Гостья - Стефани Майер

— Ну… — наконец сказал он. — И что ты думаешь?

Глава 38

Чувства

— О чем?

— О нашем с Джаредом… разговоре, — пояснил Иен. Я не знала, что и думать об их разговоре…

Иену каким то образом удалось увидеть ситуацию моими глазами, глазами инопланетянки. Он считал, что я заслужила право на жизнь.

Но он… ревновал? К Джареду?

Он знал, кто я. Знал, что я — крохотное создание, вплавленное в мозг Мелани. «Червяк», как выразился Кайл. Впрочем, даже Кайл считает, что Иен в меня «втюрился». В меня? Это невозможно. Или Иен хотел знать, что я думаю о Джареде? Что чувствовала во время «эксперимента»? Подробности о моей реакции на физический контакт? Меня передернуло. Или его интересуют мои мысли о Мелани? Мысли Мелани об их разговоре? Согласна ли я с Джаредом насчет ее прав?

Я не знала, что и думать обо всем этом.

— Не знаю, — сказала я.

— Понимаю, — кивнул Иен.

— Все то ты понимаешь.

Он улыбнулся. Удивительно, как в его глазах сочетались огонь и мягкость. Особенно учитывая их цвет, который больше походил на лед, чем на пламя. Сейчас они излучали тепло.

— Ты мне очень нравишься, Анни.

— Я только сейчас начала замечать. Кажется, до меня долго доходит.

— Я и сам не ожидал. Мы оба задумались. Он поджал губы.

— И, полагаю, ты пока сама не знаешь, как к этому относиться?

— Нет… то есть, да. Не знаю. Я… я…

— Все в порядке. Ты ведь не ожидала… Должно быть, это очень странно.

— Да, — согласилась я. — Более чем странно. Невозможно.

— Скажи мне одну вещь, — произнес Иен чуть погодя.

— Если я знаю ответ.

— Вопрос несложный.

Он не сразу задал вопрос, а потянулся ко мне и взял меня за руку. Пальцы его левой руки медленно скользнули вверх, от запястья к плечу. Так же медленно он повел их обратно. Он смотрел не на мое лицо, а на руку — под его пальцами возникали пупырышки гусиной кожи.

— Тебе приятно или не очень? — спросил он. «Неприятно», — настаивала Мел.

«Но это же не больно», — возразила я.

«Он спрашивает не об этом. „Приятно“ значит… Ох, ну ты как ребенок, честное слово».

«Знаешь, вообще то мне еще и года нет. Или уже есть?» — Я отвлеклась, пытаясь вычислить дату.

Мелани не отвлекалась.

«Когда он говорит „приятно“, он имеет в виду другие ощущения. Помнишь прикосновения Джареда? — Она вызвала в памяти картину: чарующий каньон, догорающий закат, Джаред стоит у нее за спиной, их руки переплелись. По телу прокатилась волна удовольствия. — Вот об этом он и говорит».

«О…»

— Анни?

— Мелани говорит, неприятно, — прошептала я.

— A ты что скажешь?

— Я… я не знаю.

Его глаза лучились теплом, которого я не ожидала увидеть.

— Представляю, как тебе нелегко. Он меня понимал — это утешало.

— Да. Я запуталась.

Он снова провел пальцами по моей коже.

— Хочешь, чтобы я прекратил? Я задумалась.

— Да. Твои… пока ты так делаешь… трудно сосредоточиться. И Мелани… сердится. И это тоже мешает думать.

«Да не сержусь я. Скажи ему, чтобы ушел». «Иен — мой друг. Я не хочу, чтобы он уходил». Он отодвинулся, сложив руки на груди.

— Вряд ли она оставит нас наедине хотя бы на минуту, как думаешь?

— Вряд ли, — засмеялась я.

Иен о чем то задумался и вдруг окликнул:

— Мелани Страйдер!

Мы обе вздрогнули, услышав это имя, а Иен продолжил:

— Если ты не возражаешь, я бы хотел побеседовать с Анни наедине. Существует ли какой нибудь способ это уладить?

«Ну не наглость ли? Скажи ему, пусть даже не думает. Мне он не нравится». Я поморщилась.

— Что она говорит?

— Не позволяет. — Я попыталась выразиться как можно мягче. — А еще сказала, что ты ей… не нравишься.

Иен рассмеялся.

— Уважаю. Что ж, попытаться стоило. — Он вздохнул. — Вообще лишние уши все портят.

«Это кто здесь лишний?» — взвилась Мелани. Я скривилась, потому что знала, как она сердится — куда злее моего. «Привыкай».

Иен дотронулся до моей щеки.

— Я дам тебе время подумать, разобраться в своих чувствах…

Я попыталась мыслить объективно. Его рука нежно гладила мне щеку. Это было… приятно. Не сравнить с прикосновением Джареда, да и с объятиями Джейми тоже — приятно, но по другому.

— Наверное, придется долго ждать. Знаешь, это все как то странно, — сказала я.

Он улыбнулся.

— Знаю.

Он снова улыбнулся, и я вдруг поняла, что хочу ему нравиться. Остальное — рука на моем лице, пальцы на моей руке — оставалось под вопросом. Но мне хотелось ему нравиться, было важно, чтобы он хорошо обо мне думал, поэтому то я и не решалась сказать правду.

— Знаешь, мне кажется, причина не во мне, — прошептала я. — Это ее тело… Она ведь симпатичная, да?

Он кивнул:

— Да. Мелани очень симпатичная. Я бы даже сказал, красивая. — Его рука потянулась к изуродованной щеке, пальцы нежно погладили покрытую шрамами кожу. — Несмотря на то что я сделал с ее лицом.

В обычной ситуации я бы поспорила с ним, напомнила бы, что он ни при чем. Но от смущения голова шла кругом, и не получалось связать двух слов.

Значит, он считает Мелани красивой? Ну и что? Почему это меня волнует?

«Да уж!» — Мелани тоже не могла разобраться в моих чувствах.

Он откинул мне волосы со лба.

— Но несмотря на ее красоту, она мне чужая. Я не испытываю к ней никаких… чувств, — продолжил Иен.

Мне стало легче. И это еще больше смущало.

— Иен, ты ошибаешься… Никто здесь не воспринимает нас по отдельности: ни ты, ни Джейми, ни Джеб. — Правда вырвалась, я говорила слишком пылко, не смогла сдержаться. — Ты не можешь ничего ко мне испытывать. Если бы ты держал меня в руке — меня, — тебя бы передернуло от отвращения. Ты бы бросил меня на землю и растоптал.

Иен наморщил высокий лоб, сдвинул черные брови.

— Я… нет, если бы знал, что это ты. Я невесело рассмеялась.

— Как бы ты узнал? Ты не сможешь нас отличить. Уголки его рта грустно опустились.

— Это всего лишь тело, — повторила я.

— Ничего подобного, — не согласился он. — Неважно, какое у тебя лицо, важно, что оно выражает. Мне все равно, какой у тебя голос, мне дороги твои слова. Не имеет значения, как ты выглядишь в этом теле, твои поступки говорят сами за себя. Ты прекрасна.

С этими словами он придвинулся, встал на колени рядом со мной и снова взял мою руку.

— Ты самая необычная… Я вздохнула.

— Иен, а если бы я сюда пришла в теле Магнолии? Он поморщился и рассмеялся.

— Хороший вопрос. Не знаю…

— Или в теле Уэса?

— Но ты же женщина — ты сама сказала.