Три жизни Тани (СИ) - Елисеева Валентина

- Да. Придерживаюсь классической отговорки: «тут помню - тут не помню». А для чего сложности с такой подробной легендой?

- Шеф так велел, - кратко ответил Грон и добавил при виде озадаченно вытянувшегося лица Тани: - Шефу виднее, в этом все неоднократно убеждались. Его методы ведения дел нестандартны, но всегда приводят к успеху. Я тебе скажу следующее: шеф так тщательно подчистил все моменты твоей легенды, что никому постороннему в голову не придёт подозрение, что ты имеешь хоть какое-то отношение к рыжей колхи, что проживает в доме его родителей.

- Но в доме его родителей никакой рыжей колхи не осталось - разве это невозможно проверить? - нахмурилась Таня.

- Ха, это уже не раз проверили, первым делом - люди бригадира Мола, - хмыкнул Грон, -но с чего ты взяла, что колхи у родителей литэйра не появилось? Они практически с момента вашего отлёта заботятся о новом питомце - пара наших агентов с ног сбилась, доставляя собаку на планету.

- Ничего себе, - пробормотала Таня. Ей вспомнились слова Гордеона, сказанные Хвару, когда тот сообщил о побеге Люкиэля: «Позаботься о замене». Это Гордеон говорил о новой собаке!

- Расслабься, от тебя требуется одно: учиться и определяться с будущим. Когда Набарра схватят, то тебя известят - скорее всего, к тебе обратятся психологи с просьбой помочь новым жертвам мага: спасённым девушкам будет легче общаться с соотечественницей, которая побывала на их месте и хорошо их понимает.

- Да-да, я хотела бы увидеться с девочками, - взволнованно подтвердила Таня. - Вы уверены, что новые жертвы уже есть?

- Стир успел устроиться на работу к магу и только что сообщил, что в питомнике в дальних вольерах сидят собаки, которые непрестанно воют и которым носит корм лишь главный помощник Набарра.

Гнев затопил Таню, сжимая зубы. Она отлично помнила первые дни в питомнике: потерянные глаза девчонок, заселённых в собачьи шкуры, их полный неизбывного ужаса вой, их отчаяние, быстро сменявшееся безнадёжным унынием!

- Им не дадут погибнуть, а Набарру недолго осталось, - сжав плечо Тани, пообещал Грон.

- Надо выяснить, где твой мир, иначе мы не сможем воссоздать девочкам их прежние тела, а другое тело - это огромный психологический стресс и прочие проблемы. Рассчитывать в поиске твоей планеты лишь на память Набарра опасно - он может совершить самоубийство при аресте, и мы останемся у разбитого корыта.

- Я всё понимаю и верю в вас, в вашу команду, - ответила Таня, сдерживая бурлящие эмоции. - Если чем-то могу помочь - вы только скажите.

- Непременно скажем, ещё пожалеешь, что согласилась помогать, - вмешалась Амели. -Учись, не отвлекайся на наши заботы.

К вечеру Таня довольно сносно читала по слогам, через сутки - быстро вникала в смысл самых простых текстов. Завтракала и ужинала она в своей каюте, обед заказывала в автоматической доставке, работавшей в кабинете. Сотрудники отдела Гордеона были приветливы, охотно откликались на все её редкие просьбы о помощи с техникой и программами, а заплутать по дороге от каюты до кабинета Тане не давал верный нюх: она возвращалась обратно по собственным следам. Как и обещал Гордеон, её познакомили с колоритным психологом, который долго расспрашивал её о жизни во дворце Люка. Звали психолога Лассер Иел, и выглядел он как крылатый серафим: его раса некогда дала толчок земным мифам о феях и ангелах. Несмотря на внешность небожителя, Лассер был практичным, приземлённым «человеком», прекрасно разбирающимся в человеческих страстях и слабостях, способным создать такой психологический портрет разумного существа, который серьёзно поможет в его поисках.

