Том 6. Драматические произведения 1840-1859 - Николай Некрасов

Клара. Нет, она не скажет этого.

Кокорику. Да, потому только, что не может говорить, ну а вы, мамзель Клара? — и вы тоже не скажете этого?

Клара (опуская глаза). И я тоже не скажу!

Кокорику. Скажете!..

Клара. Нет!..

Кокорику. Нет?.. (Повертывая корзиной.) Ну, если бы я знал это прежде…

Клара. Ах! что вы делаете!.. вы убьете Белянку!

Кокорику. В самом деле, она не виновата, что сердце мамзель Клары крепче двери ее бабушки.

Клара. Отдайте мне ее, — посмотрите, как темно стало!..

Кокорику (открывая корзину). Извольте и будьте уверены, что Кокорику умеет держать свое слово… (Открыв, смотрит в недоумении, трясет корзину.) Что ж это значит? Нету?.. Курочки-то нет!..

Клара. Как нет?

Кокорику. Ведь, должно быть, ее украл кто-нибудь…

Клара. Нет, не украл, а это всё ваши штуки, чтоб меня обмануть: теперь я от вас всего ожидаю!..

Кокорику. Позвольте, Клара! может быть, она воспользовалась нашим разговором и ушла вон на этот двор, — я знаю, там много кур и петухов, уж верно там!.. и вот что значит инстинкт молодости… подождите, мамзель Клара, я вам обещал возвратить курочку и сдержу слово, если же нет, то пусть не зовут меня Кокорику! (Входит в калитку; из овина выходит Бутондор, знаком зовет из калитки Лявенета и передает ему курочку; Лявенет уходит.)

Клара (про себя). Ну если он не найдет ее, что тогда будет делать?..

С этой минуты оркестр под сурдиной играет последний куплет 1-го акта до самого занавеса.

Клара, Бутондор.

Бутондор (не будучи замечен, запирает калитку. В сторону). Теперь и курочка, и хозяйка в наших руках… так и быть должно для общественного спокойствия!

Клара. Его еще нет!

Бутондор. Позвольте вам сказать несколько слов, прелестная знакомая незнакомка!

Клара (в сторону). Опять солдат!

Бутондор. Предмет ваших поисков есть не что иное, как белая курочка?

Клара. Вы видели ее?

Бутондор. От меня ничто не скроется, я был и в воде, и в огне… и курочку вашу я видел в руках двух моих камрадов, которые сбирались ее щипать для общественного спокойствия…

Клара. Как! неужели?

Бутондор. И если вы не отправитесь сию минуту со мною к ней на помощь, то ее положат в воду и поставят на огонь, — уж ото известно, я сам был в воде и огне.

Клара. Но что ж я должна делать?

Бутондор. Бежать туда, куда я вас поведу, теперь каждая минута дорога, и жизнь ее на волоске.

Клара. Ах, господи! подождите ж, я скажу одному человеку, который сейчас пошел вот на этот двор. (Идет к калитке.)

Бутондор (удерживая ее). Невозможно! я уж слышу запах жаркого!

Клара. О, так пойдемте ж скорей!.. Ах, бедная Белянка!

Бутондор. Дайте мне вашу ручку… вот так! (В сторону.) Это необходимо для общественного спокойствия!.. Браво, Бутондор!.. (Почти тащит Клару.)

Клара (уходя). Господи, что со мною? за минуту я была с Кокорику, а теперь с солдатом! (Уходят.)

Кокорику (взлезая на забор). Какой черт запер калитку! Ах батюшки!.. что я вижу?.. Клара с солдатом!.. что это значит?.. (Спешит слезть на землю.) Мамзель Клара!.. Господин служивый… подождите!.. куда вы?.. (Падает с забора на землю, вскакивает и, прихрамывая, бежит за ними, крича.) Караул! караул!..

Действие третье

Картина третья

Ужасное судилище

ДЕЙСТВУЮЩИЕ:

Судья.

Бутондор.

Кокорику.

Писарь.

Клара.

Лявенет.

Колибри.

6 полевых сторожей.

Действие в судейской.

Театр представляет большую комнату; в средине дверь для общего входа; от этой двери направо и налево идут на целый план вперед балюстрады с дверью для входа; эти балюстрады устроены для зрителей; на первом плане — направо и налево — большие окна с железной решеткой; около окон стоит кресло; на правой стороне — большой стол, покрытый черным сукном, на нем всё нужное для письма; около стола — большое кресло; на другой стороне — стул; на левой стороне — против стола — деревенская скамья для судящихся. На сцене ночь.

