Дзанта из Унии Воров - Андре Нортон

Но что делать дальше, Ник не имел ни малейшего представления. Он искренне верил, что Герольд не солгал, предупреждая о грядущей опасности. К тому же после встречи с бродягами и их чудовищами, будь те настоящие или призрачные, собственный опыт Ника наравне с угрозой, исходящей от летающих тарелок, заставляли думать о том, чтобы получше изучить Авалон и его обещанные блага. Безопасность — вот что, полагал он, необходимо искать. При этом он совершенно не верил в успех затеи с плотом. У них нет даже оружия, которые они могли бы противопоставить вооружению взявших Ника в плен средневековых бродяг. Рогатки против мечей!

— Я верю тебе, Ник.

Он чуть не вздрогнул. Хадлетт так медлил с ответом, что Ник уже ждал самого худшего.

— И я также думаю, что обретенные тобой знания смогут в будущем пригодиться всем нам, — продолжал викарий. — Видимо, придется провести здесь время до утра, однако чем скорее мы вернемся в пещеру и обсудим все это, тем лучше.

Крокер что-то пробурчал, так тихо, что Ник не расслышал, хоть они и сидели, плотно прижавшись друг к другу. Однако он не сомневался, что летчик остался при своем мнении, которое Нику нисколько не удалось поколебать. Все же он приободрился — если викарий его поддержит, то остальные, по крайней мере, выслушают.

Снаружи бушевала гроза, полыхали молнии, оглушительно гремел гром и на землю обрушивались потоки воды. Даже в своем укрытии, защищенные от неистового ливня, они промокли.

Ник подумал о Герольде и его спутниках — едут ли они сейчас в небе сквозь этот разгул стихии? А летающие охотники — как бури влияют на тарелки? В пещере сухо, а уж город и подавно отличное укрытие. Город…

Его старая задумка о том, как бы, используя Герольда, проникнуть в город и узнать его секреты, не принимал условий Авалона… Можно ли ее осуществить? Ник очень сильно сомневался, но изнывал от желания попробовать.

Условия Авалона… Герольд спас его в лесу, указав, что нужно делать. Ник подумал об искусстве концентрации, и рука его вновь потянулась ощупать рукоятку кинжала, который он добыл столь невероятным способом. Если путем концентрации мысли он сделал это, то что можно сделать еще?

Хадлетт сказал, что те разбойники сами вызвали к жизни преследовавших их исчадий ада, поскольку ожидали с ними встречи. Следовательно, мысли могут воплощаться в какие-то реальные формы. Бродяги ожидали увидеть ад и его обитателей — их они и увидели. Верно ли сказал викарий, что человечество больше верит во Зло, нежели в Добро?

Если столь же сильно сосредоточиться на мысли, что здесь — рай, появится ли он на самом деле? И долго ли продержится? Ник вспомнил, какая бесконечная усталость на него навалилась, когда он завоевал свою свободу. Мозг может потребовать от тела слишком многого. Должно быть, поддерживать существование любой ожившей иллюзии в течение долгого времени невероятно трудно — или невозможно вовсе…

Бродяги, решил Ник, создавали чудовищ помимо своей воли. Если все время ждешь с чем-либо встречи, то сам же день ото дня и делаешь его все более реальным и осязаемым. Станет ли оно в конце концов настоящим? Мысль была поразительной и одновременно неприятной. То, что являлось ему в эту полную ужаса ночь, не должно обрести реальную жизнь!

Реальный, нереальный, Добро, Зло… Крохотный человечек, повстречавшийся ему в ягоднике, странный замок, сам Авалон — реальны они или нет? Кто может сказать с уверенностью?

Нику безумно хотелось задать некоторые из этих вопросов викарию — но не при Крокере. Иначе он просто даст летчику лишнее доказательство того, что подвержен опасным сомнениям и — заключил он с Авалоном предательские отношения или нет — ради общего блага от него следует отделаться.

Хотя буря уже устала неистовствовать, дождь продолжался. Ник и его спутники, несмотря на тесноту и неудобство, продремали всю ночь, пока жидкий, серый рассвет не позвал их в дорогу. Теперь их вел Крокер, хмурый и немногословный, и они пробирались вдоль лесной опушки, избегая углубляться в чащу. Нику хотелось знать, виден ли по-прежнему замок, однако у него не было предлога задержаться и посмотреть. Он должен выказывать благоразумную сдержанность и не интересоваться тем, что имеет отношение к Людям с Холмов, пока не убедится, что его больше не подозревают. Если дать Хадлетту время подумать, то Нику, возможно, удастся обговорить с ним идею вторжения в город…

Нику не хотелось, чтобы в каком бы то ни было совете участвовали женщины, хотя он знал, что при принятии любого решения все три англичанки будут иметь право голоса.

Он слишком тяжело переживал результаты того влияния, которое имела на его отца Марго. Она так ловко воздвигала между ними стену за стеной, что прошли месяцы, прежде чем Ник осознал случившееся. А когда он понял, было уже поздно. Отец исчез, вместо него остался чужой человек — с голосом отца, с его лицом, дружелюбный, но все-таки чужой. Как будто Марго создала иллюзию, образ, служащий ее целям. Иногда этот чужой человек делал к нему шаг или два. Оглядываясь назад, Ник понимал те робкие и неуклюжие попытки — однако они ничего не значили, потому что их совершала созданная Марго иллюзия.

И потеряв отца, Ник напрочь отсек те чувства, которые когда-то составляли часть его существа. У него, конечно, были девушки, но ни одна из них ничего для него не значила. Словно щитом, он прикрывался воспоминанием о Марго, ее интригах, ее искусстве вертеть отцом так и эдак. Линда была частицей того мира, в котором жила Марго. Возможно, она также способна превратить человека во что ей захочется, а не принять его таким, какой он есть.

Поэтому сейчас Ник хотел обсуждать все вопросы не с женщинами, а с мужчинами, которых, как он думал, понимал. В конце концов, пришло ему в голову, возможно, он найдет даже большее понимание у Джеремайя и Ланга. Быть может, животные более откровенны и прямодушны, чем люди?

Они добрались до пещеры, когда в небе опять начали громоздиться тучи, угрожая новым ливнем. На часах стояла леди Диана.

— Я вижу, вы его нашли. Кажется, молодой человек, вы не очень-то изранены. — Голос ее прозвучал куда как неприветливо.

— А вы думали, я буду весь в крови? — не сдержался Ник. Он уважал незаурядные способности леди Дианы, но в душе ее недолюбливал.

— Да, мы полагали, что это возможно. Адриан, вы совершенно промокли. Вам нужно выпить горячего, и сейчас же снимите ваши туфли. По счастью, Мод только что кончила шить новую пару. Линда, — позвала она, обернувшись к пещере. — Иди сюда, девочка. Они вернулись и привели твоего парня.

Ник выпрямился. Он не был парнем Линды! Какие права она здесь на него заявила? Однако, когда леди Диана повела викария в пещеру, а Линда заняла ее место, она не взглянула Нику в лицо и ни произнесла ни слова.