Роза и лев - Элизабет Стюарт

И вот по этой причине я позволил связать себя с нелюбимой женщиной, которая сама не скрывала, что тоже не любит меня. И сына мне она не принесла… Неудивительно, что после твоего рождения мы жили с ней раздельно. Я знал о Рхисе, но ревности не испытывал. У меня было достаточно любовниц, а темноволосые, щуплые женщины, как твоя мать, мне вообще никогда не нравились.

— Я рада, что у матери все же был Рхис. Он был чудесный человек, — твердо сказала Джоселин.

Монтегью позволил себе усмехнуться.

— Тебе надо было родиться мальчишкой. В тебе живет душа мужчины. Ты всегда была смелой и резкой, что так необычно для девчонки. Откуда в тебе такой характер?

В первый раз в разговоре с отцом Джоселин улыбнулась.

— Может быть, потому, что вы очень хотели сына.

— Может быть… — вздохнул Монтегью.

Джоселин никогда его не любила, и он ее не любил, но все же это был ее отец, и он откликнулся на ее письмо и признал в ней свою плоть и кровь, и за это она уже была ему благодарна.

— А ты преуспела, дочь! Ходят слухи, что гордый Нормандский Лев цепляется за твою юбку, — решился пошутить Монтегью. — И ты на равных говоришь с человеком, который скоро станет нашим королем. Может, замолвишь за меня перед ним словечко?

Для поднятия духа он осушил кубок до дна.

— Непременно, если будет удобный случай.

— Мы с твоим супругом давно не в ладах, но клянусь спасением души, я в покушениях на него участия не принимал. Его женитьба на тебе связала нас кровными узами, а эти узы я никогда не оскверню предательством. Я ехал сюда, чтобы поговорить с ним о том, о чем ты просила в письме, но, видимо, такой разговор не понадобится. Он уже присягнул Генри Плантагенету?

— Нет. И не собирается.

— Как?! — У Монтегью глаза полезли на лоб. — Ведь они ведут себя, как друзья. Мне показалось, что их водой не разольешь.

— Да, с нами обходятся хорошо, но топор занесен у Роберта над головой, и никто не знает, когда он упадет. Пока мы соглашаемся плясать под дудку Генри, он доволен. Он играет с нами, как кот с мышью. А по ночам я не сплю и представляю, как Роберта поволокут на эшафот, а меня — на костер, если Генри склонится выполнить просьбу Брайана.

— Но тут я тебя выручу, дочь. — Монтегью обрел решимость и сам подлил себе вина. — Брайан слишком много на себя берет в последнее время. Ему кажется, что он уже взрослый и может не слушать отцовских советов. Я проучу его как следует.

— Знаете, отец, — вдруг созналась Джоселин, — я поначалу даже обрадовалась, что я не ваша дочь… Я почти поверила, что мой отец — Рхис, добрый, ласковый, хороший человек. Но сейчас я уже думаю по-другому. Я благодарна вам, что вы приехали и готовы помочь нам с Робертом де Ленгли.

— А я горжусь тобой, Джоселин. И жалею, что не могу сказать того же про моего сына.

Джоселин вдруг захотелось прикоснуться к отцу, погладить его поседевшие, но все еще пышные кудри. Подобное желание она иногда испытывала в раннем детстве. Она уже было протянула руку, но увидела, что он засыпает у нее на глазах. Возраст, тяжелая дорога, трудный разговор с дочерью, да и выпитое вино — все это сказалось…

Он упал головой на стол, из раскрытого рта вырвался храп. Он выглядел таким беззащитным — ее отец, некогда могущественный, знатный рыцарь сэр и Уильям Монтегью.

30

Роберт опять кипел гневом.

— Завтра на рассвете мы выезжаем. Возле Уоллингфорда произойдет решающая битва. А что я там буду делать, связанный по рукам и ногам?! Смотреть, как сражаются и погибают мои друзья?

Джоселин вздохнула облегченно. Слава Богу, ее муж не примет участия в битве. Она прильнула к нему, попыталась заключить его потную, разгоряченную шею в нежное кольцо своих рук, но он отстранился.

— А сейчас Генри требует, чтобы я сопровождал его на сегодняшней охоте… якобы для развлечения. Мне не нужны эти развлечения!

— Раз он попросил, вы должны согласиться, — мягко настояла Джоселин. — Его просьба — это почти приказ, а пленник вынужден подчиняться приказам. Вы в его власти, выкуп за вас еще не назначен.

— Я готов отдать все, что имею… Все, кроме вас, любимая моя, но этот негодяй никак не хочет назвать размер выкупа. Нам приказано ехать в Уоллингфорд, так что собирайтесь, мадам!

Роберт удалился, такой же разгневанный, как и пришел.

Собрать вещи было несложно. Джоселин упрятала в пару сундуков нехитрые его и свои одежды, конскую упряжь, оставшуюся от ныне покойного жеребца Белизара, и книги, в том числе драгоценное сочинение Абеляра, позаимствованное на время Робертом у принца Генри. Роберт успел осилить лишь первую страницу, а она — половину тома. Книгу она завернула бережно в полотно.

Генри постоянно удивлял Джоселин — и поступками, и своей образованностью. Он говорил на множестве языков, даже на древнееврейском, а книги проглатывал мгновенно. Если бы он не был врагом Роберта, то она бы могла…

Джоселин поспешно отогнала возникшую в голове крамольную, постыдную мысль.

Даже такая, весьма несложная, работа утомила ее. Она прилегла, прикрыла глаза. Что-то с ней происходит, ее подташнивало по утрам. Джоселин столько приходилось выслушивать горестных исповедей от беременных служанок, что с самого начала ей было ясно, какой хворью она заболела.

Но как открыть это Роберту, когда он так взбешен, когда его жизнь висит на волоске? Может быть, он решит, что она обманывает его, склоняя на измену Стефану.

— К вам, миледи, прибыл мальчик на подмогу! — доложил стражник.

Она не нуждалась ни в чьей помощи, но все же ей было любопытно, кого прислал шпионить за ней вездесущий Генри Анжу.

Мальчик явился. Что-то в лице молодого сквайра было ей знакомо.

— Я сын управляющего покойного эрла Уорвика, — представился он. — Меня зовут Томас Абинье.

«Я же видела его на похоронах», — вспомнила Джоселин.

— Я стыжусь, что мой отец присягнул на верность Анжу! — заявил мальчик.

— Тише! Говори тише. — Она прижала палец к губам. — Мы с тобой во вражеском лагере. Делай вид, что помогаешь мне перевязывать сундуки. И тебе нечего стыдиться отца — многие вельможи присягнули Генри. Почти вся Англия покорилась ему.

— Нет, не вся! Белавур снова ваш, миледи!

— Что?

— Ваши люди изгнали оттуда сэра Брайана. Теперь принцу Генри не хватит ни стрел, ни копий, чтобы отвоевать замок обратно. Ради этой вести я и добирался сюда к вам.

— А принц уже знает об этом? — затаив дыхание, спросила Джоселин.

— Он все узнает мгновенно. У него уши по всей стране. Но сэр Роберт еще не знает.

— О чем это не знает сэр Роберт? — громко спросил де Ленгли, входя в шатер.

«Как не вовремя он появился!» — подумала Джоселин. Она так надеялась, что Роберт утихомирится, а теперь, когда Белавур вновь перешел к нему, надежда эта безвозвратно угасла. У Роберта появился стимул продолжать войну.