Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

За дверью кто‑то сосредоточенно царапал дерево. Вначале девушке был непонятен смысл звуков, но потом она догадалась, что это прорезают щель в мягкой древесине двери, чтобы кинжалом поднять щеколду. Когда в образовавшуюся щель просунулся конец длинного кинжала, отец что есть силы ударил по нему мечом, и раздавшийся с той стороны вопль показал, что один из злоумышленников серьезно ранен. Вторично отец повторить свой удар не успел. Пока он извлекал застрявший в полу клинок, кто‑то быстрым движением кинжала сбросил щеколду. Это послужило сигналом к нападению. Один из нападающих рывком распахнул дверь и рванулся вперед. Не увидев кровати, он об нее споткнулся и попал под меч бывшего барона. Сунувшийся следом детина завалился назад, поймав грудью арбалетный болт. Отпихнув его в сторону, на кровать вскочили сразу двое. Одному отец ухитрился подрубить ноги, и тот с животным воем упал внутрь комнаты, а другого уложила Альда, разрядив в него второй арбалет. В следующий момент в дверь умудрились протиснуться сразу несколько человек, оттеснив вглубь комнаты отчаянно отбивающегося отца. Через пару ударов сердца у Альды не осталось ни одного кинжала, зато трое нападавших рухнули на пол, а отец наконец достал мечом оставшегося на ногах противника. В следующее мгновение что‑то лязгнуло, и Буше с руганью метнулся вглубь комнаты.

— Альда, у них арбалетчик! — крикнул он дочери.

Она была готова, и когда во мраке дверного проема показалось усатое, перекошенное злобной гримасой лицо, вогнала стрелу прямо в оскалившийся рот. Тело стрелка вывалилось в коридор, грохнул об пол выроненный им арбалет, и наступила тишина.

Когда‑то еще лет пять назад Альда подслушала разговор двух воинов отца. Молодой новобранец спросил ветерана, легко ли убить в первый раз. На это ветеран ответил, что в горячке боя, когда решается, кому жить, а кому умереть, убить врага легко. Надо лишь суметь до него дотянуться. Вот потом, когда утихнет боевая ярость, человека часто начинает трясти от содеянного. Странно. Сегодня она впервые убила шесть человек, но ее не трясло, и никаких угрызений совести она не испытывала. С чего бы это? Эти люди пришли сюда убить ее и ее отца и ограбить. Она лишь защищалась, а эти, которые неподвижно лежат на полу, и не люди вовсе.

В коридоре зажегся свет, и раздались испуганные выкрики. Отец подошел к ней и мягко забрал из рук лук и стрелу.

— Все кончилось, дочка, — устало сказал он. — Отбились. А ты у меня молодец, вся в отца.

Суета в их комнате нарастала. Вслед за слугами и постояльцами к ним прибежал сам хозяин постоялого двора. Увидев разбросанные по комнате тела, он распорядился ничего не трогать, а отцу предложил переселиться в соседнюю комнату.

— Я вызвал стражу, — сказал он. — Они с этим (он указал рукой на трупы) несомненно будут разбираться, и вам придется давать показания. Хорошо, что одного из злоумышленников удалось задержать офицеру герцога. Это поможет узнать остальных.

Буше благодарно кивнул и стал собирать вещи.

— Арбалеты пока оставьте, — посоветовал хозяин. — Вы же их использовали? Значит, стража после осмотра вам их вернет. Кинжалы из тел тоже лучше не вытаскивать.

— Как хотите, — согласился отец. — Но свой меч я забираю.

— Ваше право, — ответил хозяин. — Пойдемте, я вас сам проведу.

В коридоре было полно народу, и хозяину пришлось прикрикнуть на слуг и постояльцев, чтобы освободили проход. Откат Альду все‑таки накрыл. Ее не трясло, просто внезапно на девушку навалилась страшная усталость и безразличие. Через силу подняв свой лук и тул со стрелами, она поплелась за отцом, который нес все остальное. В середине коридора у лестничного спуска на первый этаж они увидели оставшегося в живых грабителя. Он стоял у стены, вытаращив глаза и боясь пошевелиться. Молодой человек лет двадцати, крепко сложенный и с приятной внешностью держал у шеи грабителя обнаженный меч. Чуть ниже на лестнице валялся длинный кинжал. Молодой человек повернулся к Буше и улыбнулся Альде. Видимо, это был тот самый офицер герцога, о котором говорил хозяин. Внизу на лестнице послышался шум и звуки приближающихся шагов.

— Ба, какая встреча! — радостно воскликнул поднимающийся по лестнице первым массивный, чуть полноватый человек с бляхой стражника на надетой, видимо, впопыхах одежде. — Ник–везунчик! Теперь тебе, парень, не отвертеться от встречи с веселой тетушкой[8].

— Приветствую начальника нашей доблестной стражи! — помахал ему сверху рукой хозяин заведения. — Закончите с этим парнем и давайте сюда. Здесь их еще много лежит, правда не все такие шустрые, как этот. А я сейчас отведу постояльцев и вернусь.

Начальник стражи дал команду, и трое его подчиненных ринулись вверх по лестнице, обгоняя начальство, завалили грабителя на ступени и шустро связали ему заломленные назад руки. Офицер лихо бросил меч в ножны и представился начальнику стражи:

— Арден Грехт, лейтенант арбалетчиков его светлости герцога Аликсана. Услышал шум и успел задержать одного из двух грабителей. Второй, к сожалению, успел удрать. Маленький и прыткий, как блоха. По виду чистый мальчишка. Хотел в него запустить кинжалом, но рука не поднялась.

— Внешний вид, молодой человек, часто бывает обманчив, — нравоучительно сказал слегка запыхавшийся начальник стражи. — Говорите мелкий, как блоха? Так это, наверное, Тит. Его блохой и кличут. И виселицу он заслужил не меньше этого красавчика. На его совести не одна загубленная жизнь. Впрочем, откуда вам знать. От имени магистрата приношу вам благодарность за содействие правосудию. Где там остальные, не знаете?

— Направо в конце коридора. Если вы не против, я тоже взгляну.

Начальник стражи неопределенно мотнул головой и направился к месту происшествия. Офицер решил считать это разрешением и устремился следом.

— Однако… — немного растеряно пробормотал стражник, осматривая заваленную телами комнату. — Да здесь вся банда Ника полегла! Кто же это их так?

— Мой постоялец с дочерью, — не без гордости сказал хозяин постоялого двора, протискиваясь в комнату. — Я с ним перекинулся несколькими словами. Старый рубака и бывший барон. На днях потерял имение из‑за глупости сына. Сам‑то он мятеж не одобрял, но не хватило духа отречься от сына, из‑за того и пострадал. Вечером с дочерью в квартале ювелиров продали украшения покойной жены, а извозчик услышал их разговор. Папаша — тертый калач и неприятности чувствует печенкой, вот он на всякий случай и подготовился, и, как оказалось, не зря.

— А как же он смог их всех завалить? Пусть он отменный рубака, но здесь лежит девять человек, а эта публика кинжалами работает виртуозно.