Время кобольда - Павел Сергеевич Иевлев

ради того, чтобы я вспомнил пьянку с хшайтой? Зачем тебе это?

— Твои родители узнали нечто очень важное. Но унесли это с собой. Хшайта думал, что оттуда их не достать.

— Они умерли.

— Смерти нет. А то, что они узнали, изменит мир. Время Кобольда заканчивается.

***

Микульчика нашёл на крыше.

— Сидишь, врач-вредитель?

— Сижу. Да, мне пришло сообщение, что ты не псих. Как ты ухитрился их надуть?

— Я хитрый псих. Но это между нами.

— С тобой хотят поговорить мои наниматели.

— С хрена ли?

— А я знаю? Мне не докладывают. Спустимся в кабинет?

— Только ради тебя, жопа ты медицинская. Хотя я тебя ненавижу за то, что ты мне ничего не сказал про ребят.

— Тогда готовься возненавидеть меня ещё сильнее. Но сначала поговори с ними.

В кабинете Микульчика проекция того же рыбоглазого человека с лицом менеджера, который был на совете попечителей.

— Здравствуйте, Антон.

Я молча кивнул.

— Я прошу вас принять во внимание, что Эдуард более не представляет наши интересы. Все его текущие действия совершаются без нашего одобрения и вопреки нашему прямому запрету. Ответственность за них несет лично он как физическое лицо.

— Так он не интересы Совета, значит, представлял? Не то чтобы я сомневался, но… Кстати, о каких конкретно действиях идёт речь?

Но мой собеседник уже отключился. Я перевёл взгляд на Микульчика. Он только руками развёл.

— Пойдём лучше, я тебе кое-что покажу. Только ты постарайся без нервов, ладно?

— Меня полчаса как признали вменяемым. Но я ничего не обещаю.

Хорошо, что он меня предупредил.

***

— Микульчик…

— Да. Всё понимаю. Но я не мог сказать. Мне запретили.

— Как она тут оказалась?

— Как и остальные.

— Я могу что-то для неё сделать?

— Увы. Лучше, чем здесь, ей нигде не будет. Ещё раз прошу прощения.

— Микульчик, прямо сейчас мне очень хочется тебя отмудохать.

— Тебя только что признали не психопатом. Ты же не хочешь сразу всё испортить?

Я ещё раз посмотрел на безмятежное лицо Марты и закрыл капсулу. Надеюсь, она там счастлива, найдя себе кого-то получше меня. Но, чёрт подери, у меня нет ни единой идеи, как сказать это Михе.

***

— Клюся, а где наш красавчик? Почему я его не вижу?

— Эдуард-то? С утра чирикал с твоей дочерью, распуская хвост. Потом не знаю. Может, они пошли гулять? Бредут где-нибудь, держась за ручки…

— Я ему ручки-то повыдергаю! Теперь можно! Он ещё мой зам, но уже не имеет голоса на Совете.

— А что так?

— Меня признали не очень опасным для окружающих. Даже немного обидно.

— Так тебя не госпитализируют в тихую палату с мягкими стенами?

— Ты расстроена?

— Конечно. У меня были планы навещать тебя, чтобы полежать в тишине на мягком. Но я уверена, что медицина разберётся и исправит свою ошибку.

— Если Эдуард объявится, дай мне знать. Мне про него сказали странное, я беспокоюсь за Настю.

— Она выглядит… Скажем так — увлечённой.

— Ну почему, когда всё и так сложно, близкие усложняют жизнь ещё больше?

— Это риторический вопрос, я надеюсь?

***

— Нетта, ты не могла бы… Нетта?

Тишина.

— Ты опять дуешься на меня? Эй! Ну перестань. У меня важные новости про Марту.

Тишина.

— Да блин, ну, Нетта!

Тишина. О, женщины! Когда и чем я успел её обидеть?

Замерцал вызов проекции. Вот так, да?

— Нет… А, привет, Микульчик. Ты что-то забыл мне сказать? Сделал переучёт капсул и нашёл ещё пяток моих знакомых?

— Так это не ты?

— Не я! Клянусь! А что случилось?

— Две капсулы в твоём заведении переведены в режим суточной загрузки и активированы. Я подумал, это ты ушёл в вирт-загул на радостях, но решил проверить. К слову — ставить капсулы на максимальный срок опасно для психики.

— Да уж я в курсе.

— И ты не знаешь, кто это? У тебя что, к ним свободный доступ, как в сортир? Антон…

— Заткнись, Микульчик. Будь на связи, я проверю.

Я знал, кто там. Догадаться несложно — доступ, кроме меня, только у одного человека. У дочери. Чтобы она, если что, могла отключить меня.

— Микульчик, их можно вытащить? — спросил я, разглядывая незнакомую комбинацию огоньков на крышке.

— Только аварийным протоколом. Но я не советую. Очень травматично для психики.

— Более травматично, чем проторчать там сутки?

— Никакого сравнения.

— Тогда чёрт с ними, пусть гуляют.

— И кто это у тебя там?

— Не твоё дело. Я разберусь.

Микульчик обиженно отключился.

У моей дочери довольно необычное свидание. Но может быть, это и к лучшему. По крайней мере, что бы между ними там ни случилось, маленьких Эдуардиков она в подоле не принесёт. Не в этот раз.

— Нетта! Да Нетта же! Где ты, когда так нужна?

Тишина. Игнор. Одиночество. Хреновый денёк. И ночь не обещает быть безмятежной. А не пойти ли мне поспать? Я уже не так молод, чтобы