сохраняют биоэнергию). Начали появляться записки угрожающего содержания. Мы были свидетелями телепортации нескольких предметов. Когда мы стояли в горнице, в полуметре от нас упало и разбилось яйцо. Такое впечатление, что оно упало с потолка, но момент пролёта не был заметен. Мы собрали это яйцо в стакан и поставили на кухне, а сами беседовали в комнате. После слабого хлопка стакан оказался возле наших ног. Для того чтобы из кухни попасть в комнату, нужно было либо пролететь через стену, либо сделать траекторию полёта через три двери. Прилетали и били по головам печёные яблоки со сковороды на кухне. Вокруг дома собиралось большое количество котов и бабочек. У родственников семьи случалась пропажа денег, а потом деньги падали с уровня потолка на пол в данном доме.

Девочке Ире, проживающей в этом доме, привиделась белая рука, появившаяся с потолка, которая сыпала что-то белое. Она часто видела как бы белый столб, который ей “говорил”, что надо делать. Бывший муж Людмилы Артемовны происходит из семьи, где мать прослыла колдуньей…

В 1987 году в Столинском районе, село Хоромск, происходили самовозгорания. Милиция провела эксперимент. Из дома вынесли всю мебель, а туда внесли два мешка с крупой и стали ждать, загорятся они или нет. Через 20 минут они увидели, что на боку одного из мешков возгорается пятно холодного огня. Они всё затушили и послали на экспертизу в Минск. Экспертиза показала: “Никаких химических веществ на мешке нет”.»

Полтергейст в Хоромске был описан и в неопубликованных заметках белорусского уфолога Е.К. Агеенковой. Самовозгорания в них были названы “пирокинезом” (ПК):

«Первые случаи самовозгорания на хуторе произошли 22 марта 1987 года. Выяснены точные даты высокой активности ПК — 22, 23, 29 марта, 10 апреля и 24 октября 1987 г. Явления наблюдались до середины января 1988 г. В летний период самовозгорания не наблюдались. ПК имел место во всех помещениях дома, кроме коридора, а также на участке — сгорел стог сена и полиэтилен в сарае.

Огонь чаще всего зарождался локально в середине какой-либо вещи, но иногда и сбоку, охватывая вещь со стороны. Так, обгорела с боков стопка с постельным бельём. Часто загорались неожиданные вещи — таблетки лекарств, разложенные на столе, крупа в мешке, стиральный порошок, мокрая тряпка, чисто шерстяная шапочка на голове ребёнка. Но чаще всего горели текстильные вещи. Процесс горения сопровождался дымом, но большой копоти на обоях и на потолке не наблюдалось. Пламя часто гасилось прихлопыванием ладони очень быстро после его возникновения, однако всегда при этом была дырка на ткани, даже чисто шерстяной.

Несколько лет тому назад на этом же хуторе (тогда он принадлежал другому хозяину) и на соседнем, расположенном через дорогу, сгорели в одну ночь сараи. Тогда это приписывалось поджогу. Несколько лет назад в разное время вблизи хутора в камышах водоёма наблюдалось свечение — “квадратный огонь”, в сторону дома, по словам одного из жителей, летел какой-то светящийся шар.

В доме проживают двое пожилых людей: Е.Ф. и И.П. Дранец и их внучка Наташа. Мать Наташи вторично вышла замуж и сейчас живёт в другой деревне.

ПК происходит только в присутствии людей, чаще всего хозяина дома И.П. и Наташи. Один раз самовозгорание было только в присутствии хозяйки — Е.Ф. В начальный наиболее активный период ПК Е.Ф. дома не было, она лежала в больнице. Началу самовозгорания предшествует треск “как от аккумулятора”.»

Агеенкова, однако, заподозрила, что здесь может быть более простое объяснение:

«Перед началом ПК, по словам хозяев, происходили следующие события. Наташа получила по почте письмо от своей ровесницы из другой деревни. Один из его листов содержал “заговор”. Его содержание было пересказано И.П. по памяти. После начала ПК письмо было сожжено.

Однажды Наташа призналась, что накануне ПК одна из её старших подружек (семиклассница) составляла в доме Дранец какие-то смеси, а потом разбрызгала по всему помещению. По описанию, её действия и вид посуды соответствует описанным в письме. Впоследствии Наташа отказалась от своих слов. В нашем присутствии она наотрез отказалась говорить об этом. Она также молчала и о содержании письма. Единственно, что она сказала: “если ты кому расскажешь, то тебя убьют”. Нам удалось выяснить, что старшая подружка запугивала её содержанием письма и грозила “возмездием”. Мы выяснили, что она, вроде бы, посещала химический кружок в школе.»

Милицейская экспертиза сняла подозрение, что речь идёт о самовоспламеняющихся веществах. Что касается предполагаемого “фокального лица”, то все трое жильцов больны и вполне подходят на эту роль. Агеенкова заметила, что “психофизиологические особенности хозяина дома И.П. способствуют развитию изменённого состояния сознания”.

Г.С.Паршин из Уфы прислал А.С.Кузовкину подробное описание “чертовщины” в Мамузовском районе Башкирской АССР, неподалёку от деревни Зириково:

«В первой половине августа 1981 года мы с женой шли вверх по реке Урюк от Нугушского водохранилища. День был ясный, солнечный. Прошли мимо пасеки, стоящей у начала большой поляны. В доме был мальчик лет девяти — сын пасечника. Прошли поляну, несколько ручьёв и сырую низину. Когда опять входили в лес, то Альфию кто-то окликнул по имени. Я ничего не слышал, людей поблизости не было. Правда, сказала она мне об этом позже, когда мы этой же тропой примерно через час возвращались назад.

Вскоре тропа опять вышла к берегу реки на поляну, где можно было видеть остатки стен бревенчатого дома. Это и была старая пасека — то место, где мы собирались переночевать, Однако, несмотря на усталость и всё более ощущавшуюся тяжесть рюкзаков, после небольшого перекура мы двинулись дальше. Место это было живописное, но какое-то слишком тихое, напряжённо-тихое. Противоположный берег реки был здесь высоким и заросшим деревьями. Создавалось впечатление какой-то котловины.