Альтернатива. Бой за власть - А. Динцов

своих клешней. Не нашлось ни единой преграды между острыми наконечниками и животом покорителя; насквозь пробив броню Кулака в области солнечного сплетения, барон своеобразно отомстил за капитана. Лишённое прикрытия лицо завоевателя, скорчив мучительную гримасу, плюнуло кровью; всё его тело неестественно вздрогнуло.

– Как? – сдавленно шепнул император. – Как ты это сделал? Откуда… в тебе столько сил?

Киру стоило немыслимых усилий продолжать стоять; пустота ниже правого предплечья так и требовала душераздирающего крика; она молила паренька пасть на колени и завопить от всех чувств сразу… но Кир даже не смотрел, ни на свою руку, ни на уже чужую.

– Я толком ничего не делал, всё сделал ты, – довольно тихо, выдохнул капитан. – Это ты лишил себя энергии, ты бездумно тратил Магнэрайс, а я ловил моменты…

– Ты всё равно не победил, – загнув уголки губ, приказал владыка Кулаку собрать броню. Стальной костюм обломал щупальца барона, и тот вернул их обрубленные части за спину. – Я – проиграл, но ты – проиграл в точности, как я.

Одеяния покорителя на вид были целы, единственное но – испачкались в крови практически полностью; красные разводы на славу постарались, заливая его серый батник. Упиревшись не лишённой сил рукой, той, что ещё могла двигаться, Вэнтэр напрягся, в попытке встать. Его состояние было отчаянно; с такими ранами, кровопотерями – люди не живут.

– Со мной был Спидрайдэр, с тобой Кулак. Носил бы такой и я, Спидрайдэр бы не влезал.

Стоя на дрожавших ногах, рукой прикрывая изнывавшее болью сплетение, Вэнтэр взглянул Киру в глаза совершенно новым взглядом; взглядом безмятежного смирения.

– Я мог бы просто умереть, позволив воздушным силам уничтожить Евразию, – прохрипел император.

Кир, про это позабывший, мгновенно побледнел и, приоткрыв рот, сделал безысходный шаг назад.

– Но я отменю «Багровый закат». Терпеть не могу проигрывать, – мучительно разворачиваясь в сторону, качнулся мальчишка с ноги на ногу, – а мстить возможности нет. Но я непременно сделаю это, я отомщу. Пусть не тебе, пусть не твоему сыну, и не сыну твоего сына… но я не трону Евразию, дабы спустя хоть сотню лет вернуться, и отомстить твоим отпрыскам!

Бормоча глупые слова на редкость убедительно, измученная фигура Вэнтэра двигалась к входу во дворец, переваливаясь с ноги на ногу.

– Уж если вернёшься ты, поверь, вернусь и я, – пообещал человек самой несгибаемой воли.

У разбитого места для двери, Вэнтэр искренне усмехнулся и, сдавив окровавленные зубы – заставил пробитую руку зашевелиться. Он вцепился ослабшими пальцами в запястье Кулака, сдёрнул его с правой руки, улыбнулся, и вымолвил:

– Лови, – после чего перекинул через плечо легендарную стальную перчатку. – Мой тебе подарочек, – вновь зашагав, пояснил владыка. – Должен подойти…

Растворившись в тенях мрачного разрушенного холла, император покинул своего последнего оппонента. Проводить знатную фигуру имперского управления решило даже солнце; у самого горизонта, почти пропав среди нэогарских построек, багровое светило показалось из-за туч, окинув унылый мир прощальными лучами навсегда для Вэнтэра, и на ночь для Кира. В таком нежном свете, небо не сдержало слёз и над Империей; дождь полил на чужом материке, точно как в Евразии.

Кир, в след юному тирану смотрел с некой грустью; его сердце впервые сжалось не от боли, не от обиды, не от утраты, а от сожаления.