Сам Гордеон за эти дни ни разу не показался, отчего на душе Тани скребли кошки и её наполняла безотчётная, какая-то звериная тоска, словно вторая сущность скорбно выла по потерянной паре. Таня время от времени ловила себя на том, что принюхивается к проходящим мимо полицейским, пытаясь уловить на них запах Гордеона. Порой этот запах улавливался, чаще всего - от Хвара, Грона и... Амели, вынуждая недовольно ворчать внутреннего зверя Тани.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да, Гордеон засел в отдельном кабинете в другом конце длинного коридора, зато Амели с завидной регулярностью возникала у Таниного стола, играя роль доброй самаритянки и будто бы набиваясь в подруги. Амели просвещала Таню в истории образования Галактического Сообщества и принятой в нём единой банковской системе, рассказывала о маршруте следования крейсера, помогла ей сформировать заказ на одежду, которую впоследствии доставили в каюту Тани при остановке на орбите обитаемой планеты. Зачем Амели так утруждалась - Тане некогда было раздумывать, она наконец приступила к изучению галактических законов. С грехом пополам, спотыкаясь на незнакомых терминах и отыскивая их значение в словарях, она грызла гранитную стену юриспруденции, создавая себе окошко, через которое пролился бы свет на мглу её незнания.

В целом, Таня быстро поняла, почему Гордеон так настоятельно просил не спешить с определением своего статуса: в Сообществе было крайне выгодно считаться

несовершеннолетним. Светлые миры отнюдь не являлись райским местечком, где можно было бы вольготно жить без особых усилий. Взрослому человеку приходилось решать множество вопросов без поддержки социальных институтов, собственными силами зарабатывая и на жилье, и на питание, и на медицинскую помощь, тогда как детям всё необходимое предоставлялось на бесплатной основе. Проще говоря, если бы Таня заявила о себе, как о несовершеннолетней, то ей бы шесть ближайших лет не пришлось бы задумываться, где жить и на что жить, а в статусе взрослой особи пришлось бы срочно искать работу, причём не на знакомой Земле. Задача выбора осложнялась тем, что было невозможно поменять однажды заявленный статус и «передумать» быть совершеннолетней. Как говорится: «назвался груздем - полезай в кузов».

- Перерыв! - пропела Амели над склонённой головой Тани и решительно погасила её монитор. - Мне больно видеть, как ты третьи сутки напролёт сидишь за учёбой и не глядя проглатываешь бутерброды, таращась в экран. Мы идём в общую столовую обедать, пока ты не одичала окончательно в рабочем кабинете и не превратилась в копию шефа, когда он увлечён новой загадкой.

- Литэйр расследует новое дело? - спросила Таня, не рискнув назвать Горда по имени.

За прошедшие дни она так прониклась всеобщим уважением и даже почтением, что окружающие питали к Гордеону, что ещё сильнее ощутила пропасть между нею и мужчиной, в которого её угораздило влюбиться. Начальника отдела его подчинённые слушались беспрекословно, с благодарностью воспринимали все его советы, часто вспоминали дела, которые он расследовал, и ссылались на его мнение, как на непререкаемый авторитет. Лицо Горда, что Тане удавалось заметить на мониторах, всегда было серьёзным, строгим и казалось ей неприступным, а собственные чувства к нему начинали казаться такими же утопическими, как страдания по известному актёру или звезде эстрады. По ночам Тане думалось, что если бы они с Чёрным успели убежать из клетки в лес до того, как их нашли агенты полиции, то сейчас она была бы счастливее. После таких мыслей она ругала себя за махровый эгоизм, напоминала, что смогла сделать всё, о чём мечтала с самого начала, как попалась в руки Набарра, и признавала справедливость своих старых рассуждений о рыцарях, спасающих принцесс. Её спасли, ей подарили целую жизнь

- человеческую жизнь! - и она проживёт её достойно, даже если придётся прожить её без счастья взаимной любви.

- У шефа куча дел: и новых и старых, - отмахнулась Амели от её вопроса. - После длительного отсутствия у него полный завал, не удивлюсь, если он начал мечтать о возвращении в клетку. Вчера он пробурчал, что счастлив оттого, что хоть от лекций и занятий в академии его временно освободили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- В академии? - переспросила Таня. Она впервые слышала о какой-то академии.

- А ты не знаешь? Шеф преподаёт в полицейской академии с тех пор, как получил звание литэйра - высокое начальство требует, чтобы он передавал молодёжи свой бесценный опыт.