Бутондор и судья (вместе входят, разговаривая).

Судья. Я, пожалуй, жизнь моя, не прочь, — но что-то страшно… ну, если это узнается… беда!

Бутондор. Э! полно, дружище!.. если бы из этого могло выйти что-нибудь важное, то я и сам не затеял бы этой шутки; будь уверен — это просто ничего! так, ради смеха… ведь я сам старый воробей — был в воде и в огне — стало быть, тут нечего и опасаться.

Судья. Всё это так, жизнь моя… но всё что-то страшно…

Бутондор. Э! да какой ты трусишка, как я посмотрю, — важное кушанье девчонка с курочкой, — да для общественного спокойствия ты не должен в это дело мешаться… ну, по рукам! Прибавлю еще бутылку, — кстати, после вместе и разопьем.

Судья. Бутондор!.. друг мой!.. ты искуситель, жизнь ноя! так и быть, решаюсь… пойдем ко мне — здесь неловко — там я дам тебе свою мантию и очки… но, пожалуйста, будь повоздержнее и недолго продолжай суд… я дам тебе своего писаря — он тебя будет останавливать, когда, неравно, ты забудешься… ну, пойдем! (Идут. Судья у дверей останавливается.) Бутондор! жизнь моя!.. мне что-то страшно!..

Бутондор. Экой трус!.. ну, еще бутылку жертвую, идем.

Судья. Бутондор! ты искуситель, жизнь моя! так я быть, решаюсь!

Отворяют средние двери и уходят направо; в это же время с левой стороны Кокорику почти насильно втаскивает писаря.

Кокорику и писарь.

Писарь (упирается ногами, Кокорику толкает его в шею). Позвольте!.. позвольте!.. Можете себе представить, у меня до спины дотронуться нельзя, а вы толкаете!.. Объясните по пунктам: кто вы, в чем дело и чего требуете? А то, можете себе представить, я ровно ничего не понимаю!.. Я уж начал предаваться успокоению после дневных трудов, как вдруг меня сталкивают с моего ложа в тащат в судейскую… можете себе представить!.. Что вам угодно?.. Государь мой! объяснитесь по пунктам!..

Кокорику. Изволь!.. Пункт первый: вот тебе кошелек; он не похож на твою голову и достаточно наполнен. Пункт второй: я еще столько же дам тебе, если согласишься помочь мне. Пункт третий: отдай мне свое платье на несколько часов, а сам останься дома. Ну, согласен?

Писарь. Отец и благодетель! Не токмо платье мое, но и родную шкуру мою отдаю тебе в вечное владение! Можете себе представить… такая щедрость!.. Ох! боюсь, как бы не сойти с ума!..

Кокорику. Ну, этого не бойся! Такой беды с тобою не случится… идут!.. уйдем скорей!.. (Убегают.)

Оркестр играет под сурдиной унылый марш.

На сцену выходят двое полевых сторожей с факелами и становятся по сторонам. За ними входят несколько крестьян — мужчин и женщин. Сторожа отворяют двери балюстрада, и крестьяне входят в балюстрад.

Хор крестьян (под марш).

Вот час суда!..О, страх ужасный!..Какой сюдаПопал несчастный?..Тише, тише!.. Не шумите!Не толкайтесь и входите!Место будет всем для нас…Ах! Наступает страшный час!..Вот час суда!и проч.

Бутондор, в платье судьи, важно выступает и садится за стол; сторож с факелом становится у окна, чтоб осветить стол. За ним идет Кокорику в платье писаря и садится по правую сторону Бутондора. Когда все усаживаются, музыка умолкает.

Кокорику (в сторону). А! это ты, проклятый сержант! Ты хочешь засудить мою Клару, да не удастся!

Бутондор (изменяя голос). Ввести преступников.

Сторож, который стоял у дверей, уходит и возвращается. За ним входят Клара, Лявенет и Колибри; они садятся на скамью; Клара становится посередине.

Те же, Клара, Лявенет и Колибри.

Бутондор. Писарь! скажи, чтобы воцарилось молчание.

Кокорику (изменяя голос). Молчите!.. Смирно!..

Бутондор (Кларе). Приближьтесь и объясните, в чем дело?