Апокалипсис XX века. От войны до войны - Андрей Буровский

7 апреля 1935 года Центральным Исполнительным Комитетом под руководством Михаила Калинина и Советом Народных Комиссаров был разработан и издан закон «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних». По этому закону: «Несовершеннолетних начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, — привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания».

Постановление УК и ВЦИК от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и коопераций и укреплении общественной (социалистической) собственности) (СЗ СССР 1932 г. № 62, ст. 360). Так называемый «Закон о колосках». За горсть колосков, собранных после уборки на колхозном поле, получали до 10 лет лагерей.

2 октября 1937 г. постановлением «О лишении свободы по делам шпионажа, вредительства и диверсионных актов» решением ЦИК СССР под руководством Калинина предельный срок лишения свободы увеличивался с 10 до 25 лет.

В 1940-м был признан преступлением выпуск недоброкачественной и некомплектной продукции или с нарушением стандартов, и виновные лица (директор, главный инженер, начальник ОТК) наказывались лишением свободы на срок от 5 до 8 лет.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. — так называемый «Закон о прогулах»: «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений»[205].

Фактически возрождена крепостная система, установлен прямой запрет на переход из одного предприятия или учреждения в другое. За опоздание свыше 20 минут вводилось уголовное наказание.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г.: «Закон о фзушниках». Крепостничество для подростков-учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО. Заключение полагалось даже за нарушение школьной дисциплины[206].

О колоссальном ГУЛАГе, где одновременно находилось до 8 % мужского населения страны, не писал только ленивый. При колоссальной несвободе вообще ГУЛАГ сделался своего рода «карцером» в колоссальном лагере под названием СССР. Не свободны были, без преувеличения, все. Вплоть до министров и академиков.

Активное использование труда заключенных или «мобилизованных» производило отталкивающее впечатление на иностранцев. Причем не только на либералов, но и на социал-демократов. Что свидетельствует ровно об одном: исторические пути СССР и Европы начали расходиться.

КОЕ-ЧТО О КНИГАХ И О ЗАПАДЕ

Много писалось о том, что Сталин якобы сумел «обмануть» зарубежных интеллектуалов и они, посетив СССР, писали о нем вполне лояльно, а то и восторженно.

Действительно, Сталин принимал Бернарда Шоу, Лиона Фейхтвангера, Ромена Роллана, вел с ними продолжительные беседы, и потом они писали восторженные оды про СССР. Но эта картина, мягко говоря, неточна. Само ее существование в головах советских, а теперь российских интеллигентов говорит о колоссальной промывке их мозгов.

Начнем с того, что «обманывать» Бернарда Шоу не было необходимости: он был и до конца своих дней остался убежденным сторонником социалистических экспериментов.

Действительно: 29 июля 1932-го Сталин принимает Б. Шоу в своем кремлевском кабинете, а 31 июля гость заявляет: «Я уезжаю из государства надежды и возвращаюсь в наши западные страны — страны отчаяния». «Для меня, старого человека, составляет глубокое утешение, сходя в могилу, знать, что мировая цивилизация будет спасена… Здесь, в России, я убедился, что новая коммунистическая система способна вывести человечество из современного кризиса и спасти его от полной анархии и гибели».

2 августа в Берлине Бернард Шоу заявил: «Сталин — очень приятный человек и действительно руководитель рабочего класса», «Сталин — гигант, а все западные деятели — пигмеи».

6 августа, уже в Лондоне он прочел полуторачасовой доклад на тему поездки. Говорил он вещи весьма интересные: «В России нет парламента или другой ерунды в этом роде. Русские не так глупы, как мы; им было бы даже трудно представить, что могут быть дураки, подобные нам. Разумеется, и государственные люди советской России имеют не только огромное моральное превосходство над нашими, но и значительное умственное превосходство».

Разумеется, Б. Шоу заявил, что все слухи о голоде в России являются выдумкой и что Россия никогда раньше не снабжалась продовольствием лучше, чем сейчас[207].

Он честно пытается подвести «теоретическую базу» под преследование «врагов народа», под гонения на «ученых-мухолюбов», то есть генетиков[208] (англ.). В общем, очень разносторонний негодяй и очень полезный клеврет Сталина. Но при чем тут обман? Это действие обычнейшего революционного подонка. Точно так же Бернард Шоу пишет о милом чудаке Гитлере и его приятных, человеколюбивых соратниках, не отягченных такой ерундой, как парламент. И — конечно же! — Бернард Шоу отмечает громадное умственное и моральное превосходство Гитлера над любым либералом.

