Смерть и солнце - Линн Рэйда

Второй случай, надолго запомнившийся Лейде, тоже имел место во дворце. Лил сильный дождь, и Ирем, не желая выходить на двор, устроил энонийцу урок фехтования прямо в Гобеленном зале. Собственно, Лейда никогда не узнала бы об этом, если бы примчавшаяся к ней Элиссив не позвала девушку смотреть на "представление" сквозь щель между неплотно закрытыми дверями. Лейда пошла без особого энтузиазма, но скоро должна была признать, что зрелище и в самом деле того стоило. Сэр Ирем сдвинул к центру зала все скамьи, и энониец, вынужденный постоянно отступать, должен был постоянно маневрировать между этими преградами. Сам Ирем обходил скамьи небрежно, словно их здесь вовсе не было, а вот южанин поминутно налетал на ту или другую и несколько раз даже упал. Лейда подумала, что ей самой подобный способ тренировки наверняка показался бы издевательством, но энониец, кажется, привык, и всякий раз без жалоб поднимался и возобновлял атаку. В сущности, держался он не так уж плохо и несколько раз за время тренировки даже смог достать противника. Элиссив фыркала над ухом, мешая расслышать комментарии мессера Ирема и более короткие ответы Рикса, но увиденное все равно произвело на девушку сильное впечатление.

Кажется, именно тогда ее впервые посетила мысль однажды (разумеется, когда-нибудь потом) поговорить с "дан-Энриксом" о своем давнем, тщательно скрываемом от всех желании владеть мечом. Ей почему-то показалось, что южанин поймет ее правильно и уж, во всяком случае, не посчитает эту мысль смешной. Но случая поговорить с "дан-Энриксом" никак не представлялось, и Лейда забыла о своей идее почти на полгода - вплоть до пира, на котором энониец спас ее от домогательств Эймерика, а потом еще и получил назначенный Элиссив "выкуп".

Вообще, учитывая все последующие события, Лейда время от времени испытывала смутные сомнения - уж не подстроила ли дочь Валларикса исход игры? Она вполне могла бы увести других девчонок в сад и предоставить Криксу отыскать Лейду Гефэйр.

Выражение лица "дан-Энрикса", когда они встретились во дворце несколько дней спустя, не оставляло никаких сомнений - энониец не на шутку увлечен. Эллиссив выразила эту мысль еще грубее - "втрескался без памяти". Принцессу это почему-то приводило в искренний восторг. Лейда считала предполагаемую влюбленность южанина обычным мимолетным увлечением, и уж никак не думала, что она сможет пережить войну. Однако, судя по тому, как Рикс повел себя у Нового моста, она ошиблась. Эти мысли вызывали у нее тревогу. Что ей теперь делать? Как исправить положение, чтобы "дан-Энрикс" не почувствовал себя обманутым?.. Меньше всего Лейде хотелось причинять ему какие-нибудь неприятности. Она мысленно ругала саму себя за легкомыслие, с которым бросила ему цветок - ей следовало бы предвидеть, что южанин может воспринять это как приглашение.

Музыка у "Грассенды", которую чаще называют "Ожерельем королевы", достаточно быстрая, и разговаривать друг с другом могут только самые искушенные танцоры, так что Лейде ничего не оставалось, кроме как рассматривать "дан-Энрикса". Когда они встречались в прошлый раз, южанин был того же роста, что она. Лейда обескуражено отметила, что теперь ее голова находится где-то на уровне его плеча. И это была далеко не единственная перемена. Лейда внезапно осознала, что танцует с почти незнакомым человеком.

Когда музыканты доиграли, а их место на помосте заняли жонглеры с огненными факелами, Лейда обернулась и увидела, что место Альверина за столом пустует. Она закусила губу, только сейчас подумав, каково ему было все это время находиться в перекрестье любопытствующих и злорадных взглядов. Будь на его месте кто-то вроде лорда Ирема, он стал бы пить и веселиться, чтобы не позволить своим недоброжелателям лишний раз порадоваться, а вот Альверин предпочел покинуть зал. Лейда задумалась, как она станет объяснять ему, что здесь произошло, и сможет ли жених ее простить. Она рванулась к выходу из зала, надеясь найти мессера Альверина где-нибудь на галерее или в гостевых покоях.

- Лейда, подожди! - окликнул Крикс.

Но Лейда не остановилась. Она обошла несколько коридоров, заглянула во все двери, примыкающие к Залу тысячи колонн, но Альверина так и не нашла. На душе у нее было тяжело. Мысленно она раз за разом повторяла то, что собиралась сказать жениху.

"Пожалуйста, пойми меня. Я так обрадовалась, что "дан-Энрикс" жив, что совсем потеряла голову. Я ведь тебе рассказывала, что мы были с ним знакомы. Раньше, в детстве. Это совершенно ничего не значит. И потом, все эти люди… Ульфин Хоббард и Фессельды… если бы я отказалась танцевать, они воспользовались этим, чтобы лишний раз его унизить. И в этом была бы виновата я. Если бы я не бросила ему цветок, то ничего бы не было! А теперь получилось, будто я унизила тебя. О, как я все запутала!.."

Лейда металась по дворцу, но Альверина нигде не было. То ли он вышел в сад, то ли и вовсе предпочел покинуть празднование. Вместо него ей встретилась толпа веселых молодых придворных, собирающихся в сад - занять самые лучшие места для будущего фейерверка. Лейде пришлось изобразить, что она думала о том же самом - иначе ей трудно было бы объяснить, почему она вдруг оказалась здесь, а не в просторном, ярко освещенном пиршественном зале. В результате она пошла с ними и должна была смеяться, отвечать на шутки и выслушивать чужую болтовню. А хуже всего было то, что это легкомысленное настроение отчасти передалось ей, и ощущение давящей тяжести мало помалу отступило. Лейда с раскаянием подумала, что ухажеры и придворные болтушки, называвшие ее бесчувственной, были не так уж далеки от истины.

Лейда всегда любила фейерверки и очень жалела, что их устраивают так редко - или на годовщину коронации Валларикса, или по какому-нибудь необычному торжественному случаю вроде чудесного спасения первого рыцаря империи и его спутников. Но на сей раз она даже не дождалась начала представления. Как только у пруда собралось достаточно народа, чтобы на ее уход не обратили внимания, она тихонько отступила в тень и, отойдя от праздничной толпы, отправилась бродить по саду. Узкие тропинки освещались разноцветными фонариками, гирлянды которых были натянуты между деревьями. Фонарики были творением Совета ста - казалось, что за тонкой цветной пленкой бьются светляки, похожие не то на лунных мотыльков, не то на легендарных фей. Лейда подумала, что Лисси обязательно попробовала бы залезть на дерево и снять себе такой фонарик, и наверняка разодрала бы себе платье. А потом с гордостью демонстрировала бы "трофей" подругам во дворце. Порой Лейде хотелось быть такой же, как Элиссив. Или как бесшабашная Беатрикс. Тогда, наверное, она бы не бродила в полном одиночестве, терзаясь сожалениями из-за сделанной ошибки.