Утраченный символ - Дэн Браун

Где-то там внизу, в ста восьмидесяти футах от Лэнгдона, двигался к выходу из Ротонды Архитектор Капитолия – крошечная упрямая точка. Беллами проводил Кэтрин и Лэнгдона вверх, на балкон, и оставил одних, снабдив точными указаниями. "От Питера".

Лэнгдон посмотрел на старый железный ключ, который ему вручил Беллами. Потом на узкую лестницу, уходящую с балкона… еще выше. "Господи, помоги". Узкие ступени, по словам Архитектора, вели к маленькой металлической двери, отпирающейся этим самым ключом.

По замыслу Питера Соломона Лэнгдон и Кэтрин непременно должны были увидеть то, что скрывалось за дверью. Разъяснять Питер ничего не стал, вместо этого строго наказав отпереть дверь в определенный час – не раньше и не позже. "Ждать, чтобы открыть дверь? Зачем?" Бросив очередной взгляд на часы, Лэнгдон тихо простонал.

Затем он опустил ключ в карман и посмотрел на противоположную половину балкона по ту сторону разверзшейся перед ним бездны. Кэтрин, бесстрашно устремившись вперед и, видимо, не испытывая страха высоты, успела уже пройти полкруга и с восхищением разглядывала "Апофеоз Вашингтона" кисти Брумиди, нависающий прямо у них над головами. С этого необычного обзорного пункта пятнадцатифутовые фигуры, украшающие пять тысяч квадратных футов купола, представали в мельчайших подробностях.

Повернувшись к Кэтрин спиной, Лэнгдон едва слышно прошептал, обращаясь к внешней стене здания: – Кэтрин, к тебе взывает твоя совесть! Как ты могла бросить Роберта одного?

Кэтрин, очевидно, тоже знала о феноменальных акустических возможностях купола, потому что стена тут же отозвалась ее голосом:

– А нечего трусить. Надо было идти со мной. Дверь еще не скоро открывать, времени полно.

Лэнгдон, признав ее правоту, неохотно двинулся вдоль балкона, хватаясь руками за стену.

– Этот потолок – нечто невероятное, – восхитилась Кэтрин, выворачивая шею, чтобы охватить взглядом все великолепие "Апофеоза". – Только представить: мифические божества с учеными и изобретениями. Да еще в главном зале Капитолия…

Лэнгдон поднял глаза к громадным изображениям Франклина, Фултона и Морзе в окружении символов их научных открытий. Переливающаяся радуга увела за собой его взгляд к Джорджу Вашингтону, возносящемуся на облаке в небеса. "Великое пророчество о превращении человека в бога".

– Такое впечатление, что на куполе над Ротондой отражена сама суть Мистерий древности, – поделилась мыслями Кэтрин. Лэнгдон готов был признать, что не много нашлось бы фресок в мире, где божества соседствовали бы с научными открытиями и апофеозом человека. Впечатляющий сонм образов на куполе Ротонды действительно воплощал идею Мистерий древности – и не случайно. Отцам-основателям Америка представлялась чем-то вроде чистого холста, непаханого туч-373 Д. Браун. "Утраченный символ" ного поля, которое можно засеять семенами мистерий. И сегодня этот величественный образ – основатель государства, возносящийся к небесам – безмолвно взирал сверху на законотворцев, президентов и сенаторов… Открытое напоминание, взгляд в будущее, обещание, что пробьет тот час, когда человек достигнет полной духовной зрелости.

– Роберт, – прошептала Кэтрин, не сводя глаз с огромных фигур великих американских изобретателей в сопровождении Минервы, – это ведь и вправду пророчество. Самые передовые технологии сейчас служат для изучения идей глубокой древности. Ноэтика считается молодой наукой, однако на самом деле это самая древняя наука на земле – наука, изучающая человеческую мысль. – Она обернулась к Лэнгдону, удивленно распахнув глаза. – И представляешь, выясняется, что древние понимали мысль гораздо лучше, чем мы сейчас.

– Логично, – ответил Лэнгдон. – Кроме человеческой мысли, других инструментов у древних не было. Философы, например, отдавали все силы ее изучению.

– Да! Древние тексты только и твердят что о могуществе разума. В Ведах описан поток мыслительной энергии. В Аскевианском кодексе "Пистис София" – универсальное сознание. В "Зогаре" исследуется природа духа мысли. Шаманские тексты, опережая Эйнштейна с его "влиянием извне", рассказывают о лечении на расстоянии. Там есть всё! Про Библию вообще молчу.

– И ты туда же? – усмехнулся Лэнгдон. – Твой брат меня уже убеждал, что Библия сплошь состоит из зашифрованных научных сведений.

– Еще как состоит, – подтвердила Кэтрин. – Если не веришь Питеру, почитай эзотерические трактаты Ньютона о Библии. Стоит вникнуть как следует в библейские иносказания, Роберт, и поймешь, что она исследует человеческую мысль. Лэнгдон пожал плечами: – Попробую перечитать ее заново на досуге.

