Бойтесь своих желаний - Маргарита Полякова

…Привет!

Я знаю, что глупо писать письма тому, кто не сможет ни получить их, ни прочесть, но просто не могу удержаться.

Привет! Сколько раз я говорила тебе это слово, искренне радуясь нашим встречам? Сколько раз мы молчали, уверенные в том, что слов нам не надо? Может быть, мы все-таки были правы. Но кое-что я все равно должна была тебе сказать. Я люблю тебя. Наверняка ты всегда об этом знал. Так же, как и я всегда знала о том, что тебе нравлюсь. И даже иногда чуть более чем. Но мы оба молчали. До самого последнего момента молчали. Наверное, потому, что оба не знали, что с этим делать.

Привет! Сколько времени прошло, а у моей души все еще не кончилась истерика. Безумная и совершенно не контролируемая. Если бы только можно было получить хотя бы шанс… хотя бы минуту… хотя бы просто возможность увидеть тебя и снова сказать тебе…

Привет!..

Лесс смяла написанное письмо в комочек и кинула его в огонь. Если уж она сошла с ума настолько, чтобы писать в никуда письма, то уж хранить их она точно ни за что не станет. Лесс вздохнула. Она, почему-то была совершенно не уверена в том, что ей удастся воскресить Морреля. Слишком мрачные легенды ходили об этом процессе, слишком серьезное предупреждение стояло на свитке с заклятьем. Но ни отказываться от этой мысли, ни (тем более) сворачивать с полдороги Лесс не собиралась. Сейчас у нее была хоть какая-то надежда. Маленькая, глупая, бессмысленная, но надежда. Вдруг ей удастся то, что не удалось никому другому? Вдруг она действительно сможет еще раз увидеть Морреля? Увидеть, обнять, вдохнуть запах огня и пепла… Вдруг она сможет вытащить его за гребень даже с Той Стороны? Лесс прикрыла глаза. Может быть, и сможет. Во всяком случае постарается. Потому что жить без Морреля ей определенно не хотелось. Порой Лесс даже ловила себя на мысли, что она так и не поверила в то, что Моррель ушел. Ей казалось, что он опять где-то в дороге, ведет очередной караван, и как только контракт закончится, он вернется. Вернется к ней, как возвращался всегда. Ехидный, колючий, жесткий, он кинет у порога сумку, обнимет ее и больше никуда уже не уйдет. Никогда.

Следующий день был не многим лучше предыдущего. Разве что по реке плыть не пришлось. Но дорога по непролазным джунглям сполна компенсировала уже пережитые незабываемые ощущения. Двое бельсов шли впереди, работая все время длинными ножами, чтобы расчистить заросли. Их движения напоминали ритуальный танец. За этими двумя шел еще один, с арбалетом наготове, а уже за ним все остальные. Файерн перелетал с места на место и, казалось, был везде одновременно. Видимо, чувствуя какую-то опасность, он тоже держал арбалет наготове и двигался очень настороженно, реагируя каждый подозрительный шорох. Однако на этот раз обошлось без неприятностей. Караван добрался до Шторра. Лесс поморщилась. Еще раз пересекать пустыню ей совершенно не хотелось. Однако деваться было некуда и потому, купив верблюда, она снова присоединилась к каравану. Шторр, который долгое время находился под властью небельсов, стал довольно зловещим, открытым всем ветрам местом. Руины древней крепости на скалистом холме охраняли колодец, который находился в глубине большой пещеры. Опустив курдюки на землю, бельсы цедили воду в кожаные ведра, которые подносили к мордам толпящихся верблюдов. Этот колодец был единственным источником питьевой воды в городе, а потому служил постоянной сценой для засад и жестоких схваток. Поэтому прежде, чем обосноваться рядом с ним на ночлег, файерн выставил часового.

Лесс устроилась на своей походной постели, накрылась плащом и устремила взгляд в небо. В отличии от других, у нее не было страха перед пустыней. И перед файерном. Она слишком хорошо знала способности этой расы. Файернам не нужны были ни карты, ни компас. Любой из них полагался только на самого себя, на свое врожденное чувство направления. Каждый файерн умел распознавать самые ничтожные приметы местности, недоступные для глаз остальных бельсов. Он всегда знал, где найти корм для верблюдов в этих кажущихся бесплодными просторах и местонахождение источников, от которых будут зависеть их жизни. А еще… еще файерн всегда знал, когда наступает утро. И это раздражало путешествующих с ним бельсов больше всего. Файерн начинал будить их ни свет ни заря, торопясь пуститься в путь до наступления жары. Бельсы выползали из-под своих плащей, навьючивали на верблюдов бурдюки с дарующей жизнь водой, и караван трогался в путь. Лесс оглядела безжизненный пейзаж и вспомнила другую пустыню. Ту, которую они пересекали вчетвером, желая добраться до Мымра. Она сама, Моррель, Татьяна, Сержен… и кто бы мог подумать, что все так закончится! Что собственные глупые желания, исполнившись, принесут только боль и страдания. Ради своей мечты Сержен предал Татьяну, а она… она потеряла Морреля.

…Этот день был белым. Абсолютно. Бесконечно. Безмерно. Слепяще-белым. До слез. Бездонная тишина застывшего мгновения разбилась, и круг порвался. Сразу.

Когда-то я думала, что все самое плохое в моей жизни уже случилось. Наивная. Я даже не понимала, насколько страшно произносить некоторые слова: «все, никогда, навеки». Я просто не думала, что однажды должна буду сказать о тебе «был». Что именно ты станешь моей потерей. Бесконечной. Безумной. Беспросветно болезненной.

Мы не посидим, не выпьем и не поговорим. И даже не помолчим. Теперь я буду делать это одна. Столько времени, сколько я обречена тебя помнить.

Я поднимаю чашку с теплой затхлой пустынной водой и пью за тебя. За то, каким ты был, за те отношения, которые когда-то нас связывали. За то, чего уже больше никогда не будет. За нас обоих и за то время, в котором мы с тобой были еще живы. За то место, которое ты занимал в моей жизни и которое вряд ли уже займет кто-то другой.

Я люблю тебя. Я действительно тебя люблю. Глупо и безнадежно. Непоправимо и безвозвратно. Я так хотела бы, что бы все случившееся оказалось только дурацким страшным сном! Чтобы завтра я проснулась в мире, где ты жив. А еще лучше — в мире, где ты принадлежишь мне…

Сто лет ожиданий напрасных,Как глупые слезы.Сто лет глупых слезОт напрасных навеки надежд…

Лесс добралась до заветного каменного круга уже ближе к закату. Она разложила амулеты и достала из сумки подаренный бесом свиток. Лесс встала в круг, сосредоточилась и… услышала чей-то вздох. Лесс обернулась. На одном из камней восседала призрачная девица и с печалью на нее смотрела.