Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков

– Надеюсь, вы довольны, – Алхимик спрыгивает со стола и уходит из зала, убрав руки в карманы юбки. – Сообщите мне потом о результатах.

Греонцы считают себя наследниками Этранеи. После распада империи две наименее пострадавшие провинции, Грамарис и Онарис, слились в единое королевство.

Однако нынешний Греон называется «королевством» лишь формально. Монарх не обладает властью и является символом, многие титулы упразднены, у аристократических семей нет влияния, если они не ворочают капиталами. Социальные границы размылись: доступ в Парламент получили богатые финансисты, промышленники, фермеры – все, кто смог купить статус. Поэтому зачастую, когда говорят о каком-нибудь греонском «бароне», имеют в виду не потомственного аристократа, а человека, заплатившего за титул. Иными словами, в стране правят деньги.

Кроме денег, Греон сделал ставку на Институт Инженеризма. В королевстве развита промышленность, ценятся артефакты древнего народа Ану. Ежегодно растет число производств, и путешественники отмечают, что в некоторых городах не продохнуть из-за смога. Безусловный лидер по задымленности – Бронгальд, столица королевства.

Ульрих Миргуш. Торговля титулами

Барон Эмрик Архейм шел по пустому коридору из герцогского дворца к взлетно-посадочной площадке возле рубки. Шаги гулко отдавались под скудно освещенными металлическими сводами; некоторые лампы мигали – резервные генераторы с трудом обеспечивали весь квартердек.

Архейма кольнуло мимолетное недовольство, и он перехватил трость на середине, не давая наконечнику стучать по полу. Иногда барона иррационально раздражал даже незначительный шум.

Это раздражение никак не отразилось на лице Клауса Тейда. Финансист казался деловым и сосредоточенным, хотя план рассыпался на заклепки. Расписание сбилось из-за Службы лорда Корвунд и не до конца покойной капитана Лем Декс, раздери ее живьем автоматоны.

Барон разместил по Альконту нужных людей, закрепился в Гите, похищение Длани отвлекло Службу от последней стадии подготовки на Венетре – идеальная композиция. Ячейки мятежников работали изолированно. Раскроют одну, другие продолжат как ни в чем не бывало. Архейм составил план вместе с заказчиком, чтобы Его Величество Алег VI Маркавин увидел теорию домино в действии. За венетрийским бунтом беспорядки всколыхнули бы сонм горных провинций, и за жалкую неделю герцогство вышло бы из-под власти Короны.

Но Лем стала встречной птицей в небе. Когда в летящий на высокой скорости корабль врезается птерикс, удар выходит втрое мощнее выстрела из крупнокалиберного орудия. Именно так в голове барона выглядело вмешательство капитана в сценарий. Архейм отвел настоящей Длани важное место в спектакле – спровоцировать религиозную распрю между последователями Младших Богов и прихожанами Церкви Белого Солнца. Из-за Лем Служба выхватила реликвию у него из рук, разоблачила кружок Жерана Кернье и обнаружила подпольный склад.

Архейм гадал: кто мерзавка на самом деле? Докторá общественных наук не связываются с нелегальным небом… Как назло, лазейку в Службу прикрыли, стоило ему заинтересоваться ее личностью. Лем обладала уникальным талантом ломать то, что он создавал.

События пришлось форсировать. Кости начали падать, и Архейм понимал: пора эвакуироваться.

Он уже сбежал бы, работай чисто на себя. Однако с заказчиком ссориться не стоило. Особенно с таким. От одной мысли о нем шея барона покрывалась мурашками. Архейм почти провалился, но знание человеческой натуры подсказывало, как умилостивить клиента. Заказчик не столько хотел захватить Венетру и расколоть Альконт, сколько жаждал искупать в грязи Маркавина и альконские ценности: преданность монархии, воинскую честь, духовные традиции. Поэтому барон старался оставить за спиной Катуэйские горы проблем для Коронной Коллегии.