– Всё-таки, он не такой демон, каким его рисуют, – с теневой улыбкой, озвучил лучший в «Реокрацу». Надев на остаток руки, с которой до сих пор капала кровь – подарок покорителя, Кир почувствовал расслабленность; его боль стремительно рассеялась. Зажав кожу капитана до самого плеча, Кулак знатно сдавил непривыкшую плоть, не подходившую по размеру. Закончив стискивать капитанскую руку, перчатка вернула пареньку утраченную ладонь, и на удивление самого себя, Кир смог пошевелить пальцами, сжать руку в кулак… использовать подарок словно обычная, ну разве что стальная десница.

Кир, за радостью, позабыл о Спидрайдэре. Барону пришлось встать перед капитаном, чтобы о себе напомнить.

– Точно, нужно вернуться в Евразию… Думаю, ты с этим поможешь? – неловко попросил первый.

Безмолвный барон кивнул.

Владыка холодного материка, чья жажда к бессмертию породила целую расу, дошёл до более-менее целого входа в лабораторию, где в привычной позе работал Чан. Побледневший, усеянный синеватыми венами, с тёмными синяками под глазами, истёкший кровью Вэнтэр ввалился в двери, рухнув на колени за самым входом. Услышав громкое появление, технолог подскочил, и выкрикнув:

– О нет, император! – кинулся к погибавшему тирану.

– Чан… я хочу… отмени бомбардировку, – силами одного лишь Чана поднимаясь на ноги, выдавил воевода. Ошалевший учёный глазам не верил, разглядывая израненного императора.

– Я… этого… не может быть… как… кто это…– в пучине шока тянул слова учёный, не зная, как поступить.

– Неважно… сохрани Евразию… и жди…– на последнем издыхании распорядился Вэнтэр. Его кровавая рука соскользнула с плеча профессора и, оставив на белом халате красные разводы, император рухнул на пол. Его правая щека вжалась в холодную плиту, пробитая рука упала выше волос, а закрытые глаза стали бездвижны и спокойны. Только уста изогнула довольная улыбка; Вэнтэр покинул этот мир так, как мечтают доблестные нэогары.

Лучший имперский учёный, оставленный в одиночестве, боялся даже взглянуть на лежавший у его ног труп. Чёрно-белое лицо профессора кричало испугом. Он был взволнован, ему было страшно и грустно; убили не просто его лучший опыт. Убили его драгоценного, единственного начальника.

Потух самый ярый очаг войны, закончилось противостояние героя и тирана; это знаменовало завершение изнурительных сражений. Но кто знал, что пора прекращать, кроме Кира? Никому невдомёк было, что ужасы войны остались позади.

Под тем же надоедливым дождём – два последних капитана, рушили планы вредительства оставшихся в деле пешек, хотя силы каждой из них исходили. Ситуация казалась хотя бы стабильной, но подчинение чужим планам никак не входило в планы великой королевы.

За спинами отважных третьей и шестой капитанов из неоткуда вспыхнул огненный столб; довольно ровный, довольно яркий, объятый жегшими сам воздух языками пламени.

– Ну что там ещё?! – нехотя отвлеклась шестая.

– Похоже, «огнемёт» никак не уймётся…– устало выдавила Лира.

– Считаешь, стоит проверить, в чём дело?

– Да. Не в обиду, но с пламенным психом – тебе не совладать… будет лучше, если отправлюсь я.

– А я и не спорю, – усмехнувшись, согласилась шестая. – Но, всё равно, будь осторожна…– приступая к новому вояке Сталиса, размякла девица.

Лира, кивнув, рванула к угасавшему столбу оранжевой пыли. У его основания, в это время, королева Магна, наконец, избавилась от тугих пут.

– Ну, ты, гнида паукообразная! – выскакивая из дымных туч внутри стеклянного песка, выпалила баронесса. – Я тебе лапки-то подпалю! – энергично оглядываясь по сторонам, источал нэогар злобу.

Вместо прежнего недруга, Магна увидела выскочившую из-за ближних построек Лиру. Девица в нэогарской броне тотчас запустила в баронессу, ставшую стандартной ракету, ещё с внушительного расстояния. Магна, фыркнув при виде этого, накалила кончики пальцев, сложенных клином. Выпустив яркую сжатую струю, объятую разгоравшимся пламенем, она не только разрубила снаряд пополам, но и задела шлем капитана. Это оставило через всё «лицо» глубокий