Если уж об «обманутых», то к их числу в какой-то мере можно относить Лиона Фейхтвангера. По приглашению Советского правительства он посещает СССР в 1937 году, после чего пишет книгу «Москва 1937», где в восторженных тонах рассказывает о Сталине и оправдывает показательные суды и расстрелы в СССР[209].

Но, во-первых, и Фейхтвангер обманывается потому, что сам этого хочет.

А во-вторых, подоночная книга вызвала к нему не лучшее отношение в мире. В США, куда Фейхтвангер сбежал во время войны, его частенько допрашивали в ФБР, до самой смерти так и не дали американского гражданства.

А в СССР «Москва 1937» была вскоре изъята из библиотек, а в 1947 году в разгар кампании против «космополитов» журнал «Новый мир» назвал его агентом англо-американского империализма.

Если о знаменитостях, то, скажем, Андре Жид писал вовсе не то, что от него хотели в СССР… «Три года назад я говорил о своей любви, о своем восхищении Советским Союзом. Там совершался беспрецедентный эксперимент, наполнявший наши сердца надеждой, оттуда мы ждали великого прогресса, там зарождался порыв, способный увлечь все человечество. Чтобы быть свидетелем этого обновления, думал я, стоит жить, стоит отдать жизнь, чтобы ему способствовать. В наших сердцах и умах мы решительно связывали со славным будущим СССР будущее самой культуры. Мы много раз это повторяли, нам хотелось бы иметь возможность повторить это и теперь.

Но уже перед поездкой туда, — чтобы увидеть все своими глазами, — недавние решения, свидетельствовавшие о перемене взглядов, стали вызывать беспокойство.

Я писал тогда, в октябре 1935-го: «Глупость и нечестность нападок на СССР заставляют нас выступать в его защиту с еще большим упорством. Как только мы перестанем это делать, на защиту СССР тотчас бросятся его хулители. Ибо они одобрят те уступки и компромиссы, которые им дадут возможность сказать: «Вы видите теперь!», но из-за которых он отклонится от намеченной цели. И пусть наш взгляд, сосредоточенный на этой самой цели, не позволит нам отвернуться от СССР»[210].

После этих словес — полное разочарование. В СССР Андре Жида «наказали» — не печатали. Очень ли он страдал, не знаю, вроде не умер от горя. А вот за рубежом его печатали и переводили на многие языки.

Вообще же на Западе в 1930-е годы выпускалось огромное количество книг об СССР. Немцы называли мне цифру «не менее 250», французы ручались за 200. Практически все эти книги не переводились на русский язык, а после 1945 года сделались «неактуальны» и были почти забыты.

Написаны эти книги в большинстве довольно объективно и представляют собой ценный литературный источник.

Вот английский политик и профсоюзный деятель сэр Уолтер Ситрайн, с его книгой, вышедшей в Цюрихе в 1938-м: «На поиски правды в Россию». Масса сведений о ценах, зарплатах, жилье, нравах… Чего стоит таблица — сравнение цен на товары в СССР и в Британии, с указанием того, сколько рабочие в обеих странах должны работать, чтобы купить один и тот же товар. Переведи такую книгу на русский — и получится самая натуральная антисоветская пропаганда, статья 58.

А вот книга «бифштекса» — переметнувшегося к нацистам «красного внутри» бывшего коммуниста Карла Альбрехта «Преданный социализм». Писал он, похоже, вполне честно, но нацистам его рассказы так понравились, что их тиражировали десятками тысяч экземпляров.

Вот, например, про лесозаготовки: «Выяснилось, что выполнить программу лесозаготовок 1929 г. прежними средствами и методами невозможно. К этому моменту как раз началась коллективизация. Ответственный за нее комиссар по сельскому хозяйству указал на то, коллективизация будет невозможной, если, как раньше, лесозаготовки в зимний сезон будут проводиться насильственно рекрутированными массами крестьян с их лошадьми, которые при возвращении домой не только чудовищно сокращаются в числе, но и настолько измучены, что не в состоянии участвовать в весенних работах…