Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Причина?
— Растрата. Тридцать тысяч долларов. Якобы есть свидетели, будто мальчишка просадил их в казино. Сборщика нашли мертвым в машине. Кассир доложил, что курьер не явился и исчез вместе с выручкой. Большие деньги.
— И ты веришь, что двадцатилетний парень рискнул пойти против организации Краснянского?
— Мы взяли киллера. Я доложил боссу, который сейчас за кордоном. Он дал распоряжения, мы выполняем. Это все, Дэнди. А сейчас буди парня, и к десяти часам мы должны привезти его в Шереметьево. Отец нашел ему безопасное гнездышко на той стороне.
— Хорошо. А что говорит мальчишка? По твоему приказу я и Джокер взяли его у подружки. Сняли его с телки, у которой родители уехали на дачу. Если он провернул такую операцию, то вряд ли пошел бы к девчонке.
— У меня нет полномочий допрашивать сына нашего босса. Я так думаю, отец сам решит, как поступить. Мы отвечаем за жизнь семьи и обязаны выполнять свою работу. Это все, Дэнди.
— Ты думаешь, Шереметьево не просматривается?
— Нас подстрахуют Джокер и Валет. Ты получаешь большие деньги и должен их отрабатывать. Риск — твоя профессия. Соберись. Пора проснуться. Дело куда серьезней, чем может показаться на первый взгляд. Где парень?
— Спит в отцовской спальне.
— А почему ты не закрыл окно?
— Я его закрыл. — Внезапно Сигалов побелел. — Черт! Не может быть!
Телохранитель взглянул в сторону коридора, по обеим сторонам которого располагались дубовые двери с бронзовыми ручками, и бросился в глубь дома.
Огромная комната имела опрятный вид, как апартаменты высокоразрядной гостиницы. Тут все имело свое место и было выдержано в едином стиле. Исключением стал постоялец уютного гнездышка.
Одинокая хрупкая мальчишечья фигура болталась под потолком в центре комнаты, как одинокая свеча, неубранная после ужина. Лицо молодого человека, чей возраст замер на рубеже двух десятков лет, было залито засохшей кровью. Возле правого уха чернела дыра от пули. Шею сдавливала толстая бельевая веревка, другой конец которой был переброшен через балку под потолком.
Залитое кровью изголовье кровати, обожженная порохом подушка и настежь распахнутое окно.
Мертвая тишина и двое растерянных мужчин, которые не могли оторвать взглядов от кошмарной картины. В этом зрелище они видели в первую очередь собственную погибель.
Борис Карлов перешагнул порог комнаты. Он приблизился к трупу и коснулся его ноги.
— Холодный как лед. Я был прав, ты всю ночь дрых. — Подойдя к кровати, он поднял с пола подушку и осмотрел ее. — Стреляли в упор.
— Ты ведь меня не сдашь, Боб? — тихо простонал Сигалов.
Он растерянно стоял в дверях, и его огромные сильные руки беспомощно висели плетьми вдоль крепкого торса. Жалкое зрелище.
Карлов бросил подушку на кровать.
— Это ничего не меняет. При пожаре не думают о цвете обоев.
Он подошел к окну и осмотрел его.
— Сколько нужно преодолеть преград и какой нужно обладать информацией, чтобы суметь проделать феноменальный трюк.
— Я проверял засов, перед тем как впустить мальчишку. Я закрыл окно, точно знаю. Потом он лег в постель, а я ушел.
Дэнди говорил быстро, отрывисто, слова вываливались жеваными и невнятными. Карлов не слушал своего приятеля и подчиненного. Значение имел факт смерти, а не способы умерщвления и уж, конечно, не повод. Зверское убийство выглядело, как злобный плевок мести, где не нашлось места для компромиссов и прощений.
— Что нам делать, Боб?
— Умереть раньше, чем нас повесят.
— Брось. Не шути так. Я не собираюсь сдыхать из–за какого–то щенка, который прогулял чужие бабки. Я еще жить не начинал.
— И не начнешь. Все оставшееся у тебя время ты будешь пытаться выжить.
— Хватит меня пугать, Боб. Я уверен, что ты знаешь выход. У тебя на все случаи есть свое решение.
Дэнди пожирал взглядом своего начальника и ждал приговора. В его глазах Карлов всегда оставался человеком умным, расчетливым, целеустремленным, хитрым, изворотливым, завистливым и злопамятным. Он знал, что делает. Его опыт не вызывал сомнений. Из пятидесяти лет он половину прослужил в контрразведке и еще пять лет вертелся в мафиозных кругах. И если часть из перечисленных определений забрать, то человек с подобными характеристиками всегда найдет выход из тупика там, где другие его не видят.
— Почему ты молчишь, Боб? Ты же не заложишь меня?
— В этом нет необходимости. Ты себя погубил. Все, что сейчас можно сделать, это попытаться улизнуть. Маловероятно, но не исключено, что ты тем самым продлишь себе жизнь на несколько дней. У тебя есть место, где ты можешь осесть?
— Нет.
— Подумай. Ты должен исчезнуть.
— Как?
— Я могу оттянуть время. Через два часа из города уже не выйдешь. Когда готовят отход для сына босса, все выходы под контролем. Несколько дней нужно переждать, а потом тихо уйти, не хлопая дверью. Попробуем подать дело так, будто Краснянский тебя выкрал. Глупая версия, но единственная. Босс вернется в страну через пару дней. В этот момент и надо будет уйти из города. Ладно, собирайся. Я тебя вывезу отсюда.
Дмитрий Сигалов не спорил. Он точно знал, что его ждет впереди, и точно знал, как плохо работает его голова. По словам Боба, его мозги на два размера меньше черепушки.
Дим–Дэнди лег на заднее сиденье и прикрылся пледом. Он смотрел в мягкий кремовый потолок машины, и в его глазах блестели слезы. По сути дела, он оставался большим, добрым и сентиментальным. Он думал о жене, которую любил и которой изменял при каждом удобном случае. Он нуждался в ее ласке и ворчании, крутых бедрах и прокуренном хрипловатом голосе. Он хотел целовать ее родинки, сжимать ее талию и знать, что она всегда будет рядом.
— Слушай меня, Дэнди, — заговорил Карлов,