В розыск в любом случае объявят Клауса Тейда. Он же, сбросив личину, скроется. Маска отработала безупречно. Архейм повстречал на Венетре немало тех, кого нагрел двенадцать лет назад во время аферы с инвестициями, и никто его не узнал. Тем не менее маскарад подзатянулся. Повезло, что лето выдалось прохладным, а то скис бы под гримом и париком!

Беспорядки на земле сыграли на десять из десяти. Герцогская семья находилась под контролем. У барона не получилось завершить лишь ключевую картину финального акта и заблокировать Флот.

Заказчик считал: Флот – залог успеха, и без господства в небе прочие победы не имеют смысла.

Если бы интендант Флейц сразу доложил о проблемах на «Вентас Аэрис», а не пытался сам исправить ситуацию! Клятый человеческий фактор! Небо являлось наиболее сложной частью режиссуры, и Архейм не успел принять меры. Выдвигая Леовену Алеманду ультиматум, барон уже проанализировал абордаж «Окулус Арканум», но еще не знал про захват «Селестии Лекс». Потеряв две боевые группы, он увидел, что не выплывет.

Оставалось уповать на одержимость заказчика.

Единственным козырем в сложившейся ситуации была леди Фаина Алеманд. Карта мелковата, но могла сорвать банк.

Архейм навел справки о капитане «Вентас Аэрис», едва Служба привлекла того к расследованию, и во время светской беседы с леди Орманд о выгодных партиях уговорил пригласить Фаину погостить на Венетру. Особенно напирая, что визит дебютантки из старинного благородного рода положительно скажется на репутации молодой аристократической семьи.

Подполковник Микаил Цейс, достопочтенный виконт Орманд, раскусил ложь, как только над Венетрой возник «Вентас Аэрис». Не желая впутывать Фаину в грязную игру, он негодовал, когда барон приставил к ней Лейда Сэйтона. Отступить его вынудили лишь вмешательство Службы и риск попасть под трибунал.

Архейма взбесило чистоплюйство виконта. Ставки побили «стеклянные» высоты, все шли ва-банк, а он нес чушь про законы гостеприимства. Барона волновало одно: чтобы Сэйтон не сорвал переговоры с Алемандом.

Он недолюбливал убийцу, предпочитая работать с исполнительными Адрианом и Сенье Лангалями и воспитанным им самим Сеннетом Вейсом. Но команде требовались мускулы, и заказчик отрядил к ним проклятого маньяка.

Невзирая на множество масок, барон был в первую очередь греонцем, закоренелым прагматиком. Он с детства впитал с копченым смогом идеи инженеристов: используй все – и обычный металлолом, и древние артефакты. Их полезность, кстати, Архейм в последнее время не раз оценил. Он считал убийство просто способом решения проблем. Кровожадность Сэйтона ему не нравилась.

Барон постоянно напоминал себе относиться к Сэйтону как к инструменту, но брезгливо кривился, наблюдая за его работой. Бесспорно, данкелец – превосходнейший боец. Однако то, с каким удовольствием он убивал, Архейму претило. Сэйтон наслаждался муками жертв. Даже не разбираясь в душевных болезнях, Архейм не сомневался: подручному место в палате дома для умалишенных.

Барон практически не замечал тех, кто шел навстречу, и отвечал на приветствия автоматически, добавляя ободряющие фразы. Отрепетированная личина поддерживала сама себя, не требуя усилий.

У выхода на взлетно-посадочную площадку Архейм переложил трость в левую руку, толкнул дверь и закрылся предплечьем от сырого ветра. Пожалев, что не захватил зонт, он сморгнул капли и нашел глазами Сэйтона и Фаину. На фоне поджарого убийцы в потертой куртке девушка казалась ребенком. Золотистые волосы закрутились от влаги колечками, голубые глаза смотрели с негодованием, маленькая грудь в