А единороги будут? - Ирина Владимировна Смирнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что, завтракаем и в путь? — неестественно бодро поинтересовалась я и тут же почувствовала, как на моем плече сжались пальцы Бхинатара.
Странный незнакомый прищур глаз Рикиши заставлял меня нервничать, и, наверное, муж почувствовал это. Приятно, что меня сразу кинулись защищать, но плохо, что сейчас из–за меня может возникнуть небольшой конфликт в команде. Но… Приятного больше!
Я ласково погладила Бхинатара по руке и одновременно улыбнулась Рики:
— Завтракать, мальчики, и в путь!
В этот раз мой голос был не то чтобы властный, но более уверенный, точно.
Перекусили мы в более–менее дружеской обстановке. Рикиши помалкивал, искоса поглядывая то на меня, то на Бхинатара, то на Ярима. Последнего происходящее искренне веселило, но при этом он тоже помалкивал, осознавая, что сейчас малейший чих может спровоцировать взрыв, и крайним окажется именно он.
Чхар был самым общительным из всей нашей компании, потому что именно он взял на себя раздачу еды. Поэтому между ним и нами шел стандартный обмен любезностями: «Спасибо», «Пожалуйста», «Еще кусочек мяса»… Нибрас был самым вежливым из нас: стать крайним ему не грозило, в гляделки он тоже не играл, поэтому просто сидел такой милой рогатой лапочкой и загадочно улыбался. Ну, и переговаривался то с Чхаром, то с Бхинатором, то с Рикиши. Разряжал обстановку.
На ящеров мы решили рассаживаться так же, как и в первый раз, но, перед тем как усесться позади гнома, я подошла к Рики.
— Значит, твое настоящее имя Ришабха Риши?
— Нет, — упрямо поджатые губы и пронизывающий, замораживающий своей серьезностью взгляд.
— Рикиши! — не знаю, чего в моем голосе больше, возмущения или усталости.
— Да! Так меня зовут уже пять сотен лет, и именно это имя я считаю настоящим. А то, которым меня называли первые двадцать, я уже почти забыл.
— Врешь.
— Я. Никогда. Вам. Не врал. Ни разу.
Мы смотрим друг другу в глаза, прожигая насквозь, и я, ожидаемо, сдаюсь первой. Он прав. Скрывал, утаивал, честно недоговаривал, изворачивался и манипулировал. Но не врал. Да и потом, даже если не забыл, если до сих пор воспоминает, но не хочет в этом признаваться? Мало ли о чем плохом это имя ему напоминает?
Неожиданно меня озарило осознанием странной закономерности случайных совпадений, которую иначе как играми богов назвать не получится.
Обстоятельства складываются так, что вместо Сонолы или ее дочери, настоящих потомков верховного жреца, в путешествие отправляюсь я. Марими дарит своей сестре шпиона, которого та передает мне, да с тонким расчетом, но… Нет ли тут той же тонкой схемы, как и в моем убийстве демоницы? Обе женщины действуют согласно своей логике, принимают ожидаемые первые пришедшие в голову решения. Но что, если им не дают времени придумать еще варианты? Вызов девушек из другого мира, конкурс, спор, ставки… Сами ли сестры Тарнизо додумались до такого, или их кто–то в самом начале легонечко подтолкнул, открыв книгу на нужной странице или упомянув в разговоре про параллельные миры и идеальных двойников? Представим, что до знакомства со мной Рикиши сидел на попе ровно и манипулировал очень осторожно, тоньше, исподволь, не расслабляясь ни на секунду. Ведь Сонола выросла дамой с характером, а Марими изначально была умнее и опытнее. Нет, все равно из моего нетопыря скрытого повелителя Вселенной не получится. Но вот если представить, что это именно боги развлекались с теми же ставками, конкурсами, спорами… Скучающие боги разных пантеонов, играющие в нас, как в шашки, карты или шахматы.
— Наконец–то начала головой пользоваться! — раздался у меня в голове радостный голос Ллос. — Мальчик, бесспорно, поднабрался опыта, но сам бы и до половины не додумался из того, что сделал под чутким руководством своей богини.
— Вас? — вежливо поинтересовалась я.
— О, нет, у истейлов свой пантеон, но мы на одной стороне. Правда, наши противники тоже уже вступили в игру и, похоже, вычислили ваше местонахождение благодаря слепку с твоей ауры сделанному одним слишком ответственным и подозрительным лимгардом. Мы тут пока усердно путаем следы, но советую вам поторопиться и поскорее оказаться на поверхности. Там вы окажетесь под покровительством богов светлых эльфов. Я их искренне ненавижу, но их значительно больше, чем нас, и заметать следы они умеют прекрасно. Мне же приходится еще сдерживать Киарансали, пытающуюся призвать всю нечисть Подземья вам в помощь. Это было бы хорошим ходом под конец путешествия, чтобы отвлечь противников и позволить вам быстро разбудить драконов. Но в начале пути это лишь привлечет излишнее внимание и скорее помешает, чем поможет. Пока основное наше преимущество в том, что мы на своей территории. Но не все боги Троемирья на нашей стороне, так что, если яхольские боги найдут себе здесь союзников, играть станет еще сложнее… Но и веселее!
На этой оптимистичной ноте Ллос исчезла, а я уже привычно пришла в себя, глядя в глаза недоумевающему собеседнику.
— А как зовут ту богиню, которая с тобой разговаривает? — не удержавшись, поинтересовалась я у Рикиши.
— Кали. Богиня тьмы и ярости, богиня разрушения и защиты, — Рики даже не удивился моему вопросу, а в его голосе прозвучало искреннее уважение. Не раболепие, нет, а именно уважение. Так говорят об учителе, о том, кому стремишься подражать, и чье мнение тебе важно. — На Истейлии, в основном, поклонялись ей и ее мужу.
— Но они оказались слабее богов Яхолии?
И нечего на меня так недобро смотреть… Должна же я понимать расклад сил? Авантюра у нас или, наоборот, совершаемое при массовой божественной поддержке доброе дело.
— Сначала мы ослабили нашу богиню кровавыми ритуалами, лишающими ее разума. Потом мы перестали поклоняться мужу богини, спровоцировав тем самым ссору между ними. И, напоследок, она поставила не на того героя, а тот сделал неправильный выбор. И не только он… — судя по отсутствующему взгляду, Рикиши сейчас был где–то очень далеко. — Я много думал, почему люди пошли за новыми жрецами, переиначивающими весь наш прошлый опыт общения с богиней, ведь все их действия несли в себе зло и должны были отвратить нас от них. А мы верили им и отворачивались от стариков. Как будто на всех снизошло массовое умопомрачение. И осознание, что мы уже давно молимся не своим богам, а чужим, пришло к нам слишком поздно. Когда войска Яхолии нанесли первый удар по