– Ответь мне на один вопрос, – не разделяя скептицизма профессора, настаивала Кэтрин. – Там, где в Библии говорится "стройте свой храм", тот который предполагается возводить "без инструментов и не производя шума", о каком храме, по-твоему, идет речь? – В тексте сказано, что храм – это наше тело.

– Да, Первое Послание к коринфянам, глава третья, стих шестнадцатый. "Вы – храм Божий". – Она улыбнулась. – И то же самое в Евангелии от Иоанна. Роберт, авторы Писания твердо знали о дремлющей в нас силе, и они настойчиво велят нам ее раскрыть и обратить себе на пользу… выстроить храм мысли.

– К сожалению, большая часть религиозного сообщества, как мне кажется, дожидается буквального восстановления Храма. Во исполнение мессианского пророчества.

– Да, но тут ускользает из вида одна важная деталь. Второе пришествие – это пришествие человека. Час, когда человечество наконец выстроит храм своего разума.

– Не знаю… – потирая подбородок, усомнился Лэнгдон. – Я, конечно, не большой толкователь Библии, однако, насколько помню, в Писании подробно изложен процесс строительства именно материального храма, а не духовного. Постройка должна возводиться из двух частей – внешней, Святилища, и внутренней, Святая святых. Их следует разделить тончайшей завесой. Кэтрин улыбнулась:

– Для скептика очень даже хорошо помнишь. Кстати, ты когда-нибудь видел, как устроен человеческий мозг? Он состоит из двух частей – внешней, под названием "dura mater", твердая мозговая оболочка, и внутренней, "pia mater", мягкой мозговой оболочки. Эти две части разделяет паутинная оболочка – тончайшая завеса, действительно похожая на паутину. Лэнгдон удивленно склонил голову. Протянув руку, Кэтрин коснулась его виска.

374

Д. Браун. "Утраченный символ"

– Неслучайно в английском языке "висок" и "храм" обозначаются одним словом – "temple".

Пытаясь осмыслить услышанное, профессор неожиданно вспомнил гностическое Евангелие от Марии: "Где ум, там сокровище".

– Может быть, ты слышал, – понизив голос, продолжала Кэтрин, – о томографии мозга йогов, погруженных в медитацию? Оказывается, на высшей стадии сосредоточения в эпифизе головного мозга выделяется субстанция, похожая на воск. В человеческом теле нет аналогов подобной секреции. Она обладает невероятными целебными свойствами, клетки в буквальном смысле восстанавливаются – возможно, этим отчасти объясняется долголетие йогов. Вот она, наука… Эта субстанция, обладающая непостижимыми свойствами, вырабатывается только разумом, погруженным в состояние глубокого сосредоточения. – Я что-то такое читал пару лет назад. – Да, кстати, а вот еще кое-что. Помнишь библейское описание манны небесной? Лэнгдон не понял, почему "кстати". – Волшебная пища, посланная с небес, чтобы утолить голод?

– Именно. Она не только кормила, но еще исцеляла, дарила долголетие и, как ни странно, не создавала естественных отправлений организма. – Кэтрин умолкла, давая Роберту осмыслить. – Ну же, Роберт? Пища с небес? – Она постучала себя пальцем по виску. – Исцеляет волшебным образом. Не образует отходов. Неужели не видишь? Это все шифр, Роберт! "Храм" – это наше тело. "Небеса" – это разум. "Лестница Иакова" – позвоночник. А манна – то самое вещество, вырабатываемое эпифизом. Так что, когда увидишь в Писании эти слова, присмотрись повнимательнее. Очень часто за поверхностным смыслом открывается другой, скрытый.

И Кэтрин принялась с пулеметной скоростью сыпать цитатами, доказывая, что волшебная субстанция в том или ином виде нашла отражение во всех текстах Мистерий древности. Божественный нектар, эликсир жизни, источник вечной молодости, философский камень, амброзия, роса, оджас, сома. Затем она развернула теорию о том, что эпифиз представляет собой всевидящее Господне око.

– Вот, смотри, в Евангелии от Матфея, – убеждала она. – "Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло". То же самое с чакрой аджна – "третьим глазом", который индусы отмечают точкой на лбу, и… Кэтрин со смущенным видом оборвала сама себя на полуфразе.

– Прости… Меня, бывает, заносит, не остановиться. Но ведь это сплошной восторг! Я столько лет читала древние тексты, где человеку сулили безграничное торжество разума, и вот теперь мы научно доказываем, что оно достижимо обычным физическим процессом. Мозг, если научиться его правильно использовать, может подарить нам буквально сверхчеловеческие способности. А Библия, как и многие древние тексты, – это подробная инструкция к самому хитроумному из когда-либо существовавших механизмов. То есть к человеческому разуму. – Кэтрин вздохнула. – Как ни удивительно, наука на данном этапе лишь подбирается к тому, чтобы потянуть за краешек завесы, скрывающей подлинные возможности мозга. – Тогда твоя ноэтика поможет человечеству сделать гигантский скачок вперед.