Камень звёзд - Элисон Бэрд

«Наверное, ей просто не спится, и она вышла подышать», — подумала Эйлия, но глубоко в душе зашевелилось беспокойство. Оглянувшись, она заметила, что плаща Лорелин тоже нет.

От огня, который мужчины развели в большом очаге, остались только тусклые угольки. Стоящий на каминной полке геральдический зверь, нечто вроде льва с загнутыми бараньими рогами, будто смотрел с язвительной усмешкой, как она ходит туда-сюда по комнате и переживает.

— Ана, Ана, почему ты не пришла? — простонала девушка. — Я для всего этого ну никак не гожусь. Что мне делать — идти искать Лори? И что мне делать… если мужчины не вернутся?

Сколько же она проспала? И сколько времени уже нет Дамиона и Йомара — давно, наверное? Может быть, слишком давно? Эйлия подумала отстраненно, что живое воображение иногда может быть проклятием — ужасающие видения несчастий носились перед ее глазами. Эйлия понимала, что она, как говаривала ее мать, «помирает прежде смерти». Нет смысла предполагать худшее. Скорее всего, Лорелин надоели попытки заснуть. Но все равно надо выйти и поискать ее — просто чтобы успокоиться.

Эйлия вышла в коридор. От тусклой свечи в руках темнота впереди и позади казалась еще чернее. Но на улице оказалось, что свеча вообще не нужна. Выпал легкий снежок, ночное небо очистилось и покрылось звездами. Эйлия поставила свечу на ближайший камень и огляделась. Два пика горы закутались белым, в глубоких трещинах и на каменных карнизах длинными строками белого свитка нависли сугробы. Одетый снегом город будто восстановил свои мраморные мостовые, и рассыпающаяся кладка стен сверкала драгоценностями инея. В чистом холодном воздухе четко просматривалась каждая складка, каждая трещина на лесистых склонах и ледяных венцах Лунных гор. Над северными бастионами низко повисла половинка луны, такая большая и близкая, что чуть напрячь воображение — и почувствуешь, будто и в самом деле стоишь на пороге небес, рукой подать до Первой сферы. Высоко-высоко поднялся Фонарщик с Полярной звездой в руке. Эйлия смотрела, завороженная, и тут из-за гор возникло красное свечение, будто зарево пожара, и взметнулся зеленоватый, как лед, столб. Он замерцал, удлинился, превратился в широкое колесо, завертевшееся вокруг зенита, — полярное сияние, яркое и живое, несмотря на бледность неба. Прямо над головой.

Так это было красиво, что все страхи покинули Эйлию. Она глядела на сполохи, пока они не побледнели, оставив небо звездам и заходящей полулуне. Не удивительно, что элей считали себя божественными, раз жили так близко к небу, жили здесь, на вершине горы, так высоко, как только могут жить люди, и только крылатые создания, птицы или драконы, могут подняться выше. Ей вспомнились легенды о крылатых кораблях элеев и рассказы Мандрагора о путешествиях верхом на ручных драконах. О, был бы сейчас летучий корабль или ручной дракон, чтобы поднять ее в это сияющее небо!

Поглядев на снег, Эйлия увидела, что у нее не одна тень, а две: нечеткая тень от луны и еще одна, еле заметная. Конечно, вторая — от Утренней звезды. Сине-белое сияние Арайнии сегодня соперничало с неполной луной. Эйлия глядела, завороженная, переводя глаза от еле уловимой звездной тени на эту планету и обратно.

Но Утренняя звезда снова навела на мысль о Лорелин. Эйлия огляделась. На снегу не было следов, значит, подруга ушла раньше, чем он выпал. Лишенные крыш развалины лежали в полной тишине. Эйлия неуверенно зашагала по белому ковру снега в безмолвных комнатах и коридорах, одна под высоким молчанием неба.

— Лорелин, Лорелин! — позвала она тихо и осторожно.

Ответа не было. Не могла девушка пойти в пещеру вслед за мужчинами? Такой безумный непредсказуемый поступок был бы вполне в ее духе. Эйлия замедлила шаг, взглянула в сторону темного входа, где днем скрылись мужчины. Ей совсем не понравился его вид. «Не могу я туда! — подумала она, охваченная страхом. — Не могу!»

Минуту она стояла, дрожа в нерешительности. Так хотелось снова услышать голоса своих спутников, ощутить их дающее уверенность присутствие. Они поймут, что делать с исчезновением Лорелин, они вернутся и снова возьмут все на себя, и все опять будет правильно. Она больше не будет одна…

Эйлия вернулась к своей свече и подобралась к отверстию пещеры, заглянула. Там начинался подземный ход, и она вошла, прикрывая рукой свечу, и шла до того места, где ход разделился на два.

Каменная лестница могла вести только к лунным вратам. Туда они не пошли бы. Поколебавшись, Эйлия выбрала коридор, ведущий круто вниз.

Она ни за что не могла бы потом сказать, сколько времени спускалась. Один раз она тревожно позвала: «Дамион! Дамион!» Но крик отразился эхом от стен и затих в темноте. Эйлия всегда побаивалась темноты, еще с самого детства. Сейчас она шла в глубины горы, и рука со свечой дрожала, отбрасывая на стены пляшущие тени…

«Ну-ка успокойся! — Эйлия закусила губу. — Бояться совершенно нечего!»

Когда она уже была уверена, что достигла самых корней горы, коридор кончился, и она оказалась в широком зале. С тревогой она заметила, что огонек свечи горит очень тускло. Как же это она не взяла с собой запасную? Если она сейчас не найдет Дамиона с Йомаром, свеча погаснет, и она окажется в полной темноте…

Она ходила туда и обратно по бесконечным коридорам, выкрикивая имена спутников. Наконец она вышла по одному из коридоров к устью какого-то грота и заглянула туда, а потом отпрыгнула назад, чуть не уронив свечу.

Ей случалось читать о пещерах сокровищ, но реальность превзошла ее воображение. Робкий огонек ее свечи блестел на золоте и серебре, горел в сердцах ограненных камней. Она осторожно вошла в обширный зал, пошла от груды к груде, перебирая руками монеты и драгоценности, хотя ничего не клала в карман. Не ценность сокровищ ее манила, но просто присутствие таких редких и красивых вещей в таком ошеломляющем изобилии.

«Были они здесь до меня? Видели это?»

— Дамион! Йомар! — позвала она.

Ответа не было, только глухое молчание. Эйлия двинулась вперед, вытягивая перед собой свечу… и споткнулась об догоревший факел.

Подсвечник выпал из ее рук, с гулким жестяным звуком стукнув по полу. Огонек вспыхнул лихорадочно, затрепетал и потух.

Темнота нахлынула как наводнение, а с ней ужас, какого Эйлия не ведала в жизни. Один из первейших страхов детства стал явью: она заблудилась, одна и в темноте. В эти страшные секунды она отчаянно звала Йомара и Дамиона, а потом перестала, испугавшись эха, порожденного ее голосом. Как ей теперь добраться до коридоров, до этой каменной лестницы в непроглядной тьме?

— Дамион, Дамион, услышь меня, прошу! — крикнула она. Она не ожидала ответа — и его и не